Тропик Канзаса - Кристофер Браун

Радикально настроенные белые школьные друзья Тани называли День Мучеников событием, которое разбивает сердца американцев, делая их мстительными. Когда она как-то за ужином повторила эти слова своей матери, та ответила, что вся правда не известна никому.

Выключив приемник, Таня встала. Посмотрела на свое отражение в черном экране. Она снова подошла к окну. Увидела на мачте вдалеке два мигающих огонька, красный и белый. Быть может, настало время смотреть другое телевидение. Настало время придумать, как найти Сига и освободить маму, без предательства, без лжи, без использования старых знакомых. Если разыграть все правильно и если немного повезет, все останутся на свободе.

Достав из сумки для компьютера портативное устройство, которое ей одолжил Тодд, Таня установила его на кофейном столике. Она взяла листок, полученный в «Ганимеде», со списком частот. Включив питание, она стала настраивать устройство.

В центре экрана появилась точка, быстро превратившаяся в цветную вьюгу.

Таня пощелкала каналами. Повсюду вариации на одну и ту же тему.

Она покрутила ручки настройки. На какое-то мгновение ей показалось, будто она увидела в беспорядочных точках контуры человеческого лица; но тут же она рассмеялась над собой за попытку найти смысл в этой мешанине.

И тут зазвонил телефон.

Номер Таня не узнала, но, взглянув на время, она поняла, кто это и что ей нужно делать.

41

Фриц предложил сгонять обратно в Айова-Сити и достать из сейфа пистолет, но Сиг ответил, что обойдется и без оружия. Оружие он не любил и считал, что оно ему не нужно.

Фриц назвал бредовой мысль Сига утыкать гипс шипами, чтобы использовать его как палицу. Но все равно помог ему. Они соорудили новый наружный слой гипса из длинных обивочных гвоздей и изоленты, купленных в кооперативном хозяйственном магазине.

Основные материалы для бомбы они нашли в отделе садоводства.

На всякий случай Фриц дал Сигу налобный фонарь. Так же он закрепил рядом видеокамеру, снятую с беспилотника. Раций у них не было, но, по крайней мере, Фриц сможет наблюдать за происходящим и определить, когда они вернутся. Он не стал добавлять «если».

По-настоящему все началось часа в три ночи. Фриц поставил машину на том же месте в квартале от особняка, и дальше Сиг двинулся пешком. Он подобрался к дому сзади, в том месте, где, как он уже знал, тот стеной примыкал к ограждению. Даже с одной здоровой рукой Сиг взобрался по водосточной трубе на гараж, затем вскарабкался на крышу. Отсюда легко можно было спрыгнуть в снег.

Послышалось завывание двигателя большого беспилотника.

Сиг бегом пересек внутренний двор, по возможности укрываясь за деревьями, и оказался возле бассейна, рядом с домиком для прислуги. Заключенных в бассейне не было. Верзила-часовой стоял неподалеку и курил. Вернувшись к ограде, Сиг кружным путем приблизился к особняку с восточной стороны.

Все было чисто. Сиг подбежал к окну подвала. Оно было частично засыпано снегом, но можно было заглянуть внутрь. Внизу горел свет. По радио гремела рок-музыка, похожая на рев мощного перфоратора. Моко лежал на полу, голый, свернувшийся клубком. Вид у него был дерьмовый.

– Эй! – услышал Сиг голос за спиной.

Он оглянулся. Охранник, направивший на него фонарик.

ПЛОМ! ПЛОМ! ПЛОМ! Звук пуль, впивающихся в снег. Сиг нырнул в сугроб и пополз.

Вынырнув далеко от окна, он побежал к передней стороне здания.

Сработала сигнализация, сирена завыла внутри и снаружи. БЛАМ! БЛАМ! БЛАМ! БЛАМ!

Сиг побежал подобно дикому зверю. Он к этому привык. В прошлом на него уже охотились.

Сиг услышал завывание приближающегося беспилотника. Он заложил слишком глубокий вираж и упал лицом в снег.

Перевернувшись, он увидел склонившегося над ним жирного «ястреба», с налобным фонарем вместо третьего глаза. В причудливом свете светодиода, смешанного с сиянием луны и отсветами кристаллов снега, Сиг рассмотрел вспотевшее лицо и синеватую сталь дула.

Беспилотник взвыл, словно крошечный бомбардировщик, заходящий в пике. Его мелькнувшая тень врезалась в окно второго этажа.

ТРРРРАXXХ!

Взорвалась бомба, состряпанная Фрицем из биотоплива и компоста. Распустившийся огненный шар опередил ударную волну. Лицо «ястреба», обернувшегося на взрыв, озарилось багрянцем.

Вскочив на ноги, Сиг обрушил свой кулак-палицу ополченцу на голову, чуть ниже уха. Послышался звук впивающихся в живую плоть гвоздей. Верзила закричал. Сиг вонзил ему под грудину нож, по самую рукоятку.

Прошло какое-то мгновение, прежде чем он сообразил, как же сильно болит запястье. Ему пришлось срезать изоленту и освободить гипс от гвоздей.

Снег окрасился кровью.

Забрав у часового винтовку, Сиг побежал обратно к Моко.

Во дворе лихорадочно метались ополченцы. Женщина и мужчина выкрикивали приказы у входа в особняк. Однако их никто не слушал. Застигнутые врасплох, ополченцы начисто забыли про дисциплину.

Моко в камере не оказалось. Дверь была нараспашку. Музыка по-прежнему играла.

Сиг выбил окно прикладом винтовки и спустился вниз, увлекая за собой снег. Плакат был сорван со стены. Сиг выглянул в коридор, неуклюже держа винтовку одной левой рукой.

Моко лежал на полу, навалившись на охранника, и колотил его отнятой у того железной дубинкой. Был слышен хруст костей. Моко повернул к Сигу свое обезумевшее лицо; такого выражения не бывает ни у одного зверя.

Сиг махнул рукой, подзывая его к себе.

Лицо Моко изменилось, он обнажил в улыбке свои плохие зубы.

Они помогли друг другу выбраться наверх в окно.

Во дворе царило смятение. Ополченцы суетились на месте взрыва. Беглецы устремились к ограде. Они добрались до того места, которое Сиг заприметил еще глазом беспилотника, то самое, где внизу склона у ограждения намело высокий сугроб. Им пришлось помучиться в глубоком рыхлом снегу, но в конце концов они залезли на сугроб и перебрались через ограждение.

42

– Ты опоздала, – сказал Берт.

Но только это был не Берт. Берт был Жасмин, йеменской шпионкой с самыми сумасшедшими в мире ресницами. И когда он (она) говорил, его речь появлялась в виде текста в нижней части экрана.

– Извини, – набрала текст Таня, печатая на клавиатуре на обратной стороне пульта дистанционного управления приемника, стоящего в гостиничном номере. – Исследования, потеряла счет времени.

– Я полагал, ты смотришь специальный выпуск новостей.

– Занималась своими делами.

Из динамика послышался рев реактивных двигателей, изображение содрогнулось. За спиной у Берта (Жасмин) были видны горящие пирамиды.

«Воскресная ночь в Каире» – так назвал Берт этот секретный канал общения. Это был «Зов свободы», многопользовательская игра-стрелялка, действие которой происходило в альтернативной вселенной, где не было Иранской войны, не было Генерала, а Америка вела религиозную войну с арабскими повстанцами, засевшими в горных пещерах и укрепленных городских подземельях. Берт любил ее за непопулярность, за то, что она была погребена в самых отдаленных глубинах Потока, куда редко заглядывали агенты-роботы, а также за то, что она была практически целиком населена стриженными «ежиком» ребятами из спецназа, нередко с обнаженным торсом, бормочущими крепкие ругательства. Таня находила игру адски мрачной, от заставки, на которой террористы врезались на самолете в Эмпайр-стейт-билдинг, до правил, позволявших игрокам применять по отношению друг к другу пытки; однако Берт был прав в том, что она прекрасно работала в подпольной среде, если забыть о том, что в тебя постоянно виртуально стреляют.