Сбежавшая невеста - Инна Владимировна Дворцова

— Я, — говорит она так тихо, что я почти не слышу. — Мне об этом сказал Лайонел… — она осеклась и покраснела. — Я хотела сказать доктор.

— Не смущайся, я тебя не выдам.

Она благодарно кивает.

— Лайонел настоял, чтобы я сказала тебе. Он считает, что ты должна знать правду. И вот до чего довела эта правда.

Она рыдает, мне неловко словно это я довела её до слёз.

— Ну, хватит сырость разводить. Ты ни в чём не виновата. А что маги только мужчины? — мне ужасно любопытно.

— В основном мужчины. Женщин магов очень мало или с таким низким потенциалом, что на него не обращают внимания.

Я задумываюсь:

— Получается, что к магии способны все. Только не у всех она проявляется.

— Да, не у всех. В основном это семьи магов или аристократов. В моей семье тоже были маги.

Я просто в шоке! В моём новом роду есть маги!

— Прабабушка и прадедушка мои были сильными магами. Дед, отец и брат мой тоже сильные маги.

— А почему ты не маг? Нет способностей? — интересуюсь я, старательно скрывая проснувшийся интерес.

— Были способности. Потом не стало.

И всё! Не разъяснений, ни дополнений. Я не лезу в душу. Захочет — расскажет.

— А я? У меня есть способности? — от нетерпения я чуть ли не приплясываю. Вот только мешает боль в рёбрах.

— У тебя их никогда не было.

Облом! Вот так разбиваются мечты о суровую реальность. Я даже расстроилась. Немного.

Слышим шум внизу. Крики, топот по ступеням. Мы в ужасе переглядываемся. Каких неприятностей ещё ожидать?

Дверь едва не слетает с петель. В комнату врывается доктор, а за ним люди в мундирах.

Доктор бросается к матери. Она в панике пятится от него и натыкается на стену:

— Айрин, что с тобой он сделал? — тихо говорит Лайонел и хватает её за руку.

Мама закрыла глаза и отрицательно качает головой. Она на грани помешательства от страха. Я буквально физически ощущаю её страх. Ищу в толпе отца, но не вижу его и успокаиваюсь.

— Господин доктор, с мамой всё в порядке. Пег, наверно, перепутала, ваша помощь нужна мне.

Доктор смотрит на меня и не видит. Он в стрессе от переживаний за жизнь моей мамы.

Никогда бы не подумала, что моя тихая мама не испугается изменить отцу.

— Лэра, вэйра вы будете писать жалобу на вашего мужа и отца лэра Чарлея? — спрашивает нас офицер, надо полагать, магического правопорядка.

Он специально давит на родство. Здесь, видимо, как и в нашем мире, никто не хочет связываться с насилием в семье. Теперь я больше понимаю мать, когда она не хотела выносить сор из избы.

Мы, не сговариваясь, говорим:

— Не будем!

Доктор подошёл вплотную к офицеру.

— Офицер, вы же видите, что женщины систематически подвергаются избиениям. Я заявляю вам как доктор. — офицер скептически скривился. — И как маг.

Одно удовольствие наблюдать за перекосившейся физиономией офицеришки.

— Эээ, господин маг! — он хотел взять Лайонела под руку, но словно обжёгся и быстро убрал руку. — Отойдём!

— Говорите при женщинах офицер. Они должны знать, как их защищает император.

Доктор знал, на какие струны давить. Офицеру с каждой фразой становилось неуютно.

— Я бы хотел обратить внимание достопочтенного мага, — в ход пошли официальные фразы. Коннекта не получилось. Бойцы возвращаются в свои углы ринга. — Чарлеи не относятся к магическому сословию, и мы имеем полное право не реагировать на некоторое недопонимание между членами семьи.

Доктор сжал кулаки. Понятное дело, что его волнует только его ненаглядная Айрис.

Ёшкин кот, неужели я стану свидетельницей ещё и драки. Что-то подсказывает мне, что задерживаться в этом доме не имеет смысла.

— Я настаиваю, чтобы вы взяли под арест лэра Чарлея. Это официальное заявление мага.

— Зачем вы это делаете доктор? — обречённо говорит мама. — Вы, что не понимаете, что его выпустят уже через час. А что будет с нами? Он нас опять изобьёт.

— Господин офицер, мы не настаиваем на аресте отца, — подала я голос. И не потому, что пожалела такую мразь. Просто для осуществления моего плана он нужен в доме.

Доктор зло смотрит не на маму, а на меня. Я ему незаметно подмигиваю.

— Идите офицер, — он устало делает жест, означающий: «я вас больше не задерживаю».

Вся толпа, заполняющая комнату толпясь в дверях, наконец-то вышли восвояси. Маму я удерживаю за руку. Она присаживается на кровать.

— Доктор, а вас я попрошу остаться, — нагло заявляю я магу.

Лайонел оборачивается и встречается с полными надежды глазами своей Айрис и моей матери по совместительству.

Проглатывает готовые вырваться наружу слова прощания. Закрывает дверь и подходит к нам.

— Доктор, не удивляйтесь нашему поведению. С мамой всё и так ясно. Отец затиранил её. А я согласна на замужество и не хочу его лишний раз провоцировать.

Он смотрит на нас с такой жалостью, как на сумасшедших. Или нет, как на неизлечимо больных. Он поднимает брови и разводит руки. Слов у него на нас уже не осталось.

— Всё дело в том, что я хочу сбежать из дома. И замужество прекрасный повод для этого.

Немая сцена. Занавес. Публика в шоке.

— Мне нужна ваша помощь, доктор. Я хочу сбежать по дороге к жениху. Где, по-вашему, мне это лучше сделать и куда бежать?

Теперь он смотрел на меня с восхищением. Я зарделась под его взглядом. Мама уронила откуда-то взявшуюся у неё в руках шкатулку, и мы повернулись на грохот.

Внизу раздавались довольные голоса. Хлопнула входная дверь. Отец тяжёлым шагом поднимался по лестнице.

— Доктор, быстрее доставайте свой инструмент. Отец идёт сюда. Для него я опять потеряла сознание. Вы пока подумайте, но никому ничего не говорите.

Он схватил мою руку, нащупал пульс и прошептал:

— Я помогу, но, если вы побежите с матерью вдвоём.

Я не успеваю ответить, как дверь с грохотом отворилась. На редкость прочно строят. Двери в моей квартире слетели бы с петель ещё при первом триумфальном появлении моего родителя.

— Вон! — заорал папенька. — Чтобы духу твоего не было в моём доме.

Отец перевозбудился. Его двойной подбородок некрасиво трясётся. Мне он напомнил козла. Когда я была маленькой, меня на всё лето привозили к бабушке в деревню. У нашей соседки был козёл, повадками удивительно напоминающий папеньку.

Я делаю усилие, чтобы не расхохотаться.

— Поправляйся, Роза! Прощайте, вэсса Чарлей! — не удостаивая родителя даже взглядом, доктор гордо удаляется.

— Пейгерим, проследи чтобы доктор ушёл, — орёт отец.

Я невинно смотрю на него. Мама наклонилась и собирает рассыпавшиеся из шкатулки драгоценности. Во всяком