Кремль 2222. Измайловский парк - Сергей Слюсаренко

– Там человек сто засело, – сказал Мальф. – Хотели бы – давно на ножи подняли. К мосту идем, я вижу, чего они хотят!

Мальф стал во весь рост и спокойно зашагал к Новоарбатскому мосту, как будто и не свистели у него за спиной сотни стрел. Остальные двинулись за ним. Стрелять немедленно перестали. Уже когда все вступили на мост, на площадь выскочила орда всадников. Они кружили по площади, подхлестывая своих фенакодусов, и совершенно не собирались преследовать тех, кого только что обстреливали.

– Это ж кто такие? – поинтересовался Мальф. – Вы местных воинов лучше знаете.

– Это кешайны, кто еще так луком владеет, кто еще так в седле сидит.

– Ага, наконец, – в глазах Мальфа вспыхнул хищный огонь. – Пусть они подойдут поближе!

Но всадники внезапно совершенно потеряли интерес к бою, рассыпали строй и ускакали в сторону Белого дома.

– Что за хрень! – Остронег был взбешен. – Они что, нас на мост ради забавы загнали?

– Боюсь, не ради забавы, – покачал головой Мальф. – Но жалко, что ушли.

– А боишься чего?

– Вот когда смогу сказать, чего, тогда и скажу, – ответил Мальф. – Пока только предчувствия. Тем более что это ничего не меняет. Канчар!

Крысособака, виляя хвостом, подбежала к Одинцу.

– Где ты был, подлое животное? – обрадовался Одинец. – Где тебя носило? Ты же под стрелы попасть мог!

Канчар повилял хвостом, лизнул руку хозяина и по неслышному зову подошел к Мальфу. Тот присел для очередной беседы с животным.

– Ага, ясно! – Мальф поднялся. – Наш приятель свернул направо. Теперь я предполагаю: по окружной нам ни налево, ни прямо пройти не дадут.

– Это почему?

– Мне кажется, кому-то очень хочется, чтобы мы шли след в след за нашим другом. И не дай бог не потеряли его.

– Так! – Остронег принял решение. – Ждан, Оселя, в разведку!

Он развернул карту и объяснил товарищам задачу.

– Тут сход на Раевского и потом по Студенческой к развязке. Только чтобы никто вас не увидел. Проверьте, что там и как! А мы, – Остронег обратился к остальным, – идем самым малым ходом. Ясно? Встречаемся у развалин Башни.

– Ясно, – ответил за всех почему-то Санька, хотя и не знал, о чем идет речь.

Там, где Большая Дрогомиловская вклинивалась в Кутузовский, Оселя и Ждан тихонько скользнули на узкую улочку Раевского и по тротуару, почти срытому пробившейся через многочисленные трещины травой, ушли в разведку.

– Слушай, а ведь наш-то – остановился, – сказал Мальф, в очередной раз обняв Канчара. – Ждет он нас, что ли?

– Не люблю я, когда меня в ловушку загоняют, – тревожно произнес Остронег. – Ловушки просто так не ставят. Их ставят, чтобы кого-то живьем поймать. Ведь могли же нас как кур перебить у Белого дома. Не стали…

– Я им нужен. – Мальф остановился. – Из такого расклада и действовать будем. Слушай меня. Разведка не нужна, я думаю, зря ты ребят послал. Но в любом случае лишний раз не помешает. Посему, я пойду той дорогой, которой нас загоняют, а вы – по мостику, в обход. Я Канчару все объясню, он вас теперь за мной вести будет и, если что, даст знать, что ваша помощь нужна. А я пойду один, так лучше для всех. Если все в ловушку попадем – кто нам поможет? А если я один – вот тогда вы и пригодитесь.

– Разделяться – не лучший способ обезопасить себя, – безуспешно попытался возразить Остронег, но Мальф уже никого не слушал.

Он шепнул на ухо Канчару, потрепал по плечу Саньку, строго приказав ему слушаться взрослых, и зашагал прямо по осевой Кутузовского проспекта. Только отойдя метров на сто, он оглянулся и помахал товарищам рукой – мол, не поминайте лихом.

– Вот же человек, – буркнул Остронег. – И не возрази ему, а если попробуешь, так и не получится. Ну что, идем тогда?

Санька с унылым видом подождал, пока Остронег и Одинец двинутся в путь, и пошел следом, стараясь не отставать. Канчар, понимая свою роль, шел в метрах двух впереди всех, тоже понуро склонив голову. Настроение у всех было препаршивое.

– Остронег! – Санька не терпел долгого молчания. – А зачем такие широкие улицы раньше делали? Тут же пока ее поперек пройдешь, устанешь.

– Говорят, что чем шире улица, тем главнее. На них богатые люди жили и не любили, когда соседи через дорогу в окна заглядывали. Видал, какая Красная площадь широкая?

Сознание проснулось внезапно. Первая мысль, которая родилась у нее в мозгу, – то, что она – это «ОНА». Что внутри нее женская сущность. И имя ей – Халла. Второе, что она почувствовала, – необходимость движения. Сила направляла ее к цели и вела через город. Халла видела перед собой только цель, и ничто ее не могло остановить. Халла бежала через заросли, туда, куда ее гнал зов. А инстинкт подправлял зов и помогал обходить опасные места. Чуть правее – и поле огненного мха уже не опасно; плющ-удав рассечен клинком так быстро, что даже не успел протянуть свои стебли. Через полчаса бега голод стал отвлекать Халлу от движения. Расход энергии нужно было компенсировать. Она не поймала, а просто подобрала на бегу зазевавшегося хоммута и, свернув ему голову, выпила кровь и обгрызла с костей еще теплое мясо зверька. Только не останавливаться, только не отклониться от цели. К вечеру Халла почувствовала сознание еще двоих, таких же, как она, идущих к цели. Когда сумрак над городом начал сгущаться, Халла остановила свой бег и, спрятавшись в развалинах, немедленно заснула, накапливая силы.

С первым утренним серым светом, заглянувшим в разбитое окно, под которым спала Халла, появился жук-медведь. Из леса, подступающего к домам, его выманил запах жертвы. Жук уверенно и лениво ломился в оконный проем, кроша старый кирпич. Он издавал утробное ворчание, которое обычно парализовало волю жертвы. Сон покинул Халлу моментально. В два прыжка она вскочила прямо на голову чудовища, как будто это была неподвижная каменная глыба, а не одно из самых жутких созданий, обитающих в Москве. Пробежав по спине жука, Халла, не глядя, вонзила свой клинок между крыльев в главный нервный узел. Жук обмяк, лапы бессильно разъехались в стороны.

И снова бег, неукротимый бег к цели. Халла стремительными экономными движениями не просто перемещалась по улице, она пожирала пространство. Вместе с ней приближались к цели еще двое.

Врага Халла почуяла задолго до того, как увидела. Улицу перегородила угрюмая толпа нео с дубинами и обломками арматуры. Халла могла пойти в обход, но терять время было нельзя. К цели она должна двигаться по прямой. Нео, не видя в бегущей опасного противника, довольно перерыкивались. Не замедляя бега, Халла отстегнула клинок от крепления на спине и, держа его острием к земле, приблизилась к толпе нео. Те не заподозрили подвоха и даже не расступились. Халла влетела в толпу, как в заросли высокой травы. Нео не успели ничего сообразить, а три головы уже катились по земле, разбрызгивая кровь. Халла не фехтовала – она прорубала себе проход в толпе нео. Они даже не увидели, каким оружием крошит их это странное создание; ее клинок был неразличим, он двигался с такой скоростью, что только сиял туманным маревом.