Ученик Волхва - Александр Блэк

то, что Мельдорф не разочаровывался в нём, а напротив, смотрел с всё возрастающим интересом.

Интерфейс подтверждал — количество его ки, или энергии, как говорили в этом мире, достигло двух пунктов. Но ни разу ещё ему не удалось потратить их на что-либо.

Абра, который, как оказалось, был слугой волхва, иногда тоже присоединялся к урокам. Но он, в отличие от Мельдорфа, никогда не демонстрировал своих способностей. Вместо этого он, укутанный в видавший виды дорожный плащ, молча проходился, равнодушно оглядывая всех.

Шли годы, остальные всё больше развивались, руны теперь получались практически у всех, кроме Хэла. Постепенно вернулось гнетущее чувство одиночества и отсутствия способностей хоть к чему-либо.

Как-то вечером, когда Хэл достаточно вырос, чтобы видеть с кровати окно, он увидел слугу волхва. Тот стоял на залитом лунным светом лугу, опустив голову. Казалось, он молится или считает про себя.

Одним взмахом руки он заставил плащ взвиться в воздух, а другой рукой выхватил из ножен длинный меч.

Хэл как завороженный смотрел за тем, как Абра упражняется. Тот, разрезая вечерний воздух, наносил уколы, совершал круговые взмахи, не забывая постоянно перемещаться. Это выглядело как танец.

По истечении минут десяти Абра прекратил своеобразную тренировку, и, вложив меч в ножны, вновь прикрыл его плащом. Он уже направлялся обратно в дом, когда голова его вздёрнулась, а взгляд безошибочно отыскал окно Хэла.

Краткий миг они смотрели друг на друга, после чего Хэл резко отклонился и рухнул на кровать, притворяясь спящим.

Сердце его бешено колотилось. Впервые в этом мире он увидел нечто, к чему его сразу потянуло.

Глава 2

На следующий день Хэл не мог дождаться, когда начнутся занятия. Его выводы были просты. Он уже давно размышлял над тем, почему у него не получается освоить ничего из того, что показывал им волхв, и пришёл к неутешительному выводу. Он ведь был рождён в другом мире, наверняка в нём нет никакой магии, или что там они используют…

Другое дело — меч. Тут уж явно не потребуется ничего, кроме наличия всех конечностей и приобретённых навыков.

Воодушевлённый, он, едва начались занятия, встал со своего места и подошёл к Абре.

— Мастер, — учтиво обратился он, как было положено в этом мире обращаться к старшему, — я бы хотел учиться у вас.

Краем глаза он заметил, как презрительно скривился Дойл. Тот давно превзошёл остальных в мистических техниках, и скептически относился к присутствию в доме Абры, который никогда при них не демонстрировал таких же способностей.

Тем не менее, Абра был выше их по статусу, и Дойл не смел напрямую перечить ему. Но Хэл был уверен, что он только что дал повод к новым издёвкам по отношению к нему на ближайшее время.

— Но ты ведь итак учишься, — удивился Абра.

— Вы меня не поняли… Я хочу учиться владению мечом.

На сей раз вся остальная троица прервала занятия и уставилась на них. Аро со смущённым выражением лица поспешно отвернулся, словно застал кого-то за неприличным занятием. Дойл, изогнув бровь, смотрел словно на таракана. Взгляд же Тары был полон чего-то непонятного, он словно обжигал Хэла.

Абра несколько секунд ничего не говорил, с небольшим интересом оглядывая Хэла.

— Я поговорю об этом с мастером Мельдорфом, — пообещал он.

Хэл кивнул и вернулся к своему столу, без особого интереса выводя на нём бессмысленные руны.

За ужином Абра обратился к волхву при всех, озвучив тому просьбу Хэла. К восторгу последнего, тот не сомневался ни секунды.

— Пусть учится, — тут же ответил он на просьбу своего слуги. — Может, из этого что и выйдет… Не всё же ему рисованием заниматься.

Дойл тут же расхохотался, вгоняя Хэла в краску. Благо, освещение было тусклым. На следующий день, пока волхв возился с остальными, Абра повёл Хэла во двор.

— Говоришь, хочешь учиться, — хмыкнул Абра. — Оголи торс.

Хэл смутился от этого странного приказа, но быстро скинул рубаху, оставшись в простых холщовых штанах.

— Ты слишком слаб и худ, — сказал Абра. Он подошёл и двумя пальцами словно тисками сжал бицепс Хэла. — В твоих руках нет силы, необходимой для того, чтобы стать мечником.

— Я буду усердно тренироваться, — сквозь зубы произнёс Хэл, сдерживая боль.

— Что ж, посмотрим, — сказал Абра. — Пока ты недостоин того, чтобы носить меч.

Он, наконец, отпустил руку Хэла и приблизился к границе леса. Затем полы его плаща взметнулись и медленно опустились. Казалось, ничего не произошло, но тут, с громким скрипом ствол одного из деревьев съехал на сторону и повалился оземь.

— Сотня отжиманий, — Абра поднял левую руку и оттопырил большой палец. — Три сотни приседаний, — к большому присоединился указательный. — А так же пятьдесят переносов этого дерева от леса к хижине и обратно, — взметнулся и средний палец. — Ежедневно.

Он обернулся и кивнул ошарашенному Хэлу, после чего вернулся в хижину.

Делать было нечего — Хэл принял упор лёжа и начал отжиматься. Три… шесть… девять…

Он рухнул без сил прямо на землю. Щуплые мышцы, не привыкшие к нагрузке, тут же налились тяжестью. Его грудную клетку словно стягивала незримая резинка.

Но он знал Абру — если тот что-то сказал, то он непременно будет следовать своему слову. Не было смысла просить его о смягчении тренировки.

Хэл передохнул и вновь принялся отжиматься. На сей раз вышло лишь пять повторений.

Постепенно отжимания превратились в жалкие попытки подрыгаться в упоре лёжа. Его руки сгибались максимум до середины, а по лицу струился пот, образовывая мокрое пятно на земле перед ним.

Был уже полдень, когда он, наконец, сделал последнее отжимание и откатился в сторону, тяжело дыша и глядя в небо. Он прикрыл глаза, казалось, всего на миг, как вдруг на его лицо что-то полилось.

Вздрогнув, он вскочил на ноги. Перед ним стоял Абра, держа в руках кувшин с водой и краюху хлеба.

— Перекуси и продолжай, — сказал он. В его глазах не было ни капли сострадания.

Хэл жадно набросился на нехитрую еду — с таким аппетитом он ещё никогда не ел. Твёрдый цельнозерновой хлеб царапал нёбо, но ему было всё равно. Даже обычная пресная вода казалась невероятно вкусной.

Он продолжил тренировку — пришёл черёд приседаний. Тут было немного полегче, но всё же у него ушло на три сотни приседаний не меньше двух часов. К концу упражнения он едва мог стоять на ногах — они дрожали и то и дело грозили подогнуться.

К этому времени уже стемнело, и вскоре в доме волхва погасли тусклые свечи. Они отправились спать, а