Королева вампиров - Андреа Робинсон

Далее следует традиционная чепуха: наши спортивные команды — великолепны, хорошие оценки — прекрасны, глубокие вырезы — ужасны, короткие юбки — должны быть искоренены немедленно. Когда она переходит к тому ужасному злу, что таят в себе футболки с принтом, большинство слушателей отключаются, либо тупо пялясь в пространство, либо с величайшим интересом изучая швы на своих штанах. Я бросаю взгляд на новенького, ожидая увидеть его в том же оцепенении, что и всех вокруг. Но вместо этого он храбро сидит в проходе на подлокотнике кресла и неистово строчит что-то в блокноте на пружинках. Время от времени он поднимает взгляд, словно опасаясь, что упустил какое-то слово. Один из учителей, которым поручено следить за соблюдением общественного порядка, со строгим лицом говорит ему что-то на ухо, но новенький только нетерпеливо от него отмахивается. Учитель повторяет свою попытку, и на этот раз тот поворачивается, глядя ему прямо в лицо. Я не слышу, что он говорит, но через пару секунд учитель отступает.

— Итак, в заключение необходимо отметить… — произносит директор Морган, и я навостряю уши в бессмысленной надежде на то, что ее речь подходит к концу, — ...туфли с острыми носами отныне будут запрещены ввиду печального инцидента в конце прошлого года. Позже я объясню, какие носы считаются острыми, а какие нет. — Она откашливается и перебирает листки с записями. — А теперь я хочу обратить ваше внимание на то, что в этом году у нас богатый урожай новых учеников. Надеюсь, вы окажете им радушный прием и расскажете о наших правилах.

Переходя к следующему листку, она объявляет, что сейчас вкратце напомнит нам о надлежащем поведении в столовой, но тут что-то в переднем ряду привлекает ее внимание. Новый ученик широкими решительными шагами поднимается по ступенькам на сцену.

По залу проносится всеобщий стон. В прошлом году собрание продолжалось больше двух часов из-за выходки одного ученика, который притворялся, что ему необходима помощь директора в чтении правил внутреннего распорядка школы Томаса Джефферсона. У некоторых людей в голове застревают дурацкие попсовые песни, у меня же застрял их диалог на тему раздела «Правила и вы» («Вот это да, неужели копирование из Википедии — это и правда плагиат, директор Морган?»).

Но на этот раз директор Морган, похоже, не собирается поддаваться на провокацию.

— Что вы делаете? Сию же секунду вернитесь на свое место! — рявкает она, стискивая руками микрофон, но парень не останавливается, пока не доходит до трибуны. Не обращая никакого внимания на заикания директора, он выхватывает у нее микрофон, в который она вцепилась мертвой хваткой, и с улыбкой встречает ее взгляд.

— Могу я сказать пару слов? — произносит он, и его слова эхом разносятся по залу.

Директор Морган лепечет что-то про общее организационное собрание, и мальчик ободряюще ей улыбается. Я в замешательстве перевожу взгляд на Нила, чтобы узнать, как он отреагирует на этот необъяснимый феномен, но он занят укрощением своего вихляющего кармана.

— Все в порядке, — вдруг произносит директор, и несколько учителей, которые придвинулись было к сцене на тот случай, если понадобится подкрепление, отступают назад. Директор складывает перед собой руки и уступает парню место.

Скривив губы в усмешке, он пристраивается к микрофону.

— Я хочу представиться, — спокойно начинает он, но тут с боковых ступенек доносится гулкий стук шагов. Улыбка сползает с его лица, когда он видит изящную девушку, которая пересекает сцену и становится рядом с ним. Она невероятно красива мрачной готической красотой со своими тонкими темными бровями и длинными каштановыми волосами, естественными волнами лежащими на плечах. Если и есть на свете девушка, словно специально предназначенная для того, чтобы, сидя в прокуренном кафе, повествовать о трагической смерти ее морской свинки, когда ей было четыре, то это она. Парень откашливается.

— Так вот, — начинает он и тут же опять прерывается, бросив свирепый взгляд на девушку, которая дергает его за рукав. Он возвращается к микрофону, и я вижу, как напряглись его скулы. — Мы хотим представиться. Меня зовут Влад, а это моя... — он медлит, склонив набок голову, — ...это моя сводная сестра, Марисабель. Я надеюсь, что вы рады видеть нас в вашем очаровательном штате Мичиган, и я уверен, что с некоторыми из вас мы станем верными друзьями.

Влад и Марисабель, двое новеньких, у которых мне надо взять интервью. Я сверяюсь со своим списком, чтобы убедиться в этом, а Влад тем временем подмигивает переднему ряду и, отвесив церемонный поклон, спрыгивает со сцены. Марисабель — она выглядит неожиданно мрачной — немного погодя следует за ним. Поначалу никто не понимает, как на все это реагировать. Проносится волна шепота, раздаются жидкие аплодисменты и, наконец, несколько восторженных возгласов. Когда Влад возвращается на свое место, два парня в спортивных майках хлопают его по спине, как будто он только что выкинул отличнейшую шутку. Сначала это его, кажется, обижает, но заметив, что они ему улыбаются, он отвечает им озорной усмешкой.

— Ну, что ж, да. Хорошо. Спасибо, — дрожащим голосом произносит директор Морган, возвращаясь к трибуне. Она несколько раз откашливается, пытаясь трясущимися руками схватить микрофон. — Собрание окончено, — объявляет она наконец. — Не бегайте в коридорах!

— Это было очень странно, — замечает Нил, держа руку в кармане и пытаясь угомонить сидящее там существо, которое ерзает из стороны в сторону, видимо, взволнованное грохотом пятисот пар ног, идущих к столовой.

— Он как будто сломал ее, — отвечаю я, не сводя глаз с директора Морган. Учителя обеспокоенно окружают ее. Отрицательно покачав головой, она делает им знак удалиться, и хотя я не слышу, что она говорит, выглядит она довольно растерянной.

— Это не так уж и плохо, — задумчиво произносит Нил. — Возможно, нас ждет более щадящий и мягкий режим в Томасе Джеффе. Да здравствуют туфли с острыми носами!

— Возможно, — откликаюсь я, но не успеваю подробнее расспросить Нила о том, что он думает про выходку Влада, потому что из-под клапана его кармана высовывается розовый носик. — Твой... э-э-э... друг пытается сбежать.

— А, вот черт, он голодный. Увидимся позже! — бросает он, срываясь с места, и, спотыкаясь, выбегает через заднюю дверь зала.

Поиск места в столовой во время обеда требует хитрости и сноровки. Иногда я сажусь с Линдси — правда, она большую часть времени разглагольствует о спасении мира, лесов или о зимних пальто из новой коллекции. Кэролайн всегда готова потесниться и дать мне место, но только с тем условием, что я не буду ни с кем заговаривать. Ей не очень-то нравится, когда я задаю ее подружкам вопросы вроде «Тебе не кажется, что надпись на футболке "Торможу перед мальчиками" чересчур прямолинейна?» и добавляю «Вообще-то, незаконно не делать этого». Заканчивается все обычно тем, что я сажусь где-нибудь в уголке и тихо читаю там или работаю над своими статьями.

Но после странного происшествия на собрании было бы глупо не воспользоваться инсайдерской информацией. Я пробираюсь к пестрящему всеми цветами радуги столику Кэролайн, и она отодвигается, освобождая для меня место. Она не сводит глаз с центрального прохода, где вокруг одного из столиков толпятся Влад, Марисабель и несколько других незнакомых мне учеников. «Интересно, это солидарность новеньких или они все знакомы?» — думаю я, но, прежде чем я успеваю высказать это вслух, мое внимание отвлекает Кэролайн.