Реквием - Феофан Талич

– На старости лет стихи писать начал?

– Нет, – неумело улыбнулся Эрик, – поговорим, когда прочтешь.

Элвис выбрал себе имя на третий день пребывания на земле, просматривая историческую хронику. Его взгляд привлек высокий парень с горящими глазами и чарующим голосом, которого звали Элвис Пресли.

Он погрузился в объятия большого кожаного кресла нежно кремового окраса и потянул руку. Сохранять человеческий облик с каждым днем удается все труднее и труднее.

Элвис с грустью крутил в руках фотографии своих маленьких, ныне мертвых детей. Трагедия произошла во время восстания Макканов, дремучей народности, промышляющей грабежами. Он не был рядом в самый трудный момент, не мог защитить их. Вместо этого он защищал экономические интересы империи на очередной планете-доноре.

Он откинул голову и закрыл глаза, пытаясь отрешиться от тяжелых мыслей. Неожиданно раздался звонок, на мониторе телефона появилось изображение Консула.

– Элвис, зайди ко мне, есть серьезный разговор.

Он, недовольно кряхтя, встал из кресла и направился в соседнее здание на заседание имперского совета по делам планеты Земля.

– Рад приветствовать Вас на ежегодном заседании имперского совета. Наши инженеры констатируют тот факт, что температура ядра земли упала. За последние двадцать пять лет мы обеспечили себя энергией на поколение вперед. Целесообразно добывать энергию еще лет двадцать, затем планету необходимо будет бросить, так как падение температуры ядра приводит к ослаблению магнитного поля. А как мы знаем, магнитное поле на планете Земля является своеобразным щитом, прикрывающим планету и все живое на ней от губительного радиационного воздействия, так называемого солнечного ветра. Когда магнитное поле исчезнет окончательно, все живое на планете останется под прямым воздействием солнечного и космического излучения. Уже сейчас можно констатировать, что естественный радиационный фон земли вырос с 2,4 миллизивертов в год до 26 миллизивертов по состоянию на две тысячи тридцать девятый год по земному исчислению. Должен признать, что при анализе уровня радиационного фона использовали систему, распространенную на планете до нашего пришествия.

Безусловно, добыча энергии производится руками человеческих особей. Это было бы верно, если бы не одно но: теперь рабы не порождают себе подобных варварским способом, повсеместно распространенным ранее на всей территории земли. Теперь мы выращиваем их, максимально лишив присущих человеку слабостей: любовь, страсть, влечение, злость, без этого мусора вполне можно жить.

Элвис отрешился от происходящего. Консул еще долго рассказывал о стратегии развития, о прибылях и убытках, об отсутствии социальной напряженности. Слушая доклад, Элвис вспоминал, как прогуливался с детьми, бегающими вокруг него и весело повизгивающими, в зарослях, освещенных светом спутников, на их родной планете Фургус.

– Как вы уже заметили, наше пребывание здесь полностью оправдано, – продолжал голос Консула, вернувший Элвиса к суровой реальности, – на этой позитивной ноте позвольте закончить доклад.

Члены совета неспешно засобирались и направились к выходу, оставив в зале заседаний Консула в компании Элвиса. Некоторое время поразмыслив, Консул небрежно бросил на стол серенькую тетрадку.

– Ознакомься с содержимым, тебе понравится.

Элвис без энтузиазма подошел к столу и нехотя поднял дневник. После прочтения первого абзаца, Элвис вопросительно посмотрел на Консула.

– Да! Меня тоже заинтересовала эта тетрадь. Спасибо маргинальным личностям, отчаянно пытающимся заполучить расположение власть имущих, то есть нас, взамен на предательство своих друзей в узком смысле и человека как вид в широком. Ты читай, читай, дальше интереснее.

Консул дождался, пока Элвис не закончит чтение и не отложит тетрадь на стол.

– И какие мысли посетили твою светлую голову?

Элвис помедлил, ему было все равно, но показать свою слабость смерти подобно.

– У нас два пути: первое, мы уничтожаем всех свидетелей вместе с дневником, второе, пускаем все на самотек, и рабы со временем узнают о самой масштабной фальсификации в современной истории человечества.

– Ты сам-то на каком варианте останавливаешься? – спросил Консул.

– Мне кажется, что первый вариант развития событий наиболее приемлем, – ответил Элвис.

– Значит, ты понял, чем нужно заняться?

Элвис понимающе кивнул и вышел из зала.

Эрик окончательно потерял сон. Зачем он втянул в это еще и Арсения? Не мог нести этот груз сам? Или причина намного банальнее: не мог сдержать язык за зубами, испытывая острую необходимость растрепать тайну? Вопрос остался висеть в воздухе, но уже ничего не изменишь, да и надо ли?

До подъема оставалось еще три часа, чем занять себя в это время? Хотя нет, вопрос должен звучать так: что делать дальше? Вот так будет правильно. И действительно, нужно ли рассказать всем о своем открытии, поднять смуту и выкинуть наглых захватчиков за пределы родной планеты, или лучше вести себя тихо, создавая иллюзию ответственного работника, но развязать едва заметную на первый взгляд партизанскую войну.

С кухни донесся свист. Чайник известил Эрика, что он вскипел. Парень подошел к чайнику и принялся заваривать кофе. Вдруг за окном послышался какой-то странный звук. Эрик напрягся, потому что взяться ему было просто неоткуда, автобусы уже не ходят, службы по благоустройству города крепко спят, да и прохожие не осмелились бы нарушить покой дремлющих улиц. Он настороженно подошел к окну и осмотрелся. Ничего подозрительного не наблюдалось. Парень повернулся и направился на кухню. Вдруг стекло разбилось вдребезги и некая черная фигура юркнула на кухню, сразу скрывшись из вида. Эрик с опаской двинулся вглубь комнаты, озираясь по сторонам в поисках незваного гостя. Неожиданно он поймал себя на мысли, что за ним следят, но угрозы в пределах видимости не обнаружилось. Откуда-то сверху послышалось негромкое рычание. Эрик поднял глаза и увидел, как что-то черное и бесформенное стремительно опускалось прямо на него. Парень вскрикнул, но крика соседи уже не услышали.

Налитые тяжестью веки не желали открываться. Сделав над собой усилие, Эрик все же открыл глаза. Его взору открылись холодные бетонные стены полуподвального помещения. Воздух пропитан тошнотворным запахом запекшейся крови. Спустя мгновение стал известен источник зловония. На полу в луже собственной крови лежал Арсений. Глаза убитого парня навсегда заморозили страх и ужас, испытанные незадолго до смерти.

Над полусъеденным трупом нависла сухая поджарая фигура убийцы, с аппетитом глодающего некогда живого человека. Пришелец, почувствовав, что второй пленник пришел в себя, отпрянул от трупа, потеряв всякий интерес к остывающей плоти, и ринулся к еще живому куску мяса. Эрик закрыл глаза, мысленно приготовившись к тому, что его тело сейчас начнут рвать на тысячу кусочков острые как бритва когти.