1917–1920. Огненные годы Русского Севера - Леонид Прайсман

Если с большевиками военный суд разобрался довольно быстро, то профсоюзных активистов меньшевистской ориентации было решено вывести на открытый процесс с равными правами защиты и обвинения. Но их судил военно-окружной суд, что заранее определяло обвинительный приговор. Имея на руках записи речей подсудимых 12 марта, показания некоторых коммунистов о тесных связях с профсоюзными активистами, сделать это было несложно. 2 июля 1919 г. Бечин, Цейтлин, Наволочный и Клюев были приговорены к 15 годам каторги.

Бурные события 12 марта вызвали кампанию дискредитации левого лагеря архангельской общественности. Травле подвергались люди, являвшиеся сторонниками решительной борьбы с большевиками, как городской голова Архангельска Гуковский. Газета «Северное утро» писала: «Ставший во главе представительства Думы А. И. Гуковский смотрел на работоспособность блока (социалистического. –Л. П.) через розовые очки, как видно, не желая замечать, что социалистический блок представляет из себя не что иное, как бывшие обломки совдепов гг. Бечин и Ко показали открыто к какому социалистическому блоку они принадлежали»[285]. Хотя после ареста думских депутатов Бечина, Цейтлина и Наволочного у социалистического блока еще оставалось незначительное большинство в думе, вынесенный блоком Национального возрождения вотум недоверия городскому голове и управе вынудил ее сложить свои полномочия. Гуковский – участник поздних народнических организаций, был в первый раз арестован в 1890 г., подвергнут одиночному тюремному заключению на год и выслан на три года в Восточную Сибирь. Он был одним из самых талантливых журналистов и юристов ПСР, непримиримым противником советской власти, строгим сторонником сохранения правовых норм даже в условиях революции и гражданской войны. Бескомпромиссную политическую борьбу вел человек с подорванным здоровьем, с болезненной психикой, который во время первого заключения 16 марта 1891 г. совершил попытку самоубийства, бросившись во время прогулки в пролет лестницы и получивший тяжелые повреждения. Такой человек не мог остаться городской головой после вынесенного ему вотума недоверия, и, несмотря на поддержку большинства, 14 марта городская управа по его инициативе сложила свои полномочия. Но на заседании 23 марта при выборе нового городского головы социалистический блок вновь выдвинул Гуковского и в специальном заявлении выразил протест против вотума недоверия Гуковскому, обвиняя блок Национального возрождения «в старых скверных политических счетах», целью которых была «месть старому заслуженному борцу за народоправство»[286]. Блок Национального возрождения выдвинул кандидатом на пост городского головы Александрова, Гуковский получил на два голоса больше, но вновь отказался занять этот пост. После неоднократных новых голосований, когда социалистический блок одерживал победу, но его новый кандидат левый общественный деятель Н. К. Комяков то соглашался, то отказывался, заседание закончилось безрезультатно. «Северное утро» назвало события, происходящие в городской думе, «веселой феерией»[287]. Накануне голосования 1 апреля шли многочасовые переговоры между представителями двух блоков. Стороны остановились на кандидатуре председателя городской думы, умеренного народного социалиста М. М. Федорова, который был избран городским главой Архангельска.

Выборы в Архангельскую городскую думу стали ярким показателем взаимной ненависти в различных кругах антибольшевистского лагеря. Эта борьба еще больше усилилась после приезда на Север генерал-лейтенанта Е. К. Миллера, назначенного 15 января генерал-губернатором Северной области и возглавившего в правительстве отделы – военный, почт, телеграфа, путей сообщения и иностранных дел. После отъезда Чайковского 23 января 1919 г. в Париж для участия в Русском политическом совещании, которое должно было представлять Россию на открывающейся в скором времени Парижской мирной конференции, Миллер становится главной фигурой в правительстве, а постепенно и фактическим диктатором. Остановимся на фигуре Миллера подробнее.

В это время Миллеру был 51 год. Он происходил из прибалтийской дворянской семьи лютеранского вероисповедования. Писать объективно о Миллере мне мешает хорошее знание его биографии. С одной стороны, это человек, мужественно державшийся в застенках НКВД и не давший никаких показаний, могущих повредить Российскому общевойсковому военному союзу, который он возглавлял. С другой стороны, бежав из Архангельска на ледоколе со штабными и морскими офицерами, он фактически бросил на произвол большевиков тысячи верных своему долгу солдат и офицеров, многие из которых приехали из-за границы на Север России по его призыву.

Но вернемся к первым страницам его биографии. Миллер получил хорошее военное образование. В 1884 г. окончил Николаевский военный корпус; в 1886 – Николаевское кавалерийское училище; в 1892 – Николаевскую академию Генерального штаба. В российской армии было немного офицеров, окончивших академию в 22 года. В 1901 г. в возрасте 34 лет он получает чин полковника. Он не участвовал ни в подавлении Восстания боксеров в Китае, ни в Русско-японской войне 1904–1905 гг. Прекрасный штабной работник, отличавшийся исключительным трудолюбием, владевший свободно русским, немецким, французским и итальянским языками, он сумел произвести хорошее впечатление на императора Николая II, с которым познакомился во время совместной службы в лейб-гвардии гусарском полку. В феврале 1898 – ноябре 1907 г. Миллер состоял на военно-дипломатической службе: с февраля 1898 – военный агент в Бельгии, с августа 1901 – военный атташе в Италии. В 1907 г. он вернулся в Россию и был назначен командиром 7-го гусарского полка. В августе 1909 г. он получил назначение 2-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба, т. е. руководителя всех русских военных атташе в европейских странах. В декабре 1909 г. Миллер получил чин генерал-майора. Первая мировая война застала Миллера на посту начальника штаба Московского военного округа, на базе которого после начала войны была создана 5-я армия генерала П. А. Плеве. До декабря 1916 г. Миллер занимал должность начальника штаба армии. Военный атташе Великобритании генерал-майор А. Нокс писал о командовании армии: «Значительная доля заслуг в том, что сложился прекрасный тандем Плеве – Миллер, принадлежит последнему, но, все же отдавая должное Миллеру, как прекрасному начальнику штаба, я все же считаю, что Плеве из-за своей непопулярности оценен здесь ниже, чем это было на самом деле. Не раз мне приходилось слышать, как Плеве просто зачитывал своему начальнику штаба уже готовые приказы»[288].

На посту начальника штаба у талантливого генерала Плеве Миллер был на своем месте. Так же как и Плеве, он отличался исключительной трудоспособностью. Айронсайд писал о Миллере в Архангельске в 1919 г.: «…был поглощен какими-то мелочами административной работы. Должно быть, он работал по шестнадцать часов без передышки. Я предупредил Миллера, что ни один человек не выдержит подобного темпа и ему следует поручить часть работы другим»[289]. Но если Плеве был талантливым военачальником, то Миллер был лишь хорошим военным администратором, не любящим фронт и плохо разбирающимся в людях. Во время Первой мировой войны Миллер никогда не был на линии фронта. Соколов писал о подобном поведении во время Гражданской войны: «…он всецело принадлежал тылу, так как на фронте мы видели его всего лишь один раз, да и то в момент полного затишья. Находясь в тылу, он был всецело под влиянием “тыловых генералов”»[290].