Чингисхан. Повелители стрел - Конн Иггульден

Коротышку здесь знали еще лучше. Тэмуге, прищурившись, наблюдал за тем, как Чена И то и дело окликают приятели. Хотя Хасар, похоже, стал своим среди команды, сам Тэмуге не доверял капитану. Подобно Хо Са, он считал, что трюм набит контрабандным товаром, но, как знать, вдруг Чен И ради нескольких монет донесет на чужеземцев императорским стражникам? Трое путников не чувствовали себя на лодке в безопасности, и это их угнетало.

Лодка подошла к порту лишь вечером, и, судя по всему, не случайно. Чен И намеренно не спешил пройти очередной поворот и не удостоил Тэмуге ответом, когда тот попросил его поторопиться. Что бы ни было в трюме джонки, капитан собирался выгрузить товар ночью, когда сборщики налогов и стражники не столь бдительны, как днем.

Тэмуге тихо выругался. Какое ему дело до забот Чена И? Им с братом нужно поскорей сойти на берег и отправиться в город. Хо Са сказал, что до Баотоу всего несколько часов пути пешком по хорошей дороге, но Тэмуге пугали картины незнакомой жизни, странные звуки, и ему хотелось двигаться вперед без остановок. Люди Чена И, видимо, тоже волновались, пока искали место, чтобы причалить и дождаться своей очереди на разгрузку.

Порт выглядел не слишком впечатляюще — несколько дюжин деревянных домишек, которые, казалось, опирались друг на друга, чтобы не упасть. Маленький, убогий, безо всяких удобств, построенный исключительно для торговли. Тэмуге было бы все равно, если бы не несколько хорошо вооруженных воинов, которые внимательно следили за всем, что выгружают на берег. «Лишь бы не привлечь их внимание», — подумал монгол.

Чен И что-то тихо говорил своим людям, по-видимому, отдавал приказы — матросы послушно кивали. Тэмуге с трудом сдержал негодование из-за очередной задержки. Ничего, скоро он со своими спутниками будет далеко от реки, от этого странного, непонятного мира. «Может, на плавучем рынке есть рукописи с рисунками?» — с надеждой подумал юноша. Похоже, ничего подобного там не водилось, а серебряные слитки и резные фигурки, которыми торговали чумазые мальчишки, подплывавшие к каждому судну на тростниковых лодчонках, его не интересовали. Тэмуге мрачно взирал на сорванцов, пока те не убрались прочь. К тому времени, как Чен И вышел на корму, чтобы поговорить с пассажирами, настроение юноши окончательно испортилось.

— Нужно подождать, пока в доке освободится место, — сказал капитан. — Отправитесь в путь около полуночи или на несколько часов позже.

К недовольству Тэмуге, коротышка повернулся к Хасару и кивнул.

— Я бы взял тебя в команду, да больно уж ты прожорлив, — заметил он.

Хасар ничего не понял, но похлопал Чена И по плечу. Ему тоже не терпелось попасть в Баотоу, и капитан почувствовал настроение путников.

— Если хотите, когда разгрузимся, за умеренную плату я возьму вас в повозку, идущую в город, — предложил он.

Тэмуге поежился под испытующим взглядом коротышки. Он не знал, насколько труден путь до Баотоу, хотя подозревал, что настоящий торговец не отказался бы от предложения. Тэмуге не прельщала перспектива продолжить путешествие с Ченом И. Он через силу улыбнулся и ответил на китайском:

— Мы согласны, если не придется ждать слишком долго.

— Мои друзья помогут с разгрузкой, — пожав плечами, ответил Чен И. — Думаю, вы слишком нетерпеливы для торговцев, — произнес он с улыбкой, но его глаза внимательно следили за путниками.

Тэмуге радовался, что Хасар ничего не понимает — по лицу брата читать легче, чем по карте.

— Решим позже, — сказал он лодочнику и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Чен И хотел было отойти, но Хасар показал на стражников.

— Спроси про тех людей, — обратился он к Хо Са. — Нам нужно пройти мимо них, и, думаю, ему тоже. Спроси, как он собирается разгружать товар прямо у них под носом.

Хо Са помедлил, не желая показывать Чену И, что они догадались о незаконном происхождении его товара. Кто знает, как коротышка поведет себя? Прежде чем тангут успел что-либо сказать, Хасар громко хмыкнул.

— Чен И, — позвал он и снова показал на вооруженных людей на берегу.

Лодочник быстро схватил руку Хасара — и опустил, пока не заметили стражники.

— У меня есть друзья в доках, — шепнул он. — Так что здесь трудностей не будет. Баотоу — мой город, я здесь родился и вырос.

Хо Са перевел его слова, Хасар кивнул и повернулся к Тэмуге:

— Думаю, нам это пригодится, брат. Он не предаст нас, пока разгружают лодку, — не захочет привлекать внимания к тому, на чем мы сидели последние несколько недель.

— Спасибо, что интересуешься, Хасар, — язвительно ответил Тэмуге. — Я уже все решил. Мы примем его предложение подвезти нас до города. А там найдем нужных людей и отправимся обратно.

Тэмуге знал, что Чен И не понимает его слов, и все же дурные предчувствия не покидали монгола. Он не представлял себе, где искать каменщиков — эту часть плана было невозможно продумать заранее. Никто не даст ответа, смогут ли они с братом найти нужных людей и какие опасности подстерегают их в Баотоу. Даже если им повезет, как везти с собой сопротивляющихся ремесленников, ведь их крики наверняка привлекут внимание стражи? Тэмуге подумал о серебре, которое дал Чингис.

— Чен И, ты будешь возвращаться по реке? — спросил Тэмуге. — Мы в городе не задержимся.

К его разочарованию, коротышка покачал головой:

— У меня много дел дома. Останусь в Баотоу на несколько месяцев.

Тэмуге вспомнил, сколько денег содрал с них Чен И, притворившись, будто не хочет плыть в Баотоу.

— Значит, ты с самого начала сюда направлялся? — негодующе спросил юноша.

— Бедняки не ездят в Баотоу, — рассмеявшись, ответил он и под гневным взглядом Тэмуге пошел к своим людям.

— Я не доверяю этому человеку, — проворчал Хо Са. — Он не боится стражников. Похоже, его знают все лодочники Баотоу, и он везет какой-то ценный груз, из-за которого на нас напали. Не нравится мне это.

— Будем начеку, — ответил Тэмуге, хотя его сердце сжалось от страха.

Все люди на реке и в доках — враги. Юноша надеялся, что ему и его спутникам удастся проскользнуть мимо них незамеченными. Чингис возложил на них большие надежды, но порой Тэмуге казалось, что выполнить его задание невозможно.

Луна взошла белым замерзшим обломком, скудно окропила реку призрачным светом. Тэмуге подумал, что, скорее всего, Чен И подготовил прибытие гораздо тщательнее, чем выглядело на первый взгляд. Темная ночь поначалу казалась помехой, особенно когда Чен И отвязал канат от сваи и отправил двоих матросов к рулевому веслу. Оно с тихим плеском двигалось туда-сюда, а сам капитан с помощью длинного шеста вел джонку к докам. Шест ударялся о дерево с глухим звуком, будил спящих, те ругались спросонья. Тэмуге заметил, что луна исчезла совсем, когда они подошли к доку, а Чен И даже не вспотел.

В доках было темно, хотя неподалеку слышался смех, а в деревянных домах на берегу еще кое-где светились окна. Похоже, Чену И вполне хватило этих желтоватых отблесков, чтобы найти нужное место. Он первым выскочил на бревенчатый пирс с веревкой — пришвартовать джонку. Чен И не давал приказа молчать, однако никто из команды не проронил ни слова, пока убирали парус. Даже удары откидываемых крышек трюма звучали приглушенно.