Ветер и Сталь - Алексей Бессонов

– Нет, – улыбнулся Хесс, – первый пилот борта – майор Детлеф Рокар, мастер-пилот, 394 вылета.

– Рокар? – вслух удивился Танк. – Детлеф Рокар?

– Да, – в голосе Хесса скользнуло ответное удивление. – Вы его знаете?

Детеринг неопределенно покрутил рукой, и я вдруг поймал себя на мысли, что это чисто росский жест…

– Когда-то…

Мы вышли на жилую палубу.

– В хибернатор ложиться не будем, – объявил Детеринг, прежде чем отпустить меня.

Я ввалился в свою одноместную каюту, с удивлением найдя ее на уровне фрегатного люкса. Поставив в шкаф кофр, я снял с плеча объемистую сумку и первым делом переоделся в удобный черный комбинезон, не отягощенный нашивками и эполетами – мои плечи украшали лишь легкие, поблескивающие золотом погоны да неизменный крылатый череп жемчужно искрился на правом рукаве.

Я рухнул в кресло. Если честно, то Танк круто ошибся в выборе напарника. По сравнению с ним опыта у меня ровно ноль. Две боевые операции и масса штабной работы. Да, конечно, я тренированный рейнджер – двенадцать лет Академии из кого хочешь сделают убийцу экстра-класса, но… Конечно, кто знает, какая задача стоит перед нами? Это не Альдарен, но и не курорт. Рогнар – планета со своим вывихом: вполне цивилизованный Либен и угрюмый Фариер, тоталитарная диктатура мрачной религиозной секты Фар, вынашивающей планы завоевания планеты. Или снежные пустыни княжества Ягур, так и оставшегося в средневековье. Но все же, все же… Все же лучше бы мы летели хоть на Альдарен, хоть к черту в зубы. Ибо на Рогнаре я всю дорогу буду жить памятью о Рене. Интересно, почему я все-таки не женился? Ведь вроде не пентюх и не урод, скорее напротив – многие женщины находят меня изящным красавцем. Да и с финансами все в порядке – Служба щедро оплачивает своих офицеров. В чем же дело? Наверное, все эти годы Рене жила во мне…

* * *

Несмотря на то, что питались мы вместе по пассажирскому наряду, то есть на час позже экипажа, и ужинал, и завтракал я в гордом одиночестве – мой дорогой шеф не счел нужным обременять себя пищей. А может, он медитировал над рунами, в соответствии с древними традициями, ища в них указания к действию, – кто знает? Я уже убедился в том, что Танк скорее росс, чем хомо. Не удивлюсь, если он вскорости придет к необходимости имплантировать себе верхние клыки строго соответствующей длины по образу и подобию росского древнего аристократа. Предки россов – ночные хищники, и хотя они сами весьма похожи на нас и внешне, и психологически, гены все же дают о себе знать. Росс невероятно древен. Первые цивилизации на Россе появились тогда, когда хомо еще обитали в пещерах. А потом – тысячелетия войн. Бесконечная, изматывающая бойня, породившая массу воинственных и по-своему благородных традиций. Благородных, ибо россы еще и раса поэтов. Основные их языки – иэури и кафарэ – невероятно сложны для хомо в силу изобилия идиом и ассоциативных полутонов. Фразу «Я хочу есть» на иэури можно произнести в сорока вариантах, и все будут иметь в чем-то разнящееся значение. А уж прочувствовать весь смысловой ряд, скрытый в хитросплетении рун, змеящихся по голубому металлу древнего клинка, – извините… Незадолго до вылета, выудив из своего терминала последнюю информацию, я с оторопью выяснил, что Танк является Почетным доктором Имперской Академии Ксенологии. Вот тебе и рейнджер, однако!.. Для меня, ксенолога-аналитика, все эти древние ритуалы, пронизанные сотнями непонятных хомо интонаций, сумеречных ассоциативных рядов, – дверь за семью замками. Ибо у россов поединок – это тоже ритуал. А поединок – это жизнь. Когда они вырвались в космос, они уже достаточно поумнели, иначе моментально завоевали бы всю Галактику. К тому же они слабоваты в машинерии. На Россе маловато людей, предрасположенных к технике. Хотя и у них есть гениальные инженеры, ведь недаром их технологии в области материаловедения, ведущие свой корень от оружейников седой старины, вызвали шок у наших при первых контактах. Они многое позаимствовали у нас, мы – у них. К примеру, мимикрирующая ткань моего снаряжения, так же как биоброня, – разработки Росса. Еще сотни лет назад их мастера научились создавать состав, полностью копирующий свойства хамелеоновой шкуры. Но зато «мозг», который находится в моем шлеме и управляет всей этой ерундой, и отдельная АСУ в поясе могли быть созданы только в Империи. В области прикладной математики и промышленной физики мы впереди всех. Лидданы, к примеру, сильны в области высоких энергий и вообще иррегулярных математик, но их коммутативные мыслящие системы смешны рядом с нашими…

После завтрака я решил все ж таки проверить: а что, собственно, покоится в нашем трюме? С этой мыслью я двинулся вниз, в толстое лягушачье брюхо «Кэмела». Миновав генераторные отсеки, я вошел в узкий коридор нижней палубы и лицом к лицу столкнулся со вчерашней своей провожатой.

– Э-ээ, лейтенант, – обратился я, – вы не знаете, как найти суперкарго борта? Дело в том, что мне хотелось бы осмотреть несомый бортом груз…

– Конечно, – улыбнулась она. – Он ведь ваш, верно? А суперкарго – это я. Идемте, я проведу вас.

Представиться она, очевидно, не сочла нужным. Мы двинулись по коридору и через десяток метров встали у массивной бронедвери. Повинуясь нажатию сенсора, дверь ухнула вниз. Мы шагнули в трюм. Вспыхнул свет, и я слегка обалдел.

«TR-160» «Тандерберд»! Я видел его только на экране, это невероятное порождение фирмы «Кент», настолько сложное, что их всего выпустили около десятка – для Империи и для Росса. Так вот зачем понадобилось переделывать трюм!

«ТR-160» мог унести только десантный суперкорабль – именно его отсека хватило бы, чтобы вместить это смертоносное чудовище. Катер был огромен – я знал, что в его транспортной деке покоится ТТТ – тяжелый танк-транспортер, – и изумительно красив в своей хищной всесокрушающей мощи. Длиной метров в шестьдесят, шириной в сорок, он походил на чудовищного ската, лишь огромные плавники двух атмосферных килей нарушали целостность ассоциации. «TR-160» не был десантным катером, да и не нужны десантникам такие монстры. Нет, его делали специально для рейнджеров, и он, как я знал, обладал огромными возможностями. Он мог действовать в широчайшем спектре атмосфер, садиться где угодно, взлетать из-под воды, мимикрировать и обеспечивать экипажу высшую степень защиты от внешних условий и целого ряда вооружений вплоть до противокорабельной ракеты. Мощнейшие моторы легко могли вынести его из любой бури и разогнать до колоссальной скорости. Атмосферные возмущения влияли на него не больше, чем на линкор. Да, собственно, это и был мини-линкор, предназначенный для действия не только в космосе, но и в различных атмосферах. Что касается вооружения, то парочка «Тандербердов» могла сжечь и обратить в радиоактивный пепел весь Либен.

С чувством легкого ошизения я вернулся в каюту. Не успел лечь на диван, как запищал интерком. Шеф вызывал к себе.

Войдя в его каюту, я застал там самого, облаченного в синий халат, в компании невысокого, худого как щепка, человека в комбезе с погонами майора.

– Майор Детлеф Рокар, – представил его Танк, – мой старый… соратник. Садись…

Я уселся на бархатный диван. Детеринг протянул мне пластиковую упаковку пива и ухмыльнулся.