Внутренняя линия - Владимир Свержин

— «Необычайный опыт был проведён во время первомайской демонстрации трудящихся в Ленинграде на проспекте имени Двадцать пятого октября. На один из движущихся помостов был установлен специальный передающий электрический прибор, вокруг которого размещались собранные для такого случая бывшие царские вельможи, попы и прочие буржуазные элементы. По сигналу, пущенному из московской лаборатории, прибор начал работать, источая Х — волны, приведшие всех этих приспешников мировой буржуазии в столь радостное возбуждение, что они веселились и неподдельно радовались первомайскому празднику, дорогому для каждого пролетария, будто и сами были сынами трудового народа…» Галиматья какая — то, — закончил виконт.

— Нет, вовсе не галиматья. Кстати, должен отметить, ваш русский очень хорош.

— Мои предки долго жили в России.

— И один из них, насколько мне известно, даже служил врачом в годы Первой мировой.

— Он пропал без вести.

— Мне это известно. — Лорд Джордж выложил на стол пожелтевшую фотографию. — Здесь он тоже пропал без вести. Вот, поглядите — врач 16–го Мингрельского гренадерского полка. Не правда ли, похож? Особенно если вам отрастить такие же лихие усы.

— Похож, — согласился виконт, — но какое отношение имеет мое сходство к фокусам с электрическим прибором?

— Крис, то, что вы сейчас прочитали, очень серьезно и не имеет никакого отношения к фокусам.

Вспомните Библию. Армия под командованием Иисуса Навина, приступив к осаде Иерихона, пустилась на весьма странный маневр. Она день за днем начала обходить стены по периметру, не делая более ничего. Воины шли, шли и шли, час за часом проникаясь уверенностью в том, что они исполняют Господню волю и что победа им уже дарована. Когда это сознание стало всеобъемлющим, Иисус Навин отдал приказ, и войско с ревом бросилось на приступ. У этих людей, вышедших из пустыни, не было ни таранов, ни штурмовых лестниц, ни осадных башен…

— Помнится, если следовать библейской легенде, стены рухнули.

— Крис, вы же работали в тех местах и прекрасно знаете, что Иерихон и до Иисуса Навина брали несколько раз, и стены его перед вторжением сынов Израиля были вовсе не так мошны, как прежде. Но для того времени они являлись все еще серьезными фортификационными укреплениями. Вам также известно, что они были разрушены, но вовсе не рухнули. Археологи это утверждают недвусмысленно. Солдаты Иисуса Навина попросту не заметили крепостных стен. И более того — уверенность в победе, непререкаемая и всеобъемлющая, по сути, транслировалась из марширующих колонн, парализуя сознание защитников Иерихона. Они проиграли еще до начала боя.

— То есть вы хотите сказать, что в России в первой четверти двадцатого века создается психотронное оружие?

— Именно так. И если судить по газетным статьям, опыты ведутся с размахом. Стоит ли говорить, что такой мощный отряд, как партия большевиков, может послужить куда более сильным генератором нужного эмоционального настроя, нежели сравнительно небольшая армия Иисуса Навина? Мы не можем оставить это без внимания. Институту необходим квалифицированный наблюдатель в Советской России. Надо очень быстро обнаружить лабораторию, выяснить, на какой стадии находится работа, и определить целесообразность отправки в сопредел наших оперативников. По официальной легенде вы — сотрудник Красного Креста. С датским паспортом. Но это лишь первое дно.

Второе, упоминавшееся уже сегодня: доктор Сергей Владиславович Деладоннель, военный врач, штабс — капитан, участник мировой войны. Все необходимые инструкции получите дополнительно. Надеюсь, и без моих объяснений понятно, Крис, что если такое оружие и впрямь уже существует, или его построят в ближайшее время — все равно, попадет ли оно в руки Троцкого или Сталина, — цивилизации грозит колоссальная угроза.

— Я понимаю. — Кристиан де Ла Доннель поднялся с кресла. — Но зачем мне в легенде офицерское прошлое? Я бы мог быть просто датчанином.

— По всей вероятности, профессор Д., или уж как его там величают на самом деле, до революции не работал молотобойцем. Вряд ли он испытывает особо нежные чувства к большевистской власти. И все же никуда не уехал, хотя наверняка это сулило ему вполне обеспеченную жизнь. Можно предположить, что он настоящий русский патриот. А настоящему русскому патриоту будет куда проще общаться с человеком своего круга, пусть даже и с датским паспортом.

— Когда приступать к подготовке?

— Немедленно. И помни, Крис, ты — Джокер–3, а это ко многому обязывает.

Начало мая 1924

Автомобиль «изотта — фраскини» цвета «русский медведь» пронесся по мощеным улицам Сент — Этьена и затормозил у ворот заводоуправления. Массивные железные створки начали расходиться в стороны.

— Здравия желаю, ваше превосходительство! — приветствовал председателя правления охранник с двумя солдатскими «георгиями» на груди.

Генерал Згурский кратко ответил на приветствие и въехал на территорию завода.

Полтора года назад он купил этот мотор, едва ли не за одно название цвета. Вдруг как — то вспомнился медвежонок Мишка, подобранный его стрелками на безымянном сибирском полустанке, когда полки российского Особого корпуса отправлялись через океан спасать Францию. С того рокового тысяча девятьсот пятнадцатого года медвежонок вырос и долгое время служил им своеобразным талисманом. Любимец солдат, он неотлучно был среди них все эти годы, каким — то неведомым чутьем научившись отличать россиян от французов, англичан и всех прочих. Мишка даже как — то пострадал в одной из немецких газовых атак, но бойцы выходили громадного зверя, как заболевшего щенка.

Автомобиль остановился у крыльца, и курившие на нем работники «Манюфактюр д'Арме э Цикле» вытянулись по струнке:

— Господа офицеры!

— Вольно, — скомандовал Згурский, выходя из машины.

Не так давно прежние рабочие и служащие завода по старинной французской традиции решили устроить забастовку и прислали своих вожаков парламентерами. Войдя в кабинет, профсоюзный лидер открыл было рот, но наткнулся на холодный взгляд этого чертова русского и, завороженный, стоял перед ним, не говоря ни слова. Группа поддержки жалась за спиной «оратора» в том же состоянии молчаливого ступора. Под немигающим взглядом бывшего генерала пылким сынам Франции казалось, что языки примерзли к нёбу.

— У вас есть десять минут, чтобы приступить к работе, — тихо и внятно сказал генерал.

— Таких, как вы, у нас гильотинировали в тысяча семьсот восемьдесят девятом году! — захлебнулся от гнева рабочий вожак.

— Такие, как я, вступали в Париж в тысяча восемьсот четырнадцатом, — не меняясь в лице, отрезал Згурский. — Экскурс в историю закончен. У вас осталось восемь минут.

Не удовлетворенные переговорами борцы за права устроили митинг во дворе заводоуправления, но только — только начали разминать голосовые связки хоровыми криками «Позор!» и «Долой!», когда, печатая шаг, в воротах появилась колонна в русских военных мундирах без погон. Драка была жестокой, и в результате армия французских безработных пополнилась несколькими десятками новобранцев.