Речь о достоинстве и превосходстве женского пола - Генрих Корнелий Агриппа

А уж о чистоте и опрятности женщины и говорить нечего: если женщина начисто помоется, сколько ни обливай ее затем чистой водой, вода чиста и останется. Мужчину сколько не мой, всякий раз вода после него мутная и грязная. Природа позаботилась о женщине: излишки организма выбрасываются раз в месяц через скрытое место, а у мужчин они постоянно на лице. Из всех живых существ только человеку дано великое благо — обращать лицо к небу; природа и судьба чудесным образом и тут позаботились о женщине: какая предусмотрительность! — если женщина случайно упадет, то почти всегда на спину и весьма редко лицом вниз.

И стоит ли напоминать (чтобы не пропустить и такой аргумент), что природа предпочла женщин для продолжения рода человеческого? По свидетельству Галена и Авиценны, только женское семя является материей и питанием для плода, мужское же в весьма малой степени — ведь оно присоединяется к женскому как акцидент к субстанции. Ибо важнейшее и основное занятие женщин, утверждает закон, — зачинать и заботиться о зачатом; поэтому ясно, отчего люди чаще похожи на своих матерей — ведь их питала материнская кровь. Сие сказывается и на внешности, а уж на одаренности сказывается безусловно: если матери глупые, дети тоже глупые, а если матери разумные, то и в детях проявляется разумность. С отцами же все наоборот: отцы мудрые обычно рождают глупых детей, а у глупых отцов рождаются мудрые дети, если к то му же и мать мудрая. Именно потому матери больше, чем отцы, любят своих детей: они прекрасно чувствуют в детях больше своего, чем отцы. По названной причине, сдается, и мы более привязаны к матери, нежели к отцу, и, по–видимому, отца мы почитаем, но только мать по–настоящему любим.

По той же причине природа дала женщине чудодейственное молоко — им не только младенцев вскармливают, женское молоко возвращает к жизни старцев и даже подкрепляет силы людям взрослым. Доказательство тому у Валерия Максима, поведавшего о некой юнице простого рода, в тюрьме кормившей своим молоком мать, иначе матери грозила голодная смерть; так благочестием юной дочери мать была спасена, и обе женщины получили пожизненное пропитание за государственный счет, а темницу до сих пор почитали храмом благочестия.

Почти всегда женщина более благочестива и милосердна, нежели мужчина, и сам Аристотель называет такие качества присущими лишь женскому полу. Верно, имея в виду эти качества, и Соломон сказал: «Где нет жены, вздыхает больной»: то ли он имел в виду, что женщина умело и проворно прислуживает пациентам и выхаживает их, то ли женское молоко — лучшее быстродействующее лекарство для ослабевших или помирающих больных и помогает им вернуться к жизни.

Врачи считают: если пыл женских грудей передастся груди мужчин, ослабших в старости, он пробудит, разожжет и поддержит жизненные силы, о чем ведал Давид, возлюбивший в старости сунамитскую девушку Ависагу, что согревала его в своих объятьях.

Женщина более мужчины приспособлена к священному делу продолжения рода человеческого (что всем очевидно), ибо она уже в десять лет, а то и раньше способна принять мужчину, тот же созревает намного позже. Любому известно: из всех носящих во чреве живых существ только женщина, забеременев и родив, вскорости снова способна принять мужчину и понести от него, а сосуд ее, называемый маткой, почти всегда готов к зачатию; иногда, как говорят, зачатие происходило даже без совокупления. О том свидетельствует Физик — он поверил бумаге рассказ о некой женщине, приявшей мужское семя, которое попало в купальню.

И не поразительное ли чудо природы: беременная женщина без всякого вреда для себя может есть сырое мясо, сырую рыбу, а то и уголь, землю, камни, без ущерба глотает металлы, яды и обращает их в целительное питание для тела. О многих других чудесах, по воле природы причастных женщинам, читатель узнает из сочинений философов и медиков; мне же на память приходит такой пример: менструальная кровь помогает от четырехдневной лихорадки, от водобоязни, падучей, слоновой болезни, от приступов меланхолии, от безумия и иных подобных пагубных заболеваний, обладает и другими не менее достойными удивления свойствами: тушит чудовищные пожары, останавливает бури, спасает от морских опасностей, защищает от всяческого зла, отводит порчу и изгоняет злых духов. Другие чудеса не хочу и вспоминать, дабы не наскучить. Об одном лишь еще сообщу: согласно утверждениям философов и медиков, проверенным на опыте, женщины вызывают всеобщее удивление божественным даром — они по природе своей в состоянии излечить себя от любых болезней, не пользуясь никакими заморскими или другими извне привнесенными лекарствами.

Самое же чудесное из всех чудес: женщина смогла одна, без мужчины, родить ребенка; мужчина ничего подобного не в силах сделать. У турок, или магометан возможность подобного зачатия общепризнана: многие люди, считают они, зачаты без мужского семени (на их языке nefesogli); рассказывают также про острова, где женщины зачинают от дуновения ветра. Мы, впрочем, полагаем, что это выдумки. Ведь только Дева Мария, повторяю, только Она одна, зачала Христа без мужчины и родила Сына из своей собственной субстанции и из природной плодовитости. Блаженная Дева Мария истинная природная Мать Христова, и сам Христос истинный и природный Сын Девы Марии; определение «природный» я употребляю, ибо Он, во–первых, Человек и, во–вторых, природный Сын Девы, насколько сама Дева была непричастна падшей природе. Потому Она и родила не в муках, и мужа не познала: от предшествующего благословения Она получила столь большую плодовитость, что для зачатия не нуждалась в мужчине.

Среди неразумных животных тоже, случалось, иные самки беременели без самцов, из сочинения Оригена «Против Фавста» такое известно о самках коршуна; и некие лошади, о чем знали древние, зачинали от дуновения Зефира;

Грудью встречают Зефир и стоят на утесах высоких,

Ветром летучим полны, — и часто вовсе без мужа

Плод зарождается в них от ветра.[1]

А что сказать о божественном даре речи, — речь прежде всего выделяет человека из животного мира, а Гермес Трисмегист считает сей дар не менее ценным, чем бессмертие? Гесиод полагает речь величайшим сокровищем рода людского. Ну, а в речи женщина разве не искуснее мужчины? Она куда красноречивее и многоречивее! Разве все мы, люди, не выучиваемся первым словам от матерей или кормилиц? Сама природа, зодчий мироздания, мудро заботясь о человеческом роде, дала женскому племени этот дар — редко найдешь молчаливую женщину. И, разумеется, достойно восхищения и всякой хвалы — превосходить мужчин в том, в чем люди более всего превосходят другие живые существа.

Но вернемся, как вернулись бы из путешествия на родину, от светских писаний к Священному Писанию, и почерпнем начало из самых источников веры. Во–первых: Бог благословил мужчину благодаря женщине, ибо мужчина, как недостойный, не получил благословения до сотворения женщины. В притче Соломоновой утверждается: «Кто нашел добрую жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа»; в Екклесиастике то же: «Счастлив муж доброй жены, и число дней их — сугубое».

И никто не сравнится в достоинстве с мужем, у кого добрая жена. Ведь, как говорится в Екклесиастике, — «добрая жена — благодать из благодати». И потому Соломон в Притчах называет ее «венцом мужа», а Павел — «славой мужа»: а слава — это завершение, совершенство и блаженство, когда уже нет ничего более полного, чтобы усовершенствовать совершенство. Значит, жена — завершение, совершенство, счастье, благословение и слава мужа, и, как говорит Августин, «первый союз в этой смертной жизни». Следовательно, мужчина обязан любить ее, а если не любит или презирает жену, значит, он не добродетелен, не приятен, да и просто не обходителен.