Под защитой волков - Владимир Георгиевич Босин

После таких споров я всегда чувствовал себя хреново, будто опустошили душу, поэтому перестал отслеживать происходящее. Если меня мобилизуют, пойду, куда я денусь. А нет, так отстаньте.

И вот если верить моему утрешнему знакомцу, ситуация резко ухудшилась и дошло до последнего, начался обмен ядерными ударами. Естественно, многие страны имеют его на вооружении, ну и раз пошла такая катавасия, поспешили решить свои извечные проблемы с соседями и недругами. Как итог, по-видимому, человечеству на планете трындец. Масштабы трагедии осознать трудно, нет информации, но тот водила сказал, что центральная власть себя не проявляет.

Два дня мы сидели с Петровичем ниже травы, тише воды. Потом всё-таки решились на вылазку. Поехали вдвоём на пикапе, у него ещё лебёдка имеется. Если завязнем, деревьев вокруг полно, вылезем. Петрович даже взял свою ИЖ-27, охотничью вертикалку 12 калибра. На всякий случай. Выскочили на дорогу и повернули в направлении Смоленского. Тут ходу минут сорок, больно дорога убитая грузовиками. Обычно подсыпают, а сейчас яма на яме. Километра за три до села дорогу перегораживает земляная насыпь с угрожающей надписью на щите, — «Проезд запрещён, стреляем на поражение».

Ни хрена себе, развернулись и отъехали с километр, посовещались и решили не ходить пешком. Лучше добраться до деревушки Саватеево, до туда минут сорок пёхом по лесу или на машине по заросшей дороге, но не факт, что проедем. Отъехав несколько километров, я заметил движение среди деревьев и сразу удар по машине, — Макс, газу, газуй давай, стреляют, — заорал Петровичу в ухо

Вот дела, свернув на нашу дорогу, Петрович замёл наши следы веткой, чтобы не проследили откуда машина.

А вечером решили подлечить нервишки и хлопнули хозяйской настойки. Петрович гонит самогонку и настаивает на ягоде, дубовой коре и лимонных корках.

Вроде первый стресс сняли, зато с утра маемся головами. Полечиться я наотрез отказался. Не люблю, к обеду голова сама прошла. А мы занимаемся изучением нашего имущества. Что мы имеет на нашей базе. Казарма с десятком комнат и останков панцирных кроватей и казарменной мебели. Там же ветлечебница и теплые боксы для нашей малышни. Есть две больших печи для обогрева здания. Оконные проёмы мы давно забили деревянными щитами для защиты. Осталось естественное освещение только в той части, где мы держим новорожденных. С другого краю кирпичного здания помещение бывшей кухни, здесь тоже имеется печь для готовки, пару разделочных столов с нержавеющими столешницами. Два дома, один гостевой из двух комнат, имеется неплохая обстановка. Петрович натаскал, чтобы создать творческую обстановку для любителей пострелять в беззащитных животных. В принципе в нём можно жить, есть печь и всё такое. Наш домик также из бруса, но побольше. Две большие комнаты, разделенные стенкой с отдельными входами. Стеной служит печь. В моей части это комната средних размеров, тахта-полуторка, книжный шкаф, одёжный и тумбочка. При входе сначала попадаешь в сени, где хранится кой-какой инвентарь и верхняя одежда. А ещё здесь обитает Лорд, спит на моей старой фуфайке.

У Петровича поинтереснее, он обжил с любовью свою половину. Большая комната разделена занавеской на спальню и зал. Передняя часть русской печи как раз у него. Поэтому и готовит в основном он, а я прихожу харчеваться. Нет, с меня ручной труд — натаскать воды, для этого у нас самая настоящая колонка. Ручным насосом подкачиваешь и на выходе получаешь вкуснейшую артезианскую водичку. Опять-таки принести порцию дров или ещё какую грязную работу. Но не будем о больном.

Пока была жива супруга, Петрович содержал огород приличных размеров, а за домом у нас настоящий сад. Десяток деревьев и кустарник. Это яблоки и ранетки нескольких сортов, летних и осенних сортов. Пара вишнёвых деревьев, кусты красной смородины. Огород, конечно, постепенно немного усох, ну сколько надо на 2–3 человек. Но сотки три картошки всегда сажали, капуста, баклажан и кабачок, огурцы тоже свои. Редиска и морковь, пожалуй, всё. Моё дело рабское, прополоть, полить, выкопать. Ну а как же ещё, Петрович сам всё не потянет. Он ведь тоже мне помогает.

Так, что ещё у нас имеется. А, старый армейский дизель-генератор. Запускаем, когда нужен свет. Слава богу у нас имеется своя мини заправка, осталась от вояк. Двухтонная ёмкость с бензином и под соляру на пять тонн. Последняя полная только на две трети. Уголь и дрова в порядке, завезли с оказией, на носу то зима.

На следующий день проверили состояние с провизией. Что я могу сказать, для нас хватит надолго. Крупы и консервы завезли, да и рачительный Петрович вовсю увлекается засолками и вареньями. А вот с чем полный швах, это с кормом для братьев наших меньших.

Мы в основном кормим собак сухим кормом, иногда добавляем натуральный. Какой лучше? Тут важна сбалансированность кормов белками-углеводами-минеральными веществами. В обоих случаях можно добиться стопроцентного результата. Нам проще было завозить по несколько тонн корма определённой фирмы, которая предоставляла нам скидку на опт. Дозированное кормление позволяет не переживать за здоровье животных. Сейчас же у меня осталось тонны полторы для взрослых собак. Для молоди свой сухой корм и смеси. Им нужно больше белка и творог для строительства тела. Можно давать кашу.

Простая арифметика показывает следующее. Наши собачки при средней физической активности потребляют 500–600 граммов сухого корма в день. В желудке корм, разбухая, увеличивается раза в три. Припасов хватит на три месяца, если экономить — четыре.

И вот сейчас я чешу репу, что же делать. У меня на балансе десяток алабаев — три суки и производители, это, не считая ощенившейся с семейством. Хаски представлены не менее достойно. Аж двенадцать, кстати ещё одна среднеазиатская овчарка на сносях и две хаски.

Чёрт, что же я с ними буду делать.

А вечером держали совет с Петровичем. Мои сомнения он разбил в пух и прах.

— Эх Макс, ты больно молод, откуда тебе знать. В старые времена, когда не было электричества и машин люди тоже жили в лесу. В основном охотой и огородом. С этим у нас все в порядке. А знаешь, что ценилось больше всего из живности?

— Ну лошадь наверное или корова.

— Ну это понятно, но не меньше ценили хороших собак. В первую очередь охотничьих, а потом охранников. Дворняжка, она только сигнал подаст и забьётся в будку, а то и не вякнет, если допустим волка испугается. А хороший охранник будет до последнего хозяина или его добро защищать. Вот так, нам бы наших собачек поберечь надо.

— Да мне тоже жалко