Хичкок. Ужас, порожденный "Психо?" - Стивен Ребелло

«Хичкок хотел, чтобы, когда Вера прикасается к чучелу, оно повернулось бы определенным образом и сидело бы в кресле по-особенному, — объяснял Хилтон Грин. — Мы сделали это с помощью приближающейся камеры. Человек внизу поворачивал рычаг, как будто это оператор поворачивает камеру. Чтобы добиться того, чего хотел Хичкок, пришлось потратить немало времени».

Последним испытанием для съемочной группы Хичкока стала сцена в камере заключения, которую его сотрудники назвали «умник все разъяснил». В этой сцене, в переполненном разъяснениями диалоге Сэм и Лайла (и зрители) выслушивают лекцию психиатра о психологии сумасшедшего Нормана Бейтса. Хичкок и его сценарист знали, что такая сцена — сущий бич для творческой натуры, но она совершенно «обязательна»: это возможность для зрителей в едином порыве затаить дыхание, пока самые дотошные среди них логически сопоставляют факты. Хичкок планировал оживить эту сцену с помощью плавного движения кинокамеры, пока актер Саймон Оукленд исполнял свою роль психиатра.

Во время предварительного производства цензоры из офиса Шарлока сразу возражали против использования термина «трансвестит», в добавление к другим своим возражениям. Поэтому Хичкок предпочел орудовать в этой сцене с предельной осторожностью. В съемочном сценарии режиссер и сценарист придумали стильные способы постепенного ввода в сцену с помощью долгого движения кинокамеры, действовавшего почти как «эстафетная гонка», от наружных кадров у здания суда в камеру заключения «Нормы Бейтс». Кинокамера должна была следовать за телеведущим (в исполнении актера и реального радиоведущего Ларри Тора) со ступенек здания суда, заполненных потрясенными и любопытными горожанами и жадными до новостей репортерами. Человек с телевидения (как он назван в сценарии) спрашивает у полицейского, сдерживающего толпу: «Полагаете, они смогут разговорить его таким способом?» Полицейский отвечает: «Вероятно, им придется. Кроме того, налогоплательщики не любят, когда что-то делается у них за спиной». Затем «движение» перемещается к Мальчику из Кафе (в исполнении Джима Брандта), который проносит коробку с заказом из кафе в офис начальника полиции, где находятся Сэм, Лайла, психиатр и юрист.

Как написано в сценарии, Сэм поднимается, передает Лайле чашку кофе, замечая с насмешкой: «Ничего, что традиционный?» Она отвечает: «Хотелось бы чего-то традиционного». Еще несколько строчек разговора ведут к монологу психиатра объемом в две страницы. Хичкок снял начало сцены, как было написано в сценарии, потом сообразил, что вступление затягивало и без того длинную сцену. Тогда он удалил кадры с телекомментатором и мальчиком из кафе, а потом снял актера Саймона Оукленда (доктор Ричман), входящего в офис и начинающего свою речь. «[Сцена] предписывала то, как Саймон Оукленд должен играть психиатра, — вспоминал Маршал Шлом, с которым Хичкок поделился своими мыслями о том, что картина может вызвать недовольство цензуры. — Снято было очень клинически. Мистер Хичкок велел мистеру Оукленду произносить слова так, как, на его взгляд, они должны быть произнесены. Он снял первый или второй дубль, скомандовал «стоп», подошел к мистеру Оукленду, пожал ему руку и сказал: «Огромное спасибо, мистер Оукленд. Вы только что спасли мою картину».

Опережая график на девять дней и избежав готовившейся всеобщей забастовки кинематографистов, Хичкок завершил основные съемки 1 февраля 1960 года. Чтобы сэкономить время и деньги, до завершения работы над фильмом режиссер и его команда отсняли то, что должно было стать одним из самых знаменитых рекламных трейлеров в истории кинематографа. У Хичкока было традицией отмечать завершение работы над фильмом дорогой фуршетной «запечатывающей» вечеринкой. Для «Психо» такого он не устроил; не было также традиционных поздравлений и обещаний поддерживать отношения в дальнейшем. В конце концов любимые актеры режиссера — Джанет Ли, Энтони Перкинс и Мартин Болсам — перешли к работе в других проектах. Для остальных членов съемочной группы начались съемки телепередач Хичкока в течение следующей недели. Альфред Хичкок остался доволен своей «тридцатидневной» картиной и теми сотрудниками, которые, как часто говорил он, «действительно умели делать кино».

Все еще обеспокоенный первыми кадрами фильма, 25 февраля Хичкок послал маленькую группу обратно в город Феникс, штат Аризона, чтобы переснять панораму города. Бюджетные и технические ограничения того времени заставили Хичкока отказаться от сложного визуального воплощения идеи «мухи на стене», когда вертолет опускается над городом и как бы влетает в окно мотеля. Поэтому режиссер отказался и от образа насекомого, докучающего Сэму и Мэрион в номере гостиницы, а также от упоминания мухи в финальных сценах фильма («она и мухи не обидит»).

Вместо этого Хичкок упростил вид панорамы Феникса простым показом слева направо, приближаясь в сторону гостиничного окна. Новый отснятый материал должен был стать более подходящим, чем первоначальная круговая панорама, но желаемый эффект так и не был достигнут. В фильме, несмотря на то, что титры («пятница, 11 декабря» и «14.43») отвлекают глаз, имеются два заметных наплыва, когда точка зрения камеры заканчивается на гостинице. «У нас не было очень хорошего слияния между оригинальными кадрами Феникса и кадрами долли-камеры, проникающей в окно гостиницы, сделанными на съемочной площадке, — признался Маршал Шлом. — Кадры различаются по «цвету», даже несмотря на то, что фильм черно-белый. Камера была недостаточно устойчивой, поэтому когда доходит до монтажа, то получается либо «легкое дрожание», либо статика от одной экспозиции до другой. В целом это просто не сработало». Хичкок решил не форсировать ситуацию. Было потрачено слишком много денег и времени, чтобы тратить их еще и на этот эффект.

Пока одна группа работала в Фениксе, вторая группа была задействована в северном Голливуде в пересъемках деталей убийства Арбогаста, чтобы привести в соответствие первоначальные намерения Сола Бэсса с поправками Хичкока. Была переделана сцена входа Болсама в прихожую дома Бейтса. Кадры лица актера и его ног, поднимающихся по лестнице (их так и не включили в последний вариант фильма), вставки сумрачной, зловещей фигуры Купидона с нацеленной стрелой, и хичкоковские перемещающиеся ракурсы, чтобы ассоциировать зрителя с Арбогастом, когда он поднимается по ступенькам. Кроме того, ради более мрачного освещения Хичкок переснял сцену обнаружения Матери Верой Майлз в подвале дома.

Во время завершающей стадии производства Хичкок снова ловко воспользовался опытом Сола Бэсса. «Мы просто обязаны что-то придумать, чтобы дом выглядел угрожающе», — заметил режиссер художнику. Хичкок хотел сделать пародию на традиционный дом с привидениями — грозовая ночь, хлопающие ставни окон, — превратив дом Бейтса в огромную «обманку» для зрителей. В конце концов, ужас и трагедия в фильме «Психо» заключались в сердцах и сознании, а не в мистической эктоплазме. «Я постарался использовать очевидные вещи, — объяснял Бэсс. — Я соорудил макет дома и постарался осветить его разными способами, но все это выглядело фальшиво. Наконец решение было найдено; как и в большинстве таких случаев, оно оказалось действительно замечательно и так просто — и понятно! Кадры дома я поместил на фоне лунного света и облачного неба. Скорость движения не сильно превышала норму, потому что я не хотел привлекать внимание зрительского глаза. Получалось, что когда вы видите кадр, то смотрите на дом, но он стоит на фоне зловеще и необычно плывущих облаков. Не уверен, что это вошло в основной отснятый материал, который я использовал».