Проклятие Ночной Ведьмы - Алекс Астер

Впрочем, дело было даже не в скуке как таковой: он бы точно так же страдал и на захватывающих уроках для обладателей дара варки эликсиров, которые целые дни проводили над пробирками с пузырящимся химическим варевом. Тора не интересовали вообще никакие умения, не связанные с водой. Плавание было единственным, что он по-настоящему любил.

Что ещё хуже, класс с его эмблемой был самым маленьким в школе. Лидерству учились всего двое.

И второй ученице, похоже, занятия всё же нравились.

Мельда Александер вприпрыжку вбежала через главный вход школы.

– Не беспокойтесь, миссис Альма. Я дам Тору свой конспект глав, которые он забыл прочитать.

Миссис Альма повернулась к Мельде, но смотрела примерно градусов на десять в сторону, словно обращаясь к одной из серых горгулий[6], сидевших по сторонам от входа в Асульмар. Она совершенно изменилась в лице.

– Ты очень добра.

Миссис Альма любила Мельду больше, чем всех других своих учеников. А может быть, и вообще больше всех.

Учительница направила взгляд куда-то в сторону Тора.

– Больше так не делай, – сказала она и удалилась, недовольно ворча.

Тор вздохнул и посмотрел на Мельду.

– Спасибо.

Девочка посмотрела на него, прищурив сапфировые глаза. Голубой – это очень редкий цвет глаз, и Тор думал, что природа зря потратила краску на такую заносчивую девчонку.

– Если что, я помогаю тебе только потому, что не хочу, чтобы плохая карма[7] испортила моё новогоднее желание, – сказала она, потом сжала пальцами кулон, который всегда носила на шее, не снимая, повернулась на каблуках и ушла в класс.

Уроки в тот день были такими же, как и во все предыдущие дни. Те шесть лет, что Тор учился лидерству, он в основном то притворялся, что внимательно читает, то смотрел на часы, жалея, что его эмблема – не песочные часы и он не может просто взять и сдвинуть стрелки на полдень усилием мысли.

Но у Тора созрел план, который, как он надеялся, всё изменит. Он посмотрел на эмблему, изображённую на левом запястье, и улыбнулся. Если ему повезёт, то завтра он уже освободится от неё.

Едва Тор увидел Энгля в столовой, его лучший друг сразу же спросил:

– Ты правда принёс своё желание в школу?

Тор сглотнул и машинально сунул руку в карман. Энгль заметил внезапное движение и с явным любопытством поднял брови.

– Ну? – продолжил Энгль, когда они сели за свой обычный столик.

Большинство учеников в столовой разбивались на группы, соответствующие их эмблемам, но Тор и Энгль дружили столько, сколько себя помнили, так что всегда сидели вместе.

У Энгля был дар дальновидения: он мог увидеть мраморный шарик с расстояния в целую милю или акулу, которая неслась вперёд в глубинах Сапфирового моря. Иногда, когда погода была хорошая и у него не чесались глаза, он даже видел сквозь предметы. К счастью для Тора, сквозное зрение у него пока ещё было не слишком развито.

Тор вздохнул и опустил голову.

– Да. Не пытайся его читать.

Энгль кивнул. Если расскажешь о своём желании хоть кому-то, оно не исполнится. Об этом знали все.

– А вот моё желание лежит дома, в безопасном месте, где его никто не найдёт – прямо под моей статуэткой гидроклопа, – сказал Энгль. Потом он замер и нервно захихикал, сообразив, что сболтнул лишнего. – Э-э-э, никому не говори, хорошо?

Тору стало интересно, чего мог пожелать Энгль. Судя по тому, что он видел, его друг был вполне счастлив.

– Я сохраню твою тайну, – сказал Тор.

– И я тоже, – послышался голос позади, и они оба резко развернулись, чтобы узнать, кто же подслушал их разговор.

Ну конечно же. Мельда.

Плечи Энгля напряглись, потом он закатил глаза.

– Так и знал, что она придёт, – пробормотал он.

– Да, Гримельда? – спросил Тор.

Все называли её Мельдой, но Энгль однажды увидел её полное имя на документах в кабинете директора, стоя в противоположном конце коридора, и Тору очень нравилось звать её так, когда она его злила.

Девочка недовольно нахмурилась.

– Просто хотела отдать вот это, – сказала она и положила перед ним стопку бумаг.

Тор моргнул. Её «конспекты», похоже, были ещё длиннее, чем сами трактаты!

А потом она ушла обратно к своему столику. На стуле, за которым, наверное, должен был сидеть Тор, высилась стопка книг.

* * *

Больше всего Тор любил канун Нового года, потому что занятия в школе заканчивались раньше. Он весело напевал, поднимаясь и спускаясь с трёх холмов, лежавших между Асульмаром и деревней.

Роза шла далеко впереди вместе с другими певцами из хора. Энгль, который, скорее всего, развлекался, разглядывая что-нибудь вдали, шёл рядом с ним.

Их деревня была одним из многих поселений на Острове Эмблем. Она называлась Эстрель в честь основательницы, и однажды тут разыгралась большая битва. Если верить многочисленным урокам истории, которые он изо всех сил старался не слушать, но они всё равно каким-то образом осели у него в голове, у деревни Эстрель было важное стратегическое преимущество: она лежала в долине между горной грядой и океаном. Из-за этого на неё сложнее напасть. Или проще? Вот это он как раз запамятовал.

С городской площади послышался громкий звук горна, и из густых разноцветных крон деревьев вылетели несколько птиц луло.

– Здра-а-авствуйте, касика Луна! – крикнул Энгль в сторону деревни и помахал рукой. Скорее всего, он действительно её видел, хотя идти было ещё довольно далеко.

Тор вздохнул. Его мама руководила всеми новогодними празднествами, одетая в традиционную эмблемитянскую одежду, которая вызывала у него довольно противоречивые чувства. Тем не менее Тор очень гордился мамой. Она хотела быть лидером, и у неё это замечательно получалось – отчасти благодаря эмблеме. Эмблема усиливала черты характера, которыми она обладала и без того. Любовь к своему делу и тренировки – именно так развивали свои умения большинство эмблемитян. Тора окружали люди, которым в самом деле нравились их отметки. Роза обожала петь, отец – готовить, Энгль… таращиться?

А вот Тор был не таким, как они, и боялся, что мама его никогда не поймёт. Так что он решил взять дело в свои руки.