Черт-те что и сбоку бантик - Екатерина Вильмонт

– Вот с этим засада, брат Кузьмин, бесплоден я.

– А знаешь, какой у Тани сынишка? Прелесть просто! Борька! Такой уморительный тип. К матери относится слегка покровительственно, влюблен в Аську… Десять лет, а рассуждает…

– О, какая у вас там насыщенная жизнь…

– Пора бы уж остепениться, Ваня! А то все молодки в твоем вкусе теперь чикинятся.

– Тьфу! А что, Глеб, может и вправду махнуть в Испанию? А ты можешь вообразить, что поднимется на канале, когда два его отца-основателя женятся одновременно на двух ведущих?

– Воображения не хватает!

– Но все-таки мне, наверное, не следует лететь с тобой.

– Почему?

– У тебя там слишком серьезное дело…

– Вот именно! А ты будешь там олицетворять собой мужское взрослое начало, отвлекать и развлекать всю кодлу, покуда мы с Наташкой будем разбираться…

– Вона как! Олицетворять мужское начало я люблю!

– Только не вздумай завести шашни с Юркиной девушкой!

– За кого ты меня принимаешь?

– Наташ, ты чего маешься? – тихонько спросила Таня. – Плохо тебе без него?

– Не в том дело. Просто мне кажется, он что-то задумал…

– Ты о чем?

– Он может сунуться к Артуру, а к чему это приведет, один Господь знает.

– Ну не поубивают же они друг дружку!

– Надеюсь. Но мне все равно неспокойно.

В этот момент зазвонил Наташин телефон.

– Глеб! – расцвела она и побежала в дом.

– Алло, Глеб, ты когда возвращаешься?

– Завтра. Я так соскучился. Просто пропадаю…

– Я тоже. У тебя все хорошо?

– У меня все замечательно! Наташка, со мной на пару дней прилетит Ванька Верещагин. Он, кажется, положил глаз на Татьяну…

Наташа звонко и счастливо рассмеялась. Значит, все мои страхи были напрасны. Слава богу!

– Тань, скажи, а как ты относишься к Верещагину?

– К художнику?

– Нет, к продюсеру.

– Да никак особенно не отношусь, но вроде он нормальный, а что?

– Он прилетает сюда с Глебом на два-три дня.

– Пусть прилетает, он не противный.

– А Глеб говорит, что…

– Что там говорит Глеб?

– Что Верещагин вроде положил на тебя глаз.

– Вошь те заешь! – как говорил мой дед. Интересное кино! Но только я думаю, Кузьмин сейчас в такой эйфории, что ему хочется облагодетельствовать весь мир. И друга холостого пристроить, и подружку Наташкину замуж выдать, чтобы кругом было сплошное благолепие и благорастворение воздусей…

– Тань, а вдруг сладится? Чем черт не шутит?

– Шутки черта, как правило, ничем хорошим не заканчиваются.

– Папочка! Я так соскучилась!

– И я! Ну, моя радость, как тебе живется?

– Ничего, папочка, в целом хорошо живется. А куда мы сегодня пойдем?

– Я думаю, сперва в зоопарк, как я обещал в прошлый раз, а потом поедем обедать к бабушке. Она тоже ужасно скучает.

– Да? – разочарованно протянула Аська. – Ну ладно, пусть, – тяжело вздохнув, добавила она.

– А ты к бабушке не хочешь?

– По чесноку?

– Конечно!

– Понимаешь, бабушка начнет выпытывать, как мы живем. И, знаешь, папочка, мне кажется, ей хочется, чтобы у нас все было плохо…

– Что ты выдумываешь?

– Нет, ты не понимаешь… Не то, чтобы бабушка хочет, чтобы мне было плохо… Но чтобы плохо было… маме…

Артур молча поцеловал дочку в лоб. До чего же умный ребенок!

– Тогда давай сделаем так: заедем в бабушке только пообедать, а потом скажем, что идем куда-нибудь, в кино, например, или в театр.

– Ну ладно. А сейчас в зоопарк?

– Как договорились!

– А мороженое купишь?

– На улице нет. Зайдем в кафе-мороженое.

– А получится перед обедом! – лукаво напомнила Ася.

– Есть прекрасная идея! Мы после обеда завалимся в кафе-мороженое.

– А бабушке скажем про кино?

– Ну да.

– Значит, будем врать?

– А у тебя хватит совести сказать бабушке, мол, не хочу я тут с тобой сидеть?

– Не хватит. Ладно, я потерплю. Но мороженое…

– А хочешь, купим большую бадью и отвезем бабушке?

– Не хочу! У бабушки есть мороженое неинтересно.

Ох, подумал Артур, если главная проблема в том, чтобы с кайфом поесть мороженого, значит ей и впрямь там неплохо.

– Скажи, Аська, а ты маму-то часто видишь?

– Конечно! Ну, во-первых, она меня каждый день будит, в школу провожает… Пап, а ты знаешь, меня хотят музыке учить! Правда здорово?

– С чего это вдруг? Всегда говорили, что у тебя слуха нет?

– Да, говорили, а вот Леня меня проверил и сказал, что у меня слух есть и его необходимо развивать…

– А ты сама-то хочешь учиться?

– Очень! Мне так нравится… Знаешь, Леня никому не разрешает слушать, как он занимается, а меня пускает. Я сижу тихонько в уголочке и слушаю… Леня такой добрый! Я всем говорю, что он мой старший брат, это так круто!

Слышать это отцу было неприятно. И Аська сразу это почувствовала.

– Папочка, но все равно, ты у меня самый любименький, самый-самый!

– Надеюсь, ты не кормил ее мороженым перед обедом? – встретила их Валентина Тихоновна.

– Разумеется, нет. Но после обеда мы сразу уйдем, нас еще ждут в кафе на день рождения одной девочки из класса! – заявил Артур тоном, не терпящим возражений. – А потом я отвезу Асю домой.

– Ну конечно! Бабушка тут старается, готовит, а они в какое-то поганое кафе намылились!

– Бабушка, оно совсем не поганое!

– Много ты смыслишь! Ну, рассказывай!

– Что рассказывать?

– Как живешь с мамашей-шалавой и чужим старикашкой?

– Хлебушек не старикашка!

– Какой еще Хлебушек?

– А я так дядю Глеба зову, ему нравится! И мама никакая не шалава! И живу я хорошо!

– Ну, ясно! Твой дядя Хлебушек куда богаче твоего папы!

– Мама, не начинай!

– А что, я правду говорю! Мамаша-то продалась, чтобы в телевизоре каждый божий день светиться…

– Не смей так говорить про маму! У них любовь! Так бывает. У нас в классе у многих мамы с папами развелись. Я не одна такая! Но у меня папа хороший, он меня не бросает, а девочки должны жить с мамами, вот!