Помни меня - Фири Макфолен

в котором булькало варево с запахом спелых овощей. «Да, Титьки Динь-Динь»[5]. Не думаю, что Тони – выпускник Академии обаяния[6].)

Честно говоря, я общаюсь с клиентами немножко и для себя. Я не просто официантка – я шпион из мира слов, собирающая материал. И я как бы наблюдаю за собой со стороны. Недовольный мужчина средних лет, похожий на менеджера, с унылой женой, изучает меню «Это Amore!»[7]. Оно украшено картинками: «Падающая башня» Пизы, вилка, на которую накручены земляные черви, и Паваротти, который выглядит как снежный человек, которого хватил удар.

Он заказал столик на имя мистера Кита. Это звучит забавно. Правда, есть актриса по имени Пенелопа Кит.

– Морковь и помидоры? О нет, не думаю.

Я тоже так не думаю.

– Что вы рекомендуете?

Я ненавижу этот вопрос, поскольку это приглашение к лжесвидетельству. Тони сказал мне: «Напиши spaghetti vongole[8], потому что «моллюски» звучит как-то не так».

Что я рекомендую? Пойти в турецкий ресторан, который в двух шагах отсюда.

– Как насчет arrabiata?[9]

– Это острое блюдо? Я не люблю, когда во рту жжет.

– Оно со специями, но не острое.

– То, что для вас не острое, для меня может быть острым, юная леди!

– Зачем же тогда просить у меня совета? – бурчу я еле слышно.

– Что?

Я улыбаюсь глуповатой улыбкой. Эта улыбка – важный прием, которым необходимо овладеть. Я слегка наклоняюсь: руки на коленях, подхалимская поза.

– Скажите, что вы любите.

– Я люблю ризотто.

Почему бы вам тогда просто не выбрать ризотто?

– Но оно с морепродуктами. – Он делает гримасу. – С какими именно морепродуктами?

Они упакованы в пластиковый контейнер с надписью «МОРЕПРОДУКТЫ». Выглядят, как наживка, которую продают в магазинах для рыболовов.

– Смесь. Моллюски… креветки… мидии…

Я принимаю заказ на карбонару с замирающим сердцем. На этом мужчине крупными буквами написано: «Въедливый Зануда». А в нашем ресторане и занудным, и незанудным посетителям есть к чему придраться.

Вот самые рейтинговые комментарии насчет «Это Amore!» на сайте TripAdvisor:

Это место – настоящий кошмар. Что касается чесночного хлеба, то, похоже, кому-то удалось намазать дурной запах изо рта на тост. Правда, этот хлеб прекрасно дополняет паштет, у которого такой вкус, будто он приготовлен из престарелого осла. Я увидел шеф-повара, когда приоткрылась дверь в кухню – и немедленно отбыл, прежде чем мне успели навязать основное блюдо. Как ни печально, я так никогда и не узнаю, исправили бы впечатление телячьи scallopini[10]. Но официант пообещал, что все «из местных источников». Вероятно, где-то поблизости висит на заборе объявление о пропавшей кошке.

Конечно, это мой первый и последний визит в эту адскую дыру. Но все же любопытно, черт побери, что такое «Нипсендская креветка»?[11] Как известно, у этого города нет береговой линии. Я предпочел бы в этом ресторане Pollo alla Cacciatora[12] в качестве предсмерной трапезы – в том смысле, что это бы лишило смерть ее жала.

Я сказал владельцу «Это Amore!», что в жизни не пробовал худшего болоньезе. Он ответил, что так готовит болоньезе его Nonna[13] по своему особому рецепту. Я сказал, что в таком случае его «Nonna» не умеет готовить, и он обвинил меня в оскорблении его семьи! Но он такой же итальянец, как Борис Беккер[14].

Это настоящее дерьмо.

2

– Когда ты узнала, что хочешь быть официанткой? – спрашивает Кэллум, мой единственный коллега, пытаясь лихо, на манер ковбоя, выпить оранжину. Затем он небрежно закручивает колпачок.

У него намек на усики и круги от пота под мышками. Единственное хобби и/или интерес Кэллума – спортзал. Он посещает занятия под названиями типа «Сломай себе ноги». У меня вызывают опасения его попытки флиртовать. Чтобы пресечь эти намерения, я говорю с ним строго, как «старшая сестра».

– Гм-м… Я бы не сказала, что хочу этим заниматься.

– Вот как? Повтори-ка, сколько тебе лет? – просит Кэллум.

Кэллум, не слишком смышленый двадцатидвухлетний парень, и не подозревает, что ход его мыслей совершенно прозрачен. Однажды он сказал мне, что шаговая машина творит чудеса «даже с людьми, у которых на стоун[15] или на стоун с половиной превышен вес».

– Тридцать, – отвечаю я.

– Вау!

– Спасибо.

– Нет, я имею в виду, что ты не выглядишь такой старой. Ты выглядишь… ну… на двадцать восемь.

Когда-то я была одного возраста с людьми, с которыми работала в индустрии сервиса, но в последнее время все больше чувствую себя пожилой. Будущее – это то, о чем я стараюсь не думать.

Я поступила на службу в «Это Amore!», когда на месяц запоздала с квартплатой. Это ретро, внушала я себе: оплывающие свечи в бутылках от кьянти, помещенных в плетеные корзинки, скатерти в красную и белую клетку, пластмассовая виноградная лоза, вьющаяся над баром, и итальянские классические любовные песни на стерео.

– Почему ты не найдешь приличную работу? – спросила мама.

Я в миллионный раз объяснила, что я писательница, ожидающая своего часа, так что мне нужно зарабатывать деньги. А если я найду приличную работу, то останусь там навеки. В дальнем углу платяного шкафа я храню свой старый ежегодник за шестой класс. Согласно голосованию в классе, я, скорее всего, должна была далеко пойти и получить первую степень[16]. Да, я далеко пошла – до самой дерьмовой траттории в Шеффилде. А университет я бросила после первого семестра.

– Ты собираешься стать престарелой официанткой без пенсии, – заключила мама.

Моя сестра Эстер как бы поддержала меня:

– Слава богу, туда не ходит никто из тех, кого я знаю.

Джоанна сказала:

– А не в «Это Amore!» год назад была вспышка норовируса?[17]

Поскольку я лично отведала «деревенской простой пищи», то полагаю, что несправедливо делать норовирус козлом отпущения.

А сейчас я могла бы взять молоток и изо всех сил вмазать по CD. Мне ужасно хочется дать в глаз Дину Мартину[18], на манер Майка Тайсона.

Оказывается, моя роль – не столько официантка, сколько апологет гастрономического терроризма. Я мул, который перетаскивает криминальную пищу с кухни на столики, а на допросе отвечает: невиновен.

Мне сказали, что бесплатный ланч – дополнение к моей скудной зарплате. Вскоре выяснилось, что эта еда мне, как мертвому – припарки.

Но вот что удивительно: благодаря пенсионерам, мазохистам, приезжим и студентам, которых привлекает скидка под девизом «ранней пташке достается червяк», ресторан «Это Amore!» приносит прибыль.

Его владелец, ворчун, по прозвищу Носатый, претендует на средиземноморское происхождение «по линии