Большая книга ужасов – 61 (сборник) - Евгений Некрасов

Подошла Галя с флажками в руках. За окном проплыл длинный дом с одиноким светящимся окошком, и поезд встал.

– А где же город? – спохватился я.

Галя махнула рукой:

– Там.

Но и там, то есть за окном с другой стороны тамбура, темнела такая же размытая туманом стена тайги.

– До него еще автобусом ехать. Как сойдете, так сразу дуйте на остановку, – сказала Галя, открывая дверь.

Пахнуло сыростью и запахом древесной гнили. Только мерцающий свет в окне говорил, что на станции есть люди. Порог вагона обрывался в темноту. А где перрон?!

Высунувшись за дверь, я увидел далеко внизу асфальтовую полосу на земле. Прыгать с тяжелым рюкзаком было страшновато, сползать – стыдно перед Галей. Пока я раздумывал, щуплая на вид проводница вдруг отодвинула меня легко, как надувного. Нагнулась, повозилась и с ржавым скрипом подняла целый кусок пола. Под откинутым настилом темнели ступеньки.

– После десятого прыжка мозг десантника утрамбовывается до объема бараньего, – назидательно сказала Галя, она любила щегольнуть военными хохмами, подхваченными от пассажиров.

Я сошел и помог спуститься Жеке.

– Счастье какое! Хоть отдохну без вас, Петкеры-Шметкеры! – вздохнула Галя.

– Мы еще обратно поедем, – бодро пообещал Жека. – Не успеете соскучиться!

– Я лучше уволюсь, – ответила проводница.

В тамбур выскочили две тетки с большими сумками. Я их видел и раньше, только не знал, что они едут в Ордынск. Суетясь и толкаясь, тетки сошли на перрон и умчались. С топотом и гиканьем пробежала навьюченная компания из другого вагона, человек шесть. Позади семенил старичок с мешком на тележке, монотонно зудя:

– Ребятки, ребятушки, скажите, чтоб подождал.

Посадка в автобус больше смахивала на бегство.

– Вот так всегда здесь: и несутся, и несутся, – зевая, заметила Галя и спохватилась: – А вы чего думаете, Ломоносовы?! Бегите, другого автобуса не будет!

– За нами тетя приедет на машине, – сказал я. – А почему автобуса не будет?

– Ну, будет через сутки, когда обратный поезд остановится. Тебе от этого легче? – ответила проводница, поднимая флажки.

Поезд сейчас же тронулся. Простучали колеса, промелькнули огни, и тогда мы увидели автобус. Он стоял за переездом, светясь в темноте окнами, как стенка с аквариумами в зоомагазине. Тетки из нашего вагона уже рассаживались. Пассажиров было немного, человек десять. Позади автобуса белел капот легковушки, и я совсем успокоился: машина есть, остается найти тетю Свету. Может, она сидит за рулем и ждет, что мы сами подойдем – это в ее характере.

Мимо пронеслась девчонка в цветастом сарафане. Увидела нас и вернулась:

– Вы что стоите? Автобус!

– А мы трамвая ждем! – прикололся Жека.

– Дурак!

С тех пор, как брат получил справку, он стал крепко обижаться на «дурака». Запыхтел, сжал кулаки:

– Что ты сказала?!

– Пойдемте уже! – Девчонка схватила наш чемодан, но Жека заступил ей дорогу:

– Нет, повтори, что ты сказала!

– Ну, дурак. Дурак, дурак, дурак!.. – очередью выпалила девчонка. – Доволен?

Жека запыхтел громче и стал бить копытом. Девчонка показала язык. Откуда она взялась на мою голову?

– А иди-ка ты, девочка, на автобус, – сказал я, вставая между ними. – Оставь чемоданчик!

– Я из кружка! Я помочь хотела, а вы…

– Мы сами справимся. Иди. Вон, тебя зовут!

На нас глазел весь автобус, многие махали руками. Я так и не понял, с кем была девчонка. Встречала, наверное, кого-то – не в поезде же приехала одна и без поклажи.

Девчонка дернулась бежать к автобусу, обернулась:

– Он же уедет сейчас, идиоты!

Услышав «идиотов», притихший было Жека взорвался. Драться он совсем не умеет, зато напористый. Зажмурился и молотит воздух руками. Я поймал его за шиворот, Жека вырывался и вопил:

– Наших бьют!

– Он у тебя всегда такой психованный или только в полнолуние? – подлила масла в огонь девчонка.

Жека совсем рассвирепел. Он рыл асфальт ногами. Его воротник трещал у меня в кулаке.

Прогудел автобус. Водитель закрыл и снова открыл дверцу, предупреждая, что ждать не собирается.

– Не помогай нам, беги! – закричал я девчонке.

– Я же из кружка! Я – помочь… Да тьфу на вас! – Девчонка швырнула чемодан и рванула к остановке.

Мы с Жекой смотрели, как она, вскочив на подножку, кидается к водителю и что-то ему говорит. Тот еще раз погудел, я в ответ помахал рукой. Автобус тронулся с открытой дверцей, как будто спрашивая: «Не передумали?» Лучи фар скользнули по белой машине. Она была разбита в аварии так давно, что сдутые колеса успели уйти в землю.

Дверца лязгнула, свет в автобусе погас.

Мы бросились за автобусом, но было поздно. Еще недолго в тумане маячили два оранжевых огонька, а потом и они пропали. Дорога была безнадежно пуста.

– А чё она обзывалась? – несмело сказал Жека. Он чувствовал себя виноватым.

– А чё ты драться полез?.. Я вот думаю, из какого она кружка.

– Из такого, в котором обзываются. И чемоданы тырят! – непримиримо буркнул Жека.

– Позвоним, – решил я. – Наверное, у тети Светы шина спустила или еще что-нибудь.

– Например, авария. Со смертельным исходом.

Мне было муторно и без Жекиного карканья. Тетя Света – военный человек, забывать и опаздывать просто не умеет. Если бы не могла приехать сама, то прислала бы за нами знакомых. А раз не приехала и не прислала, то беда случилась с ней по дороге на станцию. Что с тетей Светой? И как нам теперь выбираться? Идти пешком?.. Но мы не знали, как далеко до Ордынска. Дорога, по которой уехал автобус, упиралась в стоявшую стеной тайгу и пропадала.

Я с умным видом посмотрел на часы. Было без двух минут двенадцать. Наше положение от этого ничуть не изменилось.

– Позвоним, – повторил я и стал искать в рюкзаке мобилку. Ее приходилось зарывать подальше, чтобы Жека не названивал маме каждый час.

* * *

Вдали послышался стук колес. Он приближался с той стороны, куда ушел наш поезд. Мы еще видели на повороте светящиеся бусинки его окон. Скоро они растаяли в тумане.

А колеса встречного стучали все громче. Закрыв глаза, я бы сказал, что до поезда километра два. Но тогда мы заметили бы огни, а их не было. Рельсы блестели в лунном свете. Две рельсы, только две. Задачка из учебника для сумасшедших: «По одноколейной дороге выехали навстречу друг другу два поезда. Как они разъехались, если известно, что столкновения не было?»