Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

Народ обалдело молчал.

— Вот паразит! — взбеленился Стас. — Отодного избавились, второй туда же норовит! Костя, что делать будем?

— Ны заю, — ответил я вместо «не знаю», потому чтонормально говорить мне не позволял наконечник доршановского дротика. Золотой,между прочим.

Но тут ситуация в который уже раз перекувыркнуласьпо-новому. Окруженный отрядом воинов, к помосту пробился советник фараона отСевера, Ашири. Видно, он был более предан своему владыке, чем Гопа и Доршан.

— Слазь, предатель! — крикнул он жрецу. — Илия сам сброшу тебя, и даже Анубис не пожелает держать в своем царстве такуюгниль!

— Арестуй его, Доршан! — взвизгнул Гопа с помоста.

Не отводя от меня дротик, Доршан дал команду, и тут такоеначалось!.. Кто кого колол, кто кого рубил, а кто кого руками молотил, понятьбыло невозможно. Через минуту уже не только солдаты, но и все собравшиесязеваки мутузили друг друга чем придется.

И они, наверное, подчистую самоистребились бы, а историяЕгипта на том бы и закончилась, если бы вдруг среди ясного неба не засверкалимолнии и не загремели раскаты грома.

— Осирис, Осирис идет! — закричал Стас радостно, ивсе раболепно повалились на землю. Включая солдат и Доршана, который, упав кмоим ногам, тихонько проскулил:

— Так и есть, в самом жутком своем воплощении. Сейчаскарать начнет…

Освобожденный, я судорожно глотнул воздух и оглянулся,выясняя, в чем же, собственно, дело. И сразу все стало ясно. Переступая черезраспростертые тела насмерть перепуганных людей и паля в воздух измуми-бластера, к нам величавой поступью двигался Шидла.

— Ко мне, котята! — гаркнул он зычно, и мы соСтасом со всех ног кинулись к нему. Но на полпути Стас остановился и позвал:

— Лина!

Хайлине, соскочив с носилок, побежала к нам.

— А это еще что за маленькая самка? — спросилШидла, с интересом ее разглядывая.

— Она с нами, — тяжело дыша, ответил Стас. —Айда быстрее, пока они не очухались.

— Бояться их нечего, — уверенно ответилШидла, — но убивать не хочется. Так что давайте правда поспешим. Самкапусть садится верхом на меня, а вы покрепче держитесь за гриву.

Мы помогли Лине взобраться ему на спину и вчетверомпомчались к лесу.

в которой нам крупно не повезло

Минут через пятнадцать мы, запыхавшись от быстрого бега,сидели в хроноскафе. Шидла что-то настраивал на приборном щитке, Стас,чертыхаясь, брезгливо отцеплял от одежды вареные овощи, а Лина осматривалась,широко открыв глаза от любопытства и удивления.

— Наладил? — спросил я сфинкса.

— Давно уже. Вас искать замучился. Испугался даже. Акак зовут маленькую самку? — кивнул он в сторону Лины.

— Девочку, — поправил я. — А зовут ееХайлине.

Услышав свое имя, Лина кокетливо потупилась.

— Только она всеземного не знает, — добавил я.

— Это ясно, — сказал Шидла. — Тогда вот что.Посади ее в свое кресло и пристегни ремень. Ремни я тоже починил. А сампокрепче держись за спинку, ты уже привычный.

— Да пусть она со мной садится, — предложилшустрый Стас. — Мы тут нормально поместимся. — И он, как мог плотнееприжавшись боком к одному подлокотнику кресла, махнул Лине рукой. Возражать,что, мол, я-то похудее буду, я постеснялся, Лина устроилась возле Стаса, и онпринялся суетливо застегивать ремень.

— Готовы? — спросил Шидла. Мы кивнули. Стасзаботливо предупредил Лину:

— Держись крепче. И не бойся, это быстро…

Сфинкс нажал на красную кнопку, и в тот миг, когда я,действительно уже привычно, ощутил, как проваливаюсь в бездну, в голове моеймелькнула запоздалая мысль: «А фараона-то я не оживил…»

Эту фразу, только вслух, конечно, я и выпалил сразу послетого, как закончилась переброска.

— Ну, теперь поздно, — заявил Стас без особогосожаления в голосе. — Что сделано, то сделано. Теперь мы далеко уже.

— Шидла, — спросил я, — мы сейчас где и вкаком времени?

— Время пока то же, — ответил сфинкс, — анаходимся мы на околоземной орбите.

Я слегка расстроился — вовсе я не собирался Неменхотепанасовсем убивать. Я его, честно, оживить хотел. А получилось вот как. Я молчавернул Стасу один из бесполезных теперь дистанционных блоков. Сувенир все-таки.

— Да не бери ты в голову, — принялся он меняуспокаивать, — фашист — он фашист и есть.

— Это вы про что? — заинтересовался Шидла. —Вы хоть расскажите, что там с вами стряслось.

Тем временем Стас расстегнул ремень, и Лина, попытавшисьвстать, взмыла к потолку.

Я даже представить себе не мог, чтобы человек, никогда ислыхом не слыхавший про какую-то там невесомость, так быстро адаптировался вневероятной для него ситуации. Сверху (если только тут уместны выражения «верх»и «низ») раздался ее мелодичный смех, а потом — веселый голос:

— Я стала птицей?!

Я хотел было объяснить ей, что такое невесомость, но тут жепонял, что это было бы слишком сложно. Не то страшно, что в древнеегипетском ислова-то такого нет, а то, как ей объяснить, что вон тот светящийся виллюминаторе голубой блин — не что иное, как Земля, и никакая ладья с богом Рана борту вокруг нее не плавает… Пришлось оставить астрономический ликбез напотом, тем более что Стас уже азартно рассказывал Шидле о наших злоключениях вегипетском плену. И я, сказав Лине только: «Я тебе потом все объясню», —стал уточнять его рассказ подсказками и пояснениями. Стас при этом, как всегда,огрызался: мол, не мешай, я сам… Но вместе у нас все равно получалосьинтереснее.

Сфинкс слушал внимательно, то и дело от возбужденияпочесываясь задней лапой за ухом. Но в особый раж его ввел эпизод с кошкой,когда Улик поддал ей копьем, а остальные стражники загоготали.

— Дикари! — рявкнул он сердито и добавил,кровожадно ощерившись: — Зря я их пожалел, не пострелял немного!..

Когда мы закончили, он спросил:

— И вы что, хотите эту самку взять в свое время?

— Конечно! — воскликнул Стас. — Мама с папойее удочерят, она же сирота.

— Шидла, — попросил я, — говори все-таки«девочка», а не «самка».

— Не в этом суть, — отмахнулся он от меня, как отназойливого комара. — Суть в том, что я вовсе не уверен, сможем ли мыдоставить ее в двадцатый век.