Глаз бури - Тэд Уильямс

Взобравшись на стену, они уселись на грубо отесанный камень. Солнце стояло высоко в небе и пекло вовсю, пробив горячими лучами последние оставшиеся облака.

— Ты или кто-то другой, уж не знаю, привез нам хорошую погоду, — Санпругол распахнул камзол навстречу теплу. — Это был самый странный майа на моей памяти. Снегопады во Фростмарше, холодные дожди до самых Утаньят… Град! У нас был град две недели назад, с неба сыпались ледяные камни величиной с голубиной яйцо. — Он стал разворачивать сверток с едой, а Саймон тем временем молча наслаждался великолепным видом. С высоты, на которой они находились, с высоких стен внутреннего двора, Наглимунд казался огромным лоскутным одеялом.

Замок был выстроен в глубокой ложбине Вальдхельмских гор, как будто они держали его в сложенных чашечкой ладонях. Под западными стенами, напротив которых они сидели, лежала широкая внешняя стена замка. За ней вились кривые улочки Наглимунда, также огороженного высокой стеной. Дальше расстилались бесконечные каменистые пастбища и небольшие холмы.

Между восточными стенами и фиолетовыми хребтами Вальдхельма с гребня гор спускалась длинная извилистая дорога. По обе стороны от нее склоны были усыпаны тысячами играющих на солнце железных пик.

— Что это такое? — Саймон показал пальцем. Санпругол с набитым ртом прищурился.

— Ты имеешь в виду гвозди?

— Какие гвозди? Нет, я спрашиваю вон про те пики на склоне.

Арфист кивнул:

— Гвозди. Как ты думаешь, что обозначает слово "Наглимунд"? Вы там, в Хейхолте, забыли свой родной эркинландский? "Форт Гвоздей" — вот что значит "Наглимунд". Герцог Эсвайдес поставил их там, когда строил Наглимунд.

— Когда это было? И для чего они? — вглядываясь, Саймон позволил ветру сдуть крошки хлеба с его колен и закрутить их над хозяйственным двором.

— Еще до того, как риммеры пришли на юг, вот собственно и все, что я знаю, — ответил Сангфугол. — Но железо он привез из Риммергарда, все эти, как ты говоришь, пики. Их сделали двернинги, — добавил он значительно, но это слово Саймону ни о чем не говорило.

— Зачем все-таки? Это похоже на железный сад.

— Чтобы преградить путь ситхи" — заявил арфист. — Эсвайдес страшно их боялся, потому что на самом деле эта земля принадлежала им. Один из их великих городов, я забыл, как он назывался, тоже был неподалеку, на той стороне гор.

— Да'ай Чикиза, — тихо сказал Саймон, глядя на чашу из тусклого металла.

— Правильно, — согласился Сангфугол. — Ну вот, говорят, что ситхи не выносят железа, они просто болеют и умирают от него. Поэтому Эсвайдес окружил весь замок этими стальными "гвоздями" — раньше они огораживали всю переднюю часть замка, но когда ситхи окончательно исчезли, все это стало просто мешать — неудобно было провозить телеги на рынок в базарный день, ну и всякое такое. Так что, когда король Джон подарил этот город Джошуа — я подозреваю, что он это сделал для этого, чтобы держать порознь его и Элиаса, — мой господин приказал убрать их все, кроме вот этих, на склонах. Я думаю, они развлекают его. Он очень любит старые вещи, /мой господин принц Джошуа. Когда они прикончили кувшин пива, Саймон поведал арфисту сокращенную версию всего того, что с ним произошло с тех пор, как они виделись, опуская наиболее загадочные подробности, с тем чтобы избежать вопросов, на которые он все равно не смог бы дать вразумительного ответа.

Рассказ произвел на Сангфугола большое впечатление, но особенно его потрясла история освобождения принца Джошуа и гибели Моргенса.

— Ну и негодяй этот Элиас, — вымолвил он наконец, и Саймон был крайне удивлен, увидев, как подлинный гнев исказил потемневшее лицо молодого человека. — Королю Джону следовало удавить это чудовище при рождении или в крайнем случае назначить генералом и отправить покорять тритингов, но только не сажать этого изверга на трон из костей дракона, чтобы он не превратился в чуму для своего народа.

— Но он там, — сказал Саймон, жуя мясо. — Ты думаешь, он попробует атаковать Наглимунд?

— Только Бог и дьявол знают, — кисло улыбнулся Сангфугол, — а дьявол, как всегда, ведет нечестную игру. Элиас может не знать, что Джошуа уже здесь, но такое неведение долго не продлится. Этот замок очень, очень хорошо укреплен, за это нам следует благодарить давно умершего Эсвавдеса. Но хорошо он укреплен или нет, я не могу себе представить, что Элиас кротко стоит в стороне, пока Джошуа собирает силы здесь, на севере.

— Но я думал, что принц Джошуа не хочет быть королем, — сказал Саймон.

— А он и не хочет. Но Элиас не такой человек, чтобы это понять. Властолюбивые люди никогда не верят, что другие хоть чем-то от них отличаются. Д кроме того, Прейратс нашептывает ему свои змеиные советы.

— По-моему, Джошуа и король враждовали задолго до того, как появился Прейратс.

Сангфугол кивнул:

— Да, между ними всегда были трения. Когда-то они любили друг друга и были ближе, чем большинство братьев, по крайней мере так мне говорили старые слуги Джошуа, но потом они поссорились и… умерла Илисса.

— Илисса? — спросил Саймон.

— Жена Элиаса из наббанаи. Джошуа вез ее к Элиасу, когда тот был еще принцем и воевал за своего отца в Тритингах. Кавалькаду подстерегли рейдеры тритингов. Джошуа потерял правую руку, пытаясь защитить Илиссу, но рейдеров было слишком много.

Саймон тяжело вздохнул:

— Так вот как это случилось.

— Тогда умерли все братские чувства, которые еще оставались между ними… так говорят люди.

Немного поразмыслив над словами Сангфугола, Саймон встал и потянулся. Еще не зажившая рана на ребрах немедленно дала о себе знать резкой болью.

— И что же теперь собирается делать принц Джошуа?

Арфист почесал руку и посмотрел вниз, на двор.

— Не приходится даже гадать, — сказал Сангфугол. — Принц Джошуа осторожен и нерешителен; да и как бы то ни было, они обычно не зовут меня обсудить с ними дальнейшую стратегию. — Он улыбнулся. — Ходят слухи, что к нам съезжаются важные эмиссары и что в течение этой недели Джошуа созовет официальный рэнд.

— Что?

— Рэнд. Это старое эркинландское название чего-то типа совета. В этих краях люди вечно цепляются за старые традиции. В селах, подальше от замка, крестьяне говорят на древнем языке, так что человеку из Хейхолта вроде тебя, наверное понадобился бы переводчик.

Саймон не желал отвлекаться на разговор о недостатках местного населения.

— Совет, ты сказал? Э-э… Рэнд? Это будет… военный совет?

— В эти дни, — ответил музыкант, и лицо его снова стало сумрачным, — любой совет в Наглимунде будет военным советом.

* * *

Они шли рядом вдоль стены.

— Я удивлен, — говорил Сангфугол, — что, учитывая все те услуги, которые ты оказал моему господину, он до сих пор не дал тебе аудиенции.