Испорченная тобой - Элена Макнамара

Я лишь махаю рукой, мол, делай что хочешь, с трудом сдерживая досаду… Он направляется куда-то вглубь зала, смешивается с толпой, и я теряю его из виду.

– Катись, - кричу ему в спину, хоть мой голос и тонет в музыке, становиться значительно легче. И чего я так напрягаюсь? Отставив сумку на соседний стул, решительно поднимаюсь.

Буду танцевать! Я же за этим сюда пришла. Веселиться!

С высоко поднятой головой прохожу в середину зала, натянуто улыбаюсь от того как толпа расступается при виде меня. Словно я прокаженная или урод с тремя головами и семью конечностями. Сами вы уроды!

Создав вокруг себя много свободного пространства, прикрываю глаза и отдаюсь аккордам песни. Ни на кого не смотрю, просто плыву по течению её ритма. В какой-то момент композиция заканчивается, и я моргнув пару раз, вижу нашего педагога по Истории. Губы сами собой расплываются в улыбке. События этого вечера начинают принимать интересный оборот.

Мужчина сидит недалеко от импровизированного бара, видимо, его поставили следить за порядком. Хоть в этом баре и подают только лимонад и максимум пунш, все  присутствовавшие  успели уже изрядно набраться, ну или почти все. Мистер Роджерс явно плохо выполняет свои обязанности надзирателя. Бедный, бедный мистер Роджерс.

Приближаюсь к преподавателю, и его скучающий взгляд при виде меня  сразу меняется на заинтересованный. Танцуя в полуметре от его персоны, бросаю недвусмысленные взгляды и слегка поглаживала своё тело. На лице мистера Ρоджерса отражается понимание, а в глазах вспыхивает огонёк, и преподаватель слегка кивает словно в согласии. Медленно разворачиваюсь и лёгкой походкой выхожу из зала. Неспешно поднимаюсь по лестнице на второй этаж, а там прохожу в третий кабинет от лестницы - класс Истории. Прохожу к учительскому столу и усаживаюсь в ожидании преподавателя. Мистер Энтони Роджерс не старик, даже наоборот, молодой, чуть больше тридцати, горячий и сексуальный парень и как бонус очень полезный, когда речь идёт об оценках. Сейчас, после окончания школы, меня уже мало интересовал аттестат, но…

Мне просто было скучно.

Тони, то есть мистер Роджерс,  как ошпаренный влетает в класс и быстро прикрывает за собой дверь. В темном помещении обнаружив мой силуэт, с ходу приближается к столу.

– У меня мало времени, – сразу заявляет. Поставив руки с обеих сторон от моих бёдер, нависает надо мной. - Детка, - стонет в вырез платья, - ты просто сделала мой вечер.

– Ты слишком много болтаешь, – резко обрываю его, задирая платье. Мистер Роджерс по-животному рычит и, схватив меня за бедра, дёргает на себя. Его возбуждённый член плотно прижимается к моим трусикам, и я тихонько пискнув, развожу ноги чуть шире.

– Испорченная, - продолжает шептать он, покрывая поцелуями шею и грудь. – Ты такая испорченная. Да детка, давай сделаем это быстро, – пыхтит Тони, судорожно расстегивая ремень на своих брюках. Как будто бывало по-другому. Стянув  брюки до колен, не забывает достать шуршащую упаковку из кармана. Также вниз падают его боксеры, и он молниеносно стягивает с меня трусики. Ρазорвав упаковку, надевает средство защиты, и его рука находит мою грудь. Он бесцеремонно сжимает её, а я прогибаюсь навстречу его ласкам, запрокидывая голову ңазад. Всем телом льну к нему, ощущая, как его член не спеша проникает в меня. Больно впиваясь пальцами в бедра, парень резко дёрнув меня к себе, погружается полностью. С моих губ слетает протяженный стон, и я страстно желаю большего. Но мистер Роджерс вдруг замирает и начинается отстраняться. В негодовании хватаю его за рубашку, не отпуская и не понимая, в чём дело. В комнате вспыхивает свет, ослепляя глаза, и  я, судорожно моргая, одергиваю платье вниз и свожу ноги вместе. Тони уже в метре от меня, спиной к двери, наспех натягивает брюки. Когда глаза привыкают к свету, наконец вижу, кто помешал нам. В дверях стоит Гари, по его лицу   ничего нельзя  прочесть, да я и не собираюсь.

– Уходи, - прошу его спокойно. Он не шевелится, во все глаза смотрит то на меня, то на Роджерса, тот, кстати, до сих пор стоит спиной. - Ты что, оглох?

Вместо того чтобы уйти, уверенным шагом Γари направляется в нашу сторону. Опешив, не сразу понимаю, что он делает. В три шага преодолев пространство между нами, останавливается возле Тони и прожигает его спину пылающим гневом взглядом. Мистер Роджерс сразу ретируется к двери, так и не посмотрев ни на меня, ни на Гари. Трус. Затем мой воздыхатель направляет еще более пылающий взгляд на меня, а я отвечаю ему язвительной улыбочкой. Потом происходит что-то колоссальное и  не входившее  ни в какие рамки. Гари наклоняется, подняв с пола мои трусики, швыряет их прямо мне в лицо. Я ловлю их, прежде чем они врезаются в него, и сжимаю в кулаке.

– ОДЕВАЙСЯ! – вдруг орёт парень. Я даже рот раскрываю от удивления.

– Да пошел ты, - нахожусь я наконец, спустя несколько секунд. Гари совсем взбесился и в один прыжок оказывается совсем близко ко мне. Я думала,  он ударит меня, нет, правда, вид был именно такой. Парень грубо хватает меня за руку и дёргает со стола. Я слетаю и, не удержав равновесие, приземляюсь на пятую точку. Гари это не останавливает, и он снова дёргает меня за руку, ставя на  трясущиеся ноги.

– Я отвезу тeбя домой, – тащит меня из класса.

– Да пошёл ты! – снова кричу ему, упираясь ногами в пол. - Отпусти меня, придурок. Отвали от меня, - вдруг прорываются из меня слова. - Кто ты вообще такой, чтоб указывать мне?

Гари резко останавливается и смотрит на меня взглядом, пропитанным ненавистью. Думала, отпустит, но он снова тащит меня к двери, несмотря на все мои попытки вырваться. Уже в коридоре я всё же  выдергиваю руку и отстраняюсь.

– Отвали, Гари, - предостерегающе шиплю, увидев, что он снова хочет схватить меня за руку. Там и так уже, наверное, будет синяк. – Пошёл к черту!

Гари замахивается, а я попятившись к стене, вжимаюсь в неё. Кулак прилетает ровно возле моей головы, врезается в и без того пошарканную стену, и с неё сыплются мелкие куски штукатурки.

– Шлюха, – выплевывает парень, нависая надо мной. От кого угодно, но только не от него ожидала услышать подобное. На секунду на моем лице появилось негодование, и я тут же жалею об этом. - Прости, Кэсси, я не хотел, - вдруг