Помни меня - Дэнис Аллен

Может быть, ребенок с Торни-Айленда станет ответом на ее мольбы? Может быть, она тоже станет для этого малыша осуществлением тайных мечтаний о материнской любви, которой он был так долго лишен? Аманда с трудом сдерживала ярость при мысли об эгоизме своих родителей.

Она запрокинула голову, чтобы не дать воли слезам, навернувшимся на глаза, и крепче прижала к груди малышку, вкладывая всю страсть своей души в мольбу, обращенную к Богу.

* * *

Джек поднимался наверх, убедившись, что повар выполнил все его распоряжения. Было без двух минут восемь, и он направлялся к мисс Дарлингтон, чтобы пригласить ее на обед, попутно обдумывая ту информацию, которую получил от Тео.

После разговора с ним в пивной, во время которого он узнал, что мисс Дарлингтон едет на Торни-Айленд за своим внебрачным ребенком – ее родители не позволяли ей взять его в дом, пока были живы, – Джек вернулся к себе в комнату и провел полчаса в размышлениях о крутых поворотах судьбы. До этой минуты он был уверен в том, что мисс Дарлингтон все еще девственница.

Его странным образом заинтересовали детали этого дела, связанные с отцом ребенка. Кто он? Сколько лет ей было, когда она забеременела? Почему они не поженились? Причинил ли он ей страдание? Любил ли он ее? И что гораздо важнее – любила ли она его?

Джек и сам удивлялся тому, насколько волновали его ответы на эти вопросы. Ведь он едва знал эту женщину, но мысль о том, что какой-то мужчина соблазнил ее и бросил, была ему невыносима. Впрочем, может быть, ей и не нужно было ничего другого, кроме страстного романа, который она не захотела превращать в скучную, рутинную супружескую жизнь?

В одном он был уверен: он не стал уважать ее меньше в связи с открывшимися обстоятельствами, которые доказывали лишь, что ей не чужды человеческие чувства. Ведь ухаживала же она за ним в течение двух суток! И то, что она захотела привезти ребенка в Иденбридж, не опасаясь кривотолков, свидетельствовало о ее завидной смелости и цельности натуры.

И сейчас Джеку сильнее, чем когда-либо, захотелось помочь ей благополучно добраться до Торни-Айленда и воссоединиться со своим ребенком. Теперь понятно, почему она путешествовала в одиночестве – чтобы соблюсти приличия. Хотя то, что она подвергала себя таким образом опасностям, только подтверждало, что она осталась наивной девчонкой, несмотря на свою скандальную историю.

Ей просто необходим человек, который присмотрел бы за ней. А он обязан отплатить ей добром за то, что она выходила его и не дала умереть. Никакой другой причины своего желания остаться рядом с ней он и в мыслях не допускал.

Джек подошел к комнате Аманды и увидел, что дверь ее распахнута настежь, как и дверь комнаты напротив. Самой Аманды нигде не было, и это могло означать все что угодно. Сердце его заколотилось от страха за нее. Наконец он обнаружил ее в соседней комнате: как ни в чем не бывало она сидела на кровати, держа на руках ребенка.

Аманда, склонившись к детской головке, прижималась к ней щекой, ничего не замечая вокруг. Джек молча наблюдал за тем, как она баюкает малыша, и при мысли о том, как долго она пробыла в разлуке с собственным ребенком, сердце его сжалось от боли.

Судя по всему, неприступная и холодная мисс Дарлингтон была способна на глубокие, сильные чувства, которые может испытывать только мать. Перед его мысленным взором вдруг пронеслась картина: Аманда нянчит… их ребенка!

Отогнав фантастическое видение, Джек шагнул в комнату и, кашлянув, тихонько окликнул ее:

– Мисс Дарлингтон?

Она обернулась, и он с удивлением заметил слезы на ее щеках. Он невольно потянулся к ней, чтобы утешить, но заставил себя остановиться и не поддаваться сентиментальному порыву. Хотя видеть ее слезы ему было нелегко.

– В чем дело, мисс Дарлингтон? Вас кто-то обидел?

Она перехватила ребенка, обняв его одной рукой, а другой вытерла слезы.

– Нет, все в порядке, – виновато улыбнулась она. – Просто я рассердилась, вот и все.

– На кого? – спросил Джек, инстинктивно сжимая кулаки.

– Тсс. – Она прижала палец к губам. – Не разбудите ее. Она только что заснула.

– А где ее родители?

– Я бы тоже хотела это знать, – сердито ответила она. – Я одевалась к обеду и услышала, как плачет ребенок, испугавшись грозы. Я нашла ее здесь одну, в ночной рубашке, еле живую от страха! В комнате было темно. Не понимаю, о чем думала мать, бросив ее одну среди ночи! Где могут быть ее родители?

– Не знаю, но я это выясню. – Джек направился к двери.

– Спасибо, Джон. – Благодарная улыбка осветила ее лицо.

Он разделял ее возмущение, да к тому же его раздражала мысль, что обед придется отложить. Впрочем, тот факт, что Аманде доставило удовольствие возиться с ребенком, утешал его и примирял с действительностью.

Родители девочки весело проводили время в компании путешественников за кружкой пива. Они оказались вполне положительной, респектабельной парой, которая ехала отдыхать на побережье в район Брайтона, в местечко под названием Приморская коса.

Они испугались и огорчились из-за того, что их маленькая Чарити проснулась во время грозы и побеспокоила Аман-ду. Они оставили ее в комнате крепко спящей всего сорок минут назад – по крайней мере так они утверждали. Чарити очень устала в дороге, и они надеялись, что она не проснется до утра.

Аманда приняла их извинения, но подозревала, что их огорчает скорее неприятный инцидент, а не то, что девочка чуть с ума не сошла от страха в их отсутствие.

Она сидела в кресле в уютном кабинете, который снял для них Джек, и думала о том, как сейчас себя чувствует Чарити. Она едва прикоснулась к бокалу с сидром, и ничто не могло вывести ее из состояния глубокой задумчивости, потому что к мыслям о девочке примешивалось беспокойство о судьбе младенца с Торни-Айленда.

– Мисс Дарлингтон?

Голос Джека вернул ее в реальность. Она подняла глаза и увидела, что он стоит, облокотившись на каминную полку и небрежно скрестив ноги.

– Да? – задумчиво отозвалась она.

– Где вы, мисс Дарлингтон? – приподняв бровь, спросил он.

– Что вы имеете в виду? Я в гостинице «Ангел»… с вами.

– Нет, вы не со мной. На самом деле вы мыслями где-то очень далеко, за много миль отсюда.

– Извините. Я думаю о том трудном положении, в каком оказалась эта девочка.

Он отошел от камина и, встав прямо перед ней, хмуро посмотрел на нее. В этот момент он был похож на султана, недовольного поведением капризной наложницы.

Несмотря на беспокойство, по телу Аманды пробежала теплая волна. Сегодня он побрился новой бритвой, и рука его была тверже, чем накануне, так что обошлось без порезов. Его щеки слегка отливали синевой и, казалось, просили о ласке.