Вуали Фредегонды - Жан-Луи Фетжен

Некоторое время, пока они выбирались из толпы, их мотало во все стороны, словно лодку, попавшую в бурю. Их грубо хватали чьи-то руки, и они почти оглохли от громового смеха, оскорблений и Непристойных шуток, которые все выкрикивали им прямо в уши. Затем, когда они наконец оказались на некотором расстоянии от остальных, малышка осмелилась поднять голову. Акселлос крепко прижимал ее к себе, и его лицо светилось от идиотской гордости.

— Ты хорошо сделала, что выбрала меня, Geneta, — Акселлос ждал ответа. Но она лишь смотрела на нее, и он невольно смутился под этим пристальным взглядом ярко-зеленых глаз. Ему вдруг показалось, что девочка вообще его не видит. — Идем.

Он разжал руки, схватил ее за запястье и увлек за собой под навес. Ей пришлось почти бежать, чтобы успевать за ним, не рискуя оказаться с вывихнутой рукой. Она поискала глазами Мать, но не увидела ее. Все вокруг были словно охвачены повальным безумием. Большинство сбросили одежду и совокуплялись в животном исступлении прямо на полу. Тут же в беспорядке валялись растоптанные маски, опрокинутые кружки, разбитые кувшины. Те, кто еще стоял на ногах, пили, ели и танцевали как одержимые.

Когда они подошли к занавесу, подросток заколебался. Девочка мгновенно отшатнулась, наконец стряхнув с себя оцепенение, — она знала, что Кернуннос был там с ее подругой, и ей меньше всего хотелось их видеть — сплетенными, конвульсивно дергающимися, потными, стонущими… Пусть по крайней мере никто их не увидит.

— Вон туда, — проговорила она еле слышно. — Там будет хорошо…

Между холщовой занавеской и шероховатой каменной стеной пещеры была еще одна ниша, вход в которую был почти не заметен снаружи. Девочка мягко освободила руку из пальцев Акселлоса и легла на землю, не отрывая от него глаз. Подросток неуверенно опустился на колени и склонился над ней. Потом положил руку ей на бедро и сдвинул ткань, в которую она была закутана. Она закрыла глаза и слегка раздвинула бедра. Этого оказалось достаточно, чтобы его распалить. Он торопливо стянул штаны, потом рывком сдернул ткань, все еще закрывавшую живот девочки. И в тот же момент с громким воплем отпрянул. В полусумраке пещеры ему показалось, что он увидел змею, обвившуюся вокруг ее талии. Это был всего лишь пояс, на котором висели крошечные мешочки и магические амулеты, — такой же пояс, как у Бовинды, однако в самом деле сделанный из змеиной кожи, черной с зеленоватым отливом, слегка поблескивающей, а треугольная головка змеи покоилась как раз между ног девочки. Она даже не шелохнулась, продолжая пристально смотреть на него.

— Ты сумасшедшая! — злобно выкрикнул Акселлос и резко вскочил на ноги.

Затем, одновременно разъяренный, смущенный и испуганный, он рывком натянул штаны, плюнул на нее а бросился бежать.

Девочка долгое время лежала не шевелясь. Льняная ткань разметалась вокруг нее. Она конвульсивно вздрагивала всем телом, глаза ее были полны слез. Под водами пещеры по-прежнему стоял страшный шум. Сейчас они придут. Акселлос наверно уже все рассказал Матери. Теперь они ее выгонят. Или изнасилуют — все вместе. Инстинктивным жестом она стиснула кожаный мешочек, висевший на поясе. В нем лежало змеиное яйцо. Но даже этот амулет вряд ли защитит ее…

Она поднялась одним прыжком, подобрала с полу льняную простыню и со всех ног бросилась бежать по низкому сводчатому коридору пещеры. Ее слепили слезы и спадавшие на лицо волосы. Никто не обращал на нее внимания — все были слишком пьяны, даже Акселлос, судя по всему, утешился с кем-то еще и думать забыл о перепуганной девчонке — любая из собравшихся здесь женщин могла принадлежать ему. Она ничего об этом не знала и не хотела знать — сбивая босые ноги о камни и царапая руки об острые выступы, она наконец добралась до конца туннеля, где был единственный выход из пещеры, он же вход.

Порыв ледяного ветра заставил ее на мгновение остановиться. Она плотнее запахнула льняную ткань вокруг себя и побежала дальше, теперь уже не пытать сдержать слез и громко всхлипывая. Снаррки была непроглядная тьма. Завывал ветер, шел дождь со снегом. Девочка смогла пробежать лишь несколько туазов и без сил рухнула в снег. Пусть придут волки и съедят ее, пусть она замерзнет насмерть, пусть эта ночь поглотит ее навсегда и снег засыплет ее, словно деревянную колоду… Она обманула ожидания Матери и не соблазнила Акселлоса — должно быть, страх сделал ее уродливой…

— Смотрите-ка!

Девочка подняла голову. Над ней, как дерево, возвышался человек — казалось, его голова упирается прямо в небо. Он был в подбитом мехом плаще и держал в руке факел, потрескивавший при порывах ветра. Мужчина осторожно наклонился над ней и укрыл ее плащом.

— Пресвятая Дева, да она почти голая! Эй, подите сюда!

Сквозь пелену застывших слез она различила грубоватое, но улыбающееся лицо, заросшее черной бородой. Волосы у человека были чуть светлее бороды и коротко подстрижены. Он опирался на копье, а на поясе у него висел длинный кинжал. Солдат. Франк.

Потом он осторожно подхватил ее на руки, поднял — легко, как щенка, — и закутал в плащ. Тем временем приблизились и другие. Солдат был горячим, от него пахло потом. Девочка почти утонула в складках плаща — она чувствовала, что проваливается в бездну.

— Чего тут у тебя? — раздался чей-то хриплый голос. — Эй, смотрите, Арнульф нашел девчонку в снегу!

Голоса, смешки… Всего их было человек десять, столпившихся вокруг. Они были похожи на медведей-бородатые, в меховых плащах. Над ними поднимались густые клубы пара, вырывавшиеся изо рта и ноздрей. Их копья и топоры поблескивали в свете факелов. Но тут послышался чей-то резкий оклик, и все голоса одновременно стихли. Солдаты расступится и над ней склонилось новое лицо — на сей раз молодое, гладко выбритое, обрамленное складками капюшона. Девочка почувствовала, как руки новоприбывшего резко сдергивают плащ, в который франк ее укутал. Тут же ее кожа покрылась мурашками от ледяного ветра.

— Господи Боже, да она голая! И посмотрите на ее лицо — она накрашена! Это одна из тех шлюх! Должно быть, их вертеп где-то недалеко!

— Это вряд ли, мессир аббат, — серьезным тоном возразил Арнульф. — Она совсем девчонка… И к тому же она откуда-то убегала — вон ее следы в снегу…

Наступило молчание. Ледяная рука юного аббата запрокинула ей голову, его глаза пристально взглянули ей в лицо.

— Ты прав… Должно быть, этот несчастный ребенок убегал как раз из того притона, от кошмарных языческих оргий… Но по ее следам мы доберемся до них, и все, кто там есть, получат по заслугам!

Его пальцы разжались, на лице появилась почти блаженная улыбка. Он снова запахнул на девочке меховой плащ.

— Приготовьтесь, храбрецы! — закричал он, обернувшись к солдатам — Сейчас мы им покажем, как не уважать Господа Бога и монсеньора епископа!

Ответом было лишь недовольное ворчание, но тем не менее все направились вслед за аббатом в сторону пещеры, до которой было совсем недалеко.

— Эй, — окликнул он Арнульфа, — девчонку отведешь ко мне.