Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

эволюция протекала удивительным и совершенно иным образом, чем в мире людей. Много лет назад я прочитал, среди других моих книг, работу Дарвина об эволюции и выживании наиболее приспособленных. Хотя я никогда полностью не принимал идею о том, что человечество произошло от какого-то обезьяноподобного предка, все же я мог понять, как это возможно, и был убежден, что человек, как и другие представители животного царства, развился из других, более примитивных форм. И теперь, когда я стоял в освещенной комнате, внезапно меня осенило, что существа, очутиться среди которых выпал мой жребий, на самом деле доказывали теорию Дарвина. Передо мной и вокруг меня были существа ничуть не менее разумные, чем люди, существа, которые покорили пространство и время с помощью невероятных летательных аппаратов, существа, которые могли разговаривать без слов и которые, как я позже обнаружил, намного опередили человека, но все же не имели ни малейшего сходства с людьми. В двух словах – как люди напоминают высокоразвитых и продвинутых обезьян, так и эти существа напоминали ракообразных. Если человеческая раса произошла от какого-то обезьяноподобного существа, то, вне всякого сомнения, эти существа произошли от какого-то омарообразного предка. Открытие стало для меня шоком. Мы так привыкли думать, что разумные, размышляющие, цивилизованные существа должны быть сформированы в человеческий облик, что я был несколько ошеломлен, обнаружив, что простая форма тела и конечностей не имеет к этому никакого отношения, что простая случайность того, что предки человека были обезьянами или обезьяноподобными, привела к физическому облику людей. Если бы наш мир был наиболее приспособленным для выживания и прошел через века эволюции без катаклизмов, он мог бы быть населен насекомыми, рептилиями или любыми другими существами, такими же прогрессивными, умными и высоко цивилизованными, как мы.

Вот передо мной доказательство этого. Здесь эволюция происходила от хладнокровных, беспозвоночных ракообразных, и в результате появились эти креветкоподобные гиганты, обладающие силами, превосходящими мои собственные или вообще человеческие. Конечно, в то время я не понимал всей важности этого вопроса, но по мере того, как шло время и я узнавал, как неизмеримо дальше человека продвинулись эти существа, я все больше и больше убеждался, что случайность происхождения человеческой расы была скорее несчастьем, чем удачей для меня и мира, если бы мы эволюционировали, скажем, из муравьев мы продвинулись бы гораздо дальше на пути к высшим достижениям.

Но я отвлекся. В то время я был действительно более впечатлен любопытными открытиями, которые я сделал, чем мыслями об эволюции. Одним из первых, что я заметил, и что, как ни странно, до сих пор ускользало от меня, был тот факт, что у этих существ были хвосты. Они были широкие и плоские, состоящие из накладывающихся друг на друга пластин или чешуек, которые обычно складывались веером. Без сомнения, именно по этой причине они ускользнули от моего внимания, поскольку были того же цвета и текстуры, что и остальные тела. Я видел в них декоративные подвески, части одежды, которые, как я думал, носили эти существа, потому что я еще не обнаружил, что похожее на перо покрытие их тел было его естественной частью.

Теперь, однако, я увидел, что хвосты, когда они сидели, торчали из-за спины существ или в некоторых случаях были свернуты в одну сторону, и что они двигались взад и вперед, открываясь и закрываясь самым очаровательным образом. Некоторые из них, как я заметил, были гораздо крупнее других, и позже я научился различать самцов и самок по форме и размеру их хвостов.

Конечно, все это действо, на описание которого ушло так много времени, заняло всего несколько мгновений, и мои глаза, обежав зал, обратились к возвышению в центре и существам, сидевшим на нем.

Они были выше, стройнее и ярче других. Их головы выше, шире и круглее, усики длиннее, а глаза на длинных стебельках, как и у других, казались мне более умными, если, конечно, такие жесткие, холодные, немигающие глаза вообще способны что-либо выражать.

Интуитивно я понимал, что это вожди или правители и что меня привели к ним, и почему-то эта почти человеческая процедура, когда вооруженная охрана ведет меня на суд, окруженным любопытной толпой, показалась мне одновременно смешной и удивительной.

Мне и в голову не приходило, что я в опасности. Может быть, потому, что я так много пережил, я был равнодушен к опасности, а может быть, потому, что человек инстинктивно смотрит свысока на низшие расы или существа. Но какова бы ни была причина, хотя я полностью осознавал, что нахожусь в их власти, я не чувствовал страха, а скорее был полон интереса и любопытства относительно того, что произойдет. Действительно, я чувствовал себя точно так же, как в каком-нибудь сне. Меня притащили в суд, чтобы судить за мою жизнь по какому-то нелепому обвинению, и зная, что я могу быть приговорен к смерти, все же я не испытывал страха перед результатами, благодаря особому подсознательному убеждению, что я избегу вреда и проснусь до того, как произойдет настоящая казнь.

Кроме того, я был полон любопытства относительно того, как должно было проводиться слушание, поскольку, хотя не было никаких сомнений в том, что существа могли легко разговаривать между собой, их слова или любые другие виды коммуникаций, которые они использовали, были неслышимы для меня, и когда они издавали нечто похожее на металлические звуки, как они иногда делали, они были совершенно неразборчивы.

Но я недооценил сверхъестественную, невероятную силу этих существ. Внезапно я осознал, так же, когда чувствуешь, что какой-то невидимый человек смотрит на тебя в толпе, что меня допрашивают. Я не могу описать это ощущение, не могу сделать его понятным. Не было ни звука, ничего, что говорило бы мне, что мои уши получают какое-то сообщение, и в действительности это было так.

И все же мой мозг или какое-то неведомое чувство получали сообщения, вопросы, которые, если бы их можно было облечь в слова, можно было бы выразить так: "Кто ты? Откуда ты пришел? Какова твоя цель?"

Спал ли я, теряя рассудок, сходя с ума от своих прошлых невзгод и своих удивительных приключений? А потом, почти бессознательно, я обнаружил, что отвечаю на неслышные вопросы. Я пытался объяснить, как потерпел кораблекрушение, как скитался по горам и попал на эту землю, и что моей единственной целью было, если возможно, вернуться в свою страну.

И так как я отвечал на странный вопрос, возникший в моем мозгу без слышимых звуков, я знал по действиям странных существ, что мои ответы были поняты. Их