Ровельхейм: Право на жизнь - Анна Ледова

— Иллюзии — на то иллюзии и есть, что рано или поздно развеются, даже самые крепкие. И развоплощение не уничтожает материю с концами, лишь обрывает ее внутренние связи, расщепляет на самые крохотные частицы, что и глазу уже не видны.

— Так и для созидания, значит, таких частиц набрать в воздухе можно, — не сдавалась я. — Чего зря летают!

— А вот это, Ардина, — поднял назидательно вверх палец мэтр Эрдис. — И есть великая тайна мироздания. Не подвластна уже такая эфемерная материя нашей магии, величайшие умы над тем не одно столетие бьются.

Ну если величайшие умы ничего до сих пор не придумали, то и я голову ломать не стану.

— Ну а если не из ниоткуда, а все нужное заранее подготовить? — жалобно спросила я. — Листы чистые, кожу, медь на застежки, чернил рядом поставить, так можно будет полную копию книги сотворить?

— Ох, Ардина, да что Вам все неймется… Ну так, наверно, можно. Да только информацию из старой в новую все равно руками переписывать придется…

— А мне как раз информацию перенести и надо!

— Вот уж что, милая, Вы меня своими фантазиями с ума сведете! Светильники сегодня по плану. Све-тиль-ники! Я и очки уже закоптил особым образом, а то мало ли какое светопреставление на этот раз устроите…

Ну это та-аак скучно! Я со вздохом поплелась к корзинам, выбирать материал для будущей лампы.

— Ох, да крыжт с Вами, деточка… пробуйте. И чешую водяной змеи возьмите, эта тварь делением размножается, вдруг поможет. А с заклинанием уж придумаем что-нибудь.

Ура! Вот творческий труд как раз по мне!

Взялась я за дело рьяно, в ход и чешуя пошла, и кожа эускоподиса, и деревянные плашки, и стамески с резцами, и медные петли даже нашлись! Подошла к невиданному артефакту обстоятельно, не торопилась, хоть и сразу поняла, что за одно занятие не управлюсь.

Но время у меня еще есть. Ну и, конечно, не о задании мэтра Серенде я так заботилась, и уж точно не о принце! Все мои мысли занимал дворцовый архив. Вряд ли мне там удобное кресло и стол с абажуром предоставят, мол, копайся на здоровье в наших тайнах, чужая девочка из Лесной семьи. Скорее всего, действовать надо будет быстро, скрытно и осторожно. И если артефакт-копирка удастся, полезнее вещи там для меня не окажется!

В библиотеке вечером царил ажиотаж. Анхельм был уже там, обложенный книгами и тетрадями. А вокруг него образовался цветник — все рабочие столы рядом были заняты разномастными девицами, и нашими, и постарше. Нашли ведь еще время переодеться в свои лучшие платья и прихорошиться! Для виду перед каждой лежало по книжке, только пялились они совсем не в них!

Хельме, завидев меня, с облегчением поднялся и широко раскинул руки:

— Дорогая, что же ты так долго! — подойдя ближе, он отчаянно прошептал на ухо. — Дин, спаси меня от них.

Хорошо, что мы понимаем друг друга с полуслова. Я жеманно протянула ему руки и подыграла:

— Прости, милый, пусть здесь, но мы проведем этот вечер вместе!

Для закрепления эффекта закатила глаза и вытянула губы трубочкой, коснувшись губ Хельме. Беата бы повелась на этот спектакль, а наши девицы в своих романтических бреднях недалеко от нее ушли. Девицы тихонько вздохнули, половина разочарованно, половина восхищенно.

Хельме чуть порозовел, когда мы уселись бок о бок, сплетя напоказ руки над книгами.

— Переиграла? — шепнула я.

— Не… в самый раз.

Он хотел что-то добавить, но в библиотеку зашел принц, а следом еще ворох платьев. Какое поразительное рвение к учебе начали проявлять наши сокурсницы! Не иначе, весна так подействовала.

Аландес подошел к нам, взял первый листок с заданием и уселся изучать его за пустой стол. Я наблюдала за ним исподтишка, по мере чтения лицо его вытягивалось, и на наморщенном лбу проступала явная мысль: что за галиматья? Ага, удачи в самостоятельной работе.

Девицы шептались, стреляли глазками, нечаянно задевали нас подолами платьев, проходя мимо, — меня хлестко, парней едва уловимо, обдавая шлейфами ароматов. Боги-многие, да у них целая наука на то есть, не иначе!

— Ти-иши-ина-аа в за-аале! — проскрипел высохший библиотекарь противным дребезжащим голосом, а я впервые была рада его слышать.

Аландес наконец поднялся и, поджав губы, вернул листок. Немного подумал и присоединился к нашему столу. Ну и славно, втроем все равно быстрее справимся. Девушки, и не надо на меня так смотреть, дыру все равно не прожжете!

Данстор

И все же, отлетевший осколок камня, полоснувший по лицу, случайностью не был, Данстор вскоре в этом убедился. Академия отчаянно сопротивлялась такому ханжескому к себе отношению. В ответ на каждый его эксперимент краны норовили обдать кипятком, ступеньки уходили из под ног, а еда стала в столовой стала совсем невыносимой — так, чтоб только с голоду не помер.

Библиотечные книги сверх пройденного курса истории ничего нового не сообщили. Основана шестьсот десять лет назад великим магом, про самого Интальда Премудрого тоже скупо — жил, основал, сгинул бесследно в глубокой старости. В соседнем Ровеле-а-Сенна памятник установлен, наверно, и пустая могила там же. Как он Врата и стены Академии такой силой наделил, что она едва ли не разумной стала?

Молодой артефактор, Эрдис, кажется, над Данстором от души посмеялся, но, сам того не ведая, подсказал единственно верный путь. Высвободить силу артефакта можно, разрушив его носитель. Даже разбил при нем шарик дутого стекла, из таких первокурсники обычно светильники делают. Капля чьей-то чужой магии взметнулась ввысь и растворилась в эфире.

Только Академия Ровельхейм не стеклянный шар, как оказалось, она и сама недоброжелателю отпор может дать. Даже к сердцу ее — Вратам — не подобраться. Весь учебный год они надежно заперты в башне, там ни отмычкой, ни магией не сработать. Летом, надо полагать, их тоже без присмотра не оставляют.

Городские книжные лавки тем более ничем порадовать не могли, хроники Ровеля о самой Академии сообщали мало, больше об урожаях на полях да обыденной жизни города. Пролистнув несколько таких томов, от досады даже за детскую книжку взялся. И такая в лавке нашлась — с картинками, крупными буквами, «Про великого мага Интальда Премудрого». Книжонка раскрылась в конце, явив аляповатую, рисованную от руки иллюстрацию — великому магу (судя по длинной мантии и колпаку это он и был) будто голову о стену размозжили. Точнее, он будто бы этой головой и руками в стену вошел, только обильные красные брызги вокруг иного впечатления не могли оставить. Мда, добрые же сказки нынче детям читают.

— Эй, любезный! — окликнул он хозяина книжной лавки, сунув ему картинку под нос. — Это кто ж такое детям покупает?

— А кто такое пишет, вот у того и спрашивайте, молодой господин, — охотно откликнулся тот. — Конбертус это старый делал, через пару домов живет.

Книжку пришлось купить, хотя текста там и пары абзацев не наберется, выкинуть да и только. Но что-то в жутком рисунке зацепило, можно и прогуляться в выходной день. Данстор уже даже историю придумал, мол, племянник до смерти перепугался, что ж Вы историей крутите как хотите? Всем ведомо, что Интальд передал свою магию да попросту исчез.