Каратель. Том 1: Шпион поневоле - Михаил Ежов

Перед глазами расплылась сплошная темнота, уши словно мокрой ватой заложило. А затем высветилась надпись: «Тренировка окончена. Ваш балл — 65».

Макс поднял опутанные проводами руки и снял шлем. Несколько раз моргнул, давая глазам привыкнуть к освещению зала.

— Неплохо! — проговорил сержант Кунц, крепко хлопнув его по плечу. — Но ты погиб! Сдох и не оставил даже потомства. Не то чтобы Федерация нуждалась в твоих отпрысках, конечно… Демография у нас и так… хм… Ну, ладно, не будем о грустном. В общем, не забывай, что в жизни ситуация может сложиться так, что у тебя не будет ни скафандра, ни защитного поля, ни даже активной брони. И тогда тебя не то, что пуля, а даже говёная стрела проткнёт на раз.

— Так точно, сэр, — отозвался Макс. — Учту обязательно. Стрела, говно, демография.

Наставник хмыкнул.

— Молодец. Основные моменты зафиксировал. Но суть в том, что у врага, возможно, будет вовсе не то оружие, которое ты ожидал. Уже сейчас у повстанцев появляются лазерные винтовки — контрабанда процветает всегда и особенно во время войны, понял?

— Так точно, сэр.

— Ты должен быть готовым ко всему. Даже вломиться в болото на гусеничном танке. Даже уйти вместе с ним в вонючую жижу. Ну, или повиснуть на ветке навроде обезьяны. Потому что какова главная цель солдата?

Макс вздохнул.

— Выполнить задание.

— А вторая?

— Выжить.

— Зачем?

— Чтобы сохранить боевую единицу.

— Для чего?

— Для выполнения следующего задания.

— Молодчина! Именно так. Потому что ты нужен Федерации, парень. Даже если она тебе не нужна. А если серьёзно, — инструктор нахмурился, словно подтверждая, что время шуток кончилось. — Никто не знает, что там на самом деле в Минтийском лесу. Возможно, уранийцы нашли способ бороться с антигравитантами.

— Да, сэр.

— И вообще, чёрт знает, что у них там есть, а чего нет.

— Говорят, реакторы есть, сэр.

— Угу. Говорят. Но видеть-то их никто не видел.

— Вероятно, у разведки имеются подтверждения. Хотя бы вероятности…

Сержант хлопнул парня по плечу, заставив замолкнуть.

— Не умничай, мой тебе совет! Не твоё это дело. Чтобы мозгами шевелить, есть другие люди. А ты своей тыквой пользоваться должен исключительно в рамках поставленной перед тобой тактической задачи.

— Ясно, сэр.

Инструктор подвигал челюстями.

— Надеюсь, в другой раз ты будешь лучше владеть собой.

— Постараюсь, сэр, — Макс уже освободился от большей части электродов и теперь вылезал из тренинг-капсулы.

— Уж постарайся! — сержант усмехнулся. — Жизнь-то твоя.

***

Огромная бетонная платформа медленно проплывала мимо горизонтальной фермы — несущей конструкции аэрокондоминиума, состоявшего из двадцати пяти тысяч жилых ячеек — крошечный островок среди миллионов построек мегаполиса.

Платформу влекли четыре двигателя, похожих на здоровенные пивные бочонки. Их низкое гудение напоминало жужжание пчёл, которых Макс, сидевший на ферме, видел в прошлые выходные в зверинце на девятнадцатом ярусе Хаба орбитальной станции Эминус. Редкий случай, когда удавалось поглядеть на живых существ — не считая людей, конечно.

Здесь, на околоземной орбите, находилась военная база, на которой проходил обучение Макс. Экзамены остались позади, и до распределения оставалось не больше недели. Сдать дисциплины оказалось не так уж сложно, ведь он с самого начала считался одним из лучших стрелков своего курса — недаром именно к этой специальности с детства чувствовал стремление. Сержант говорил, что с истинным призванием рождаются, а всё остальное — развитие мастерства. Доведение до совершенства. Трудней всего понять, для чего ты был рождён. Но если с этим справился, дальше уже дело времени и дисциплины.

Листая журналы об оружии, Макс восхищался металлическими частями, сопряжёнными с деревом, ставшим столь редким в двадцать седьмом веке, что позволить себе иметь бластер с прикладом из дуба или клёна могли только очень состоятельные люди. Большая же часть пушек имела пластиковые детали. Они тоже выглядели круто — насколько это доступно вещам сугубо утилитарным. Но роскошными их никто не назвал бы. А вот дерево — это да, это было шиком! Даже на бумаге оно смотрелось исключительно.

Холодное оружие тоже нравилось Максу, но совсем не так, как мощные дезинтеграторы или плазменные пушки. Последние поражали формами, а боевые характеристики заставляли сердце биться сильнее. Макс представлял себя десантником Федеральной армии, бегущим с портативной лазерной пушкой наперевес по стропам космокрейсера: на ногах — высокие ботинки на толстенной подошве, которую не берут даже кислоты венерианских болот, на груди — рельефный панцирь с отражателями, лишь недавно принятый на вооружение — последнее слово военной индустрии, за спиной — ранец с аккумуляторами и блоками поддержания жизнедеятельности, на голове — тонированный шлем. А впереди в утреннем мареве маячит лагерь повстанцев. Например, уранийцев, которые не оставляли попыток отвоевать независимость. Конечно, это была жалкая партизанская война, но она раздражала Федеральное правительство тем, что никак не заканчивалась, и потому на Уране уже несколько лет царило полувоенное положение, а командование время от времени перебрасывало туда десантные части для подавления мелких возмущений, предотвращения терактов и контроля огромной территории планеты.

Макс хотел бы попасть на Уран и поучаствовать в подавлении какого-нибудь мятежа. Хотя ему было не важно, против кого сражаться — главное, выбраться с Земли, как когда-то он выбрался из трущоб Москваполиса, так разросшегося, что в нём не осталось места для тех, кому не посчастливилось родиться в семье богача или политика. Но Максу повезло — он умел стрелять. Это был его талант. Сначала он жал на курок мини-бластера на улицах, отбиваясь от других банд, потом, когда скопил немного денег и купил штурмовую винтовку, тренировался на пустыре за городом. И, наконец, его мечта осуществилась: он поступил в Федеральное военное училище! Четыре года муштры — и выпускные экзамены сданы! Очень скоро он попадёт в одно из элитных подразделений и отправится бороздить космические просторы. Макс улыбнулся тому, что думает штампами — всё-таки дисциплина сделала своё дело. Теперь мелкий бандит стал добропорядочным гражданином, защитником Федерального Содружества. Ему было, чем гордиться. Так, по крайней мере, утверждали агитплакаты, развешанные в коридорах училища.

Было время — первый курс — когда парень впитывал пропаганду, как губка, и смотрел на всё выпученными от восторга глазами. Мальчишку из трущоб очаровали блеск военной машины, её стройность, отлаженность и мощь. Всего этого не было в его предыдущей жизни, полной хаоса и случайностей.