Звезды любви - Энн Чарлтон

— При волосах такого цвета, — ответил Бомон, окидывая оценивающим и опытным взглядом ее зачесанные назад волосы цвета меди, лежавшие на плечах причудливо изогнутыми прядями, — стоит попробовать.

Кейт снова начала про себя считать до десяти. При такой обстановке, подумала она, просто хладнокровное участие в этом шоу будет означать победу.

— Имея дело с женщиной, — продолжал он, — всегда очень важно знать, как далеко она может зайти и как быстро.

Кейт прекрасно поняла, что он таким коварным образом пытался напомнить ей о моменте, когда, находясь в гримерной, она испытывала к нему симпатию.

— Да, вы правы. Очень важно нащупать слабые стороны противника. — Она чуть помедлила, а потом добавила, стараясь придать своему голосу максимум очарования. — Но мне кажется, что мне уже удалось провести разведку немного раньше, не так ли?

— Не хотите ли вы сказать, что уже знали, кто я, когда вошли в гримерную?

Она пожала плечами.

— Вы достаточно известная личность. Вряд ли в мире искусства найдется кто-то, кто бы не знал вас.

Спокойно, не поддавайся, уговаривала себя Кейт, испытывая при этом непреодолимое желание закатить пощечину по этой самоуверенной физиономии. Она вдруг представила себе, как выглядела бы на экране эта сцена: протянув руку мимо Дейва Скотта, она отвешивает пощечину своему сопернику. Возникшая в ее воображении ситуация вызвала у нее усмешку.

— Что-нибудь забавное? — прозвучал рядом мягкий голос Роберта Бомона.

Когда в ответ на сигнал помощника режиссера они поднялись со своих мест, Кейт улыбнулась и спокойно ответила:

— Я просто подумала о том, чтобы мне, не дай Бог, не пришлось побить вас во время передачи, мистер Бомон.

Она наконец была вознаграждена, увидев его округлившиеся глаза — явный признак некоторого замешательства.

Они прошли перед камерой и сели по обе стороны от сияющего Дейва Скотта. Аудитория приветствовала их обязательными аплодисментами. Их стулья стояли прямо под лавиной прожекторов и висевшим на длинной штанге микрофоном. Телевизионные камеры приблизились к ним вплотную, и Кейт почувствовала, как под воздействием всего этого парада технологии у нее внутри образовалась какая-то пустота.

— Так-так, — пробормотал Дейв Скотт. Это его «так-так» было частью присущего ему стиля. — Здесь у нас уже ведется маленькая война!

Он зачитал один-два фрагмента из письма Роберта Бомона, опубликованного в газете.

— Таково мнение Роберта Бомона, известного предпринимателя, писателя и критика. А вот что ему отвечает мисс Кейт Боумэн, совладелец… э-э-э — он перебрал листки бумаги, — Галереи Боумэн.

Кейт слушала, вспоминая о том, как агрессивно выглядели ее слова на страницах газеты. Она тогда совершенно неосознанно подхватила стиль Бомона, добавив к нему еще больше сарказма… «Даже не обладая обширными познаниями о пространственных концепциях, — написала она тогда в своем письме, — я и другие подобные мне люди могут судить о достоинстве картины. Даже страдая, по мнению мистера Бомона, от недостатка информативности относительно тонкостей композиции, света и гармонии мы вполне способны почти сразу же сказать, сможет ли картина…» Луиза была тогда просто в шоке от этой откровенной направленности против Роберта Бомона. Если он в своем письме только намекал на их галерею, то она совершенно явно называла его имя:

— Я предлагаю, чтобы мистер Бомон занимался своим элитарным кругом состоятельных клиентов, которые зачастую приобретают картины лишь ради престижа или в целях выгодного помещения капиталов.

Это, конечно, было не совсем справедливо, но в то время она была в такой ярости, что ей было все равно.

— Пусть он дает советы узкому кругу своих клиентов. Что же касается всех остальных людей, то для нас при покупке произведения искусства главным критерием остается одно: нравится нам картина или нет. И кто дерзнет сказать, что картина, выполненная художником-любителем, не является произведением искусства? — Она еще добавила что-то о необъективности и произволе суждений, о пренебрежительном и высокомерном отношении Бомона к простым людям и закончила следующими словами:

— Эти художественные базары, как изволил назвать их мистер Бомон, будут существовать всегда, потому что всегда будут люди — обыкновенные люди, — которые не понимают и не желают понимать элитарного снобизма всего того, что он называет подлинным искусством!..

Когда одна из камер буквально наехала на Кейт, уставившись на нее своим красным глазком, у нее совершенно пересохло во рту. Пытаясь взять себя в руки, она взглянула в сторону Роберта Бомона, непринужденно расположившегося в своем вращающемся кресле. Все что угодно, но возьми себя в руки, внушила себе Кейт и почти сумела добиться этого, уняв дрожь в руках, лежавших поверх блокнота, и улыбнувшись Дейву Скотту.

— Вы оба затронули важную тему! Газеты получают море писем в поддержку каждого из вас, Когда вы познакомились? — Он адресовал свой вопрос Бомону, и его брови сдвинулись в ожидании ответа. — Полчаса тому назад? Вы были удивлены, признайтесь, увидев, что девушка, бросившая вам вызов и назвавшая вас — он заглянул в свои записи — «элитарным снобом», столь хороша собой?

Что за бестактный вопрос? Он вызвал у Кейт настоящее отвращение. Она должна была бы еще раньше подумать о том, что такого роду шоу должны, в первую очередь, носить развлекательный, а не информативно-познавательный характер. Но если она в полной мере не воспользуется представившейся возможностью решить спорный вопрос, тогда ее участие в передаче абсолютно бессмысленно. Хотя в данный момент единственное, на что она была способна, — это выдать в. камеру полузастывшую улыбку.

Роберт Бомон ответил своим глубоким и уверенным голосом:

— Женщины редко вызывают у меня удивление. Многие из них — эффектные и не очень — приклеивали мне разные ярлыки, но я никогда не допускал, чтобы это меня задевало или расстраивало. — Он немного подался вперед, взглянул в сторону Кейт, его глаза скользнули по ее лицу, потом опустились вниз и изучили ее стройные ноги, скромно положенные одна на другую. — Но вы правы. Она действительно очаровательна.

Аудитория захихикала, а Кейт почувствовала, как улыбка исчезает с ее лица. Этими своими словами Бомон одним махом низвел ее до уровня заурядной красавицы, существующей лишь для того, чтобы радовать и услаждать глаз мужчины. Она скрипнула зубами, и злость придала ей некоторые силы противостоять словам противника.

— А что вы думаете по этому поводу, Кейт? Ведь вы встретились, наконец, лицом к лицу с этим человеком? Он оправдал ваши ожидания?

— О, нет, совершенно нет. Во всяком случае, до сегодняшнего дня, — сказала она, пытаясь скрыть тот бередящий ей душу момент, когда она явно поддалась чарам этого мужчины, — я была совершенно уверена, что Роберт Бомон — толстый, с животиком, лысеющий мужчина с бледным и одутловатым лицом.

— С одутловатым лицом? — переспросил Роберт с едва заметной улыбкой.