Дело о мрачной девушке - Эрл Стенли Гарднер

Судья Маркхэм, с суровым и достойным видом восседавший насудейском месте, внимательно наблюдал за происходящим. Перри Мейсон за времяработы адвокатом успел приобрести соответствующую репутацию, потому что любоедело, за которое он брался, заканчивалось в его пользу. Судья Маркхэм собиралсявести слушание беспристрастно и точно следовал закону и порядку: никаких ошибокв ведении протокола, никаких возможностей для драматической манипуляцииэмоциями, которые так часто превращали заседания в зале суда в спектакль, еслив деле участвовал Перри Мейсон, а потом все газеты пестрели заголовками облестящей технике адвоката.

– Вы удовлетворены составом присяжных, мистер Драмм? –обратился судья Маркхэм к представителю обвинения.

В это время Клод Драмм опустился на свое место и началшепотом консультироваться с помощником. Он прервал обсуждение и посмотрел насудью.

– Не мог бы суд предоставить нам небольшую отсрочку дляответа? – спросил он.

– Хорошо, – согласился судья.

Эверли бросил взгляд на Мейсона и заметил в его глазахблеск. Адвокат наклонился к Фрэнку и прошептал:

– Драмм хочет заменить присяжного номер три, но думает, чтонас не удовлетворяют номера девять и одиннадцать. Понимаешь, мы имеем правоотклонить в два раза больше кандидатур присяжных, чем он, и сейчас Драмм,наверное, обсуждает со своим помощником, отказаться ли ему от первойпредоставленной возможности произвести изменения в составе присяжных иподождать до того момента, пока не появится удовлетворяющий нас состав, илинет.

– Что он сделает, как вы думаете? – спросил Эверли.

– Посмотрим.

В зале суда воцарилось молчание. Драмм поднялся и поклонилсясуду:

– Мы отказываемся от возможности произвести замену в составеприсяжных.

Судья Маркхэм посмотрел сверху вниз на Мейсона и объявил:

– Возможность произвести замену в составе присяжныхпредоставляется защите.

Мейсон бросил беглый взгляд в сторону присяжных, словно этотвопрос только что привлек его внимание к проблеме, и громким голосом ответил:

– Ваша честь, состав присяжных полностью удовлетворяетзащиту. Мы не будем производить никаких изменений.

Действия Мейсона удивили Клода Драмма. Он не рассчитывал натакой поворот событий. Он резко вдохнул воздух и уже машинально был готоввыступить с протестом, однако понял, что это бесполезно.

Голос судьи Маркхэма прозвучал на весь заполненный зрителямизал:

– Я прошу господ присяжных встать и принять присягу.

Затем Клод Драмм выступил с очень краткой вступительнойречью:

– Дамы и господа, члены суда присяжных, мы намереваемсядоказать, что ровно в одиннадцать часов вечера тридцать две минуты двадцатьтретьего октября текущего года Эдвард Нортон встретил свою смерть: он был убитударом по голове, нанесенным тростью, которую держал в руке обвиняемый РобертГлиасон. Во время совершения преступления рядом с Робертом Глиасоном находиласьего активная сообщница Фрэнсис Челейн, также обвиняемая по этому делу. В моментсмерти при Эдварде Нортоне имелась большая сумма денег тысячедолларовымикупюрами.

Драмм сделал паузу и продолжил:

– Мы также намереваемся доказать, что в одиннадцать часовчетырнадцать минут вечера того же дня Эдвард Нортон позвонил в полицейскийучасток, чтобы сообщить о краже одного из его автомобилей – «Бьюика». Мыдокажем, что Фрэнсис Челейн фактически находилась в кабинете Эдварда Нортона водиннадцать часов тридцать две минуты в день убийства, но с целью установленияалиби и зная, что в одиннадцать часов четырнадцать минут Эдвард Нортон сообщилв полицию о краже «Бьюика», обвиняемая Фрэнсис Челейн ложно заявила, чтоотсутствовала на месте преступления в момент его совершения, находясь вукраденном «Бьюике» приблизительно с десяти часов сорока пяти минут до нулячасов пятнадцати минут. Мы намереваемся доказать, что сразу же после совершенияпреступления обвиняемые оставили окровавленную трость, которой был убит ЭдвардНортон, и две тысячедолларовые купюры, украденные у усопшего, в спальне ПитаДевоэ, который тогда находился в нетрезвом состоянии. Это было сделано с цельюперевода подозрения на вышеназванного Пита Девоэ. Мы также докажем, чтообвиняемые взломали окно и оставили следы на мягкой земле под ним, чтобыполиция рассмотрела версию о том, что в дом вломились грабители.

Драмм снова сделал эффектную паузу.

– Мы также намереваемся доказать, что сразу же после этогоРоберт Глиасон покинул место преступления. Оба обвиняемых дали ложные, несоответствующие истине и противоречивые объяснения своих действий и ложноуказывали, что именно они делали. Трость, которой убили Эдварда Нортона,принадлежит обвиняемому Роберту Глиасону. Мы намереваемся доказать, чтофактически один из свидетелей видел, как совершалось преступление, иидентифицировал Роберта Глиасона как того, кто нанес удар, а Фрэнсис Челейн какженщину в розовом пеньюаре, которая содействовала совершению преступления.

Клод Драмм с минуту стоял молча, уставившись на присяжных, апотом сел на место. Судья Маркхэм вопросительно посмотрел на Мейсона.

– С разрешения суда защита хотела бы отложить своевступительное слово до того времени, как мы начнем представлять нашидоказательства.

– Хорошо, – согласился судья Маркхэм. – Вы можетепродолжать, мистер Драмм.

Клод Драмм начал доказывать свою версию с тем убийственнымспокойствием и точностью, которыми славился. Его внимание привлекали дажемалейшие детали, он не пропускал ни одного звена в цепи доказательств.

Первым свидетелем обвинения был топограф, который составилкарту и сфотографировал место совершения преступления. Он представил план, накотором была показана комната, где нашли тело, расположение мебели и окон.Затем он представил фотографии комнаты: общий вид и различные ее углы.Изображенное на каждой из фотографий отмечалось на плане. Затем последовалифотографии дома и петляющей дороги, поднимающейся к бульвару, и еще один план,который показывал дом в целом, расположение окон и дорогу, по которой к домуподъезжали машины.

– Итак, – вкрадчивым голосом сказал Драмм, отмечая место наплане, где дорога загибалась, – кажется вполне возможным для человека, сидящегов автомобиле, двигающемся вдоль по дороге, которую я показываю, оглянутьсяназад и увидеть, что происходит в комнате под номером один на плане,приобщенном к делу как вещественное доказательство А со стороны обвинения.

Мейсон не дал топографу ответить на заданный вопрос, вставна ноги и выразив протест:

– Секундочку, ваша честь. Это наводящий вопрос. Для ответана него нужно заключение со стороны свидетеля. От свидетеля требуется сделатьвывод, к которому должны прийти сами господа присяжные заседатели. Это как разодин из пунктов, по которым мы попытаемся убедить присяжных внеправдоподобности версии обвинения. Мог или не мог…