100 величайших соборов Европы - Саймон Дженкинс

инженерные ограничения. Соборы могли быть высокими, но вес крыш ложился непосредственно на толстые стены и фундаменты. Внутри было темно, большинство крыш делались из легкой древесины. Башни были основательными, поднимались ярус за ярусом. Романский стиль практически не развивался: менялись только размеры. Современный зритель отметит в первую очередь скульптуру — в особенности на западных фасадах и капителях нефа. Портик Славы в Сантьяго-де-Компостела, тимпан Жильбера в Отёне и скульптурное убранство руки Вилиджельмо в Модене — это выдающиеся произведения искусства, но они странно статичны. В Арле я заметил, что лица на римских саркофагах IV века удивительно похожи на лица в клуатре XII века. Кажется, будто резец скульптора восемьсот лет ходил по одной и той же борозде.

ЭПОХА ГОТИКИ

Несмотря на строительную лихорадку в нормандской Англии, в стилистическом авангарде Европы была Франция. Начиная с 987 года при Капетингах район Иль-де-Франс вокруг Парижа считался процветающим и по большей части мирным. Его население (порядка 100 000 человек) уступало в Европе только Константинополю. Его университет по престижу догнал Болонский, и его студенты обжили левый берег Сены академическим Латинским кварталом, названном так по языку, на котором они общались. Здесь возникло явление, которое историки назвали Ренессансом XII века, возродившим интерес к латинской поэзии, римскому праву и трудам Платона и Аристотеля.

Студенты стекались послушать харизматичного философа Пьера Абеляра (1079–1142), который, как считается, обращался к тысячным аудиториям, а не только влюбился в прекрасную Элоизу. Абеляр утверждал: «Усомнившись, мы начинаем спрашивать, а спрашивая, приходим к истине». Человечество придет к вере благодаря разуму и словам Библии, а не повинуясь церковной власти. Его идеи позже подхватил парижский философ Фома Аквинский (1225–1274), и они на века стали лозунгами церковной реформации.

Нотр-Дам и заря готики

Пиза: украшенная готика

Это учение оказало огромное влияние на церковную архитектуру. Пока Абеляр устраивал одну революцию, его современник аббат Сугерий (1081–1151) из аббатства Сен-Дени близ Парижа устраивал другую. Если ведущей темой для Абеляра стал разум, то для Сугерия такой темой стал свет — и аббат искал соответствующую архитектуру. Стиль, который позднейшие поколения назвали готикой, был чем-то большим, нежели просто конструированием, приложенным к богословию. Была создана новая эстетика. То, что человек пришел к Богу и поклоняется ему, должно было олицетворяться уходящими вверх линиями. В романской церкви молящиеся склоняли головы под гнетом темной тайны. В готической церкви их взгляды устремлялись к небесному источнику света. По словам биографа Абеляра Роджера Ллойда, «занавес поднялся, явив миру самое яркое и радующее столетие христианской истории» — то, которое любители готических соборов могли бы назвать «Великолепным Двенадцатым».

Страсбург: пламенеющая готика

Готика сломала рамки средневековой архитектуры. Она заменила статику динамикой, увлекая зрителя в пространственное приключение. Как писал Честертон, «гиганты, головы подняв, дивятся, как высоко простер десницу человек». В Иль-де-Франс ответили бы, что очень высоко — выше любой пирамиды. Готика затронула те струны человеческой души, которые никогда уже не замолкали. Даже сегодня она продолжает притягивать дизайнеров, оставляя следы во множестве их творений: от волшебных замков до фильмов ужасов, от моды готов до декораций поселений хоббитов и Хогвартса. Ее колокольни, щипцы и башни так и не были раздавлены прямыми углами модернизма или каракулями «авангардистов».

Кентербери: перпендикулярная готика

Антверпен: на сцену выходит барокко

У Сугерия были критики. Консервативный цистерцианец, святой Бернард Клервоский (1090–1153) сетовал на церковь, которая «одевает свои камни в золото, но оставляет своих сыновей нагими». Он «почитал за навоз то, что сияет красотой, чарует слух, услаждает через обоняние, льстит языку», и так же относился к «огромной высоте, непомерной длине и ненужной ширине». Он считал, что храм — или по крайней мере монастырь — должен быть строгим, темным и загадочным. Однако с Сугерием ему было не справиться. Тот был искушенным человеком, старшим советником двух королей Франции, Людовика VI (пр. 1108–1137) и его сына Людовика VII (пр. 1137–1180). Новый стиль, названный le style française или opus francigenum, стал не просто популярным, а официально признанным архитектурным стилем Франции. Он быстро распространился в Англии, Германии и Испании. Историки искусства выделили особую «переходную» категорию, к которой отнесли те храмы, где в процессе строительства сочли необходимым переключиться с романского стиля на готику. В эту категорию входят Шартрский собор, Нотр-Дам и Страсбургский собор.

Готика по путям паломничеств попала в северную Испанию и Сантьяго-де-Компостела: ее «перетащили» рьяные епископы и французские мастера-каменщики. Особенным спросом пользовались строители из Буржа, так что в двадцатых годах XIII века соборы в Бургосе и Леоне перестроили французы. В этом стиле был перестроен после пожара 1174 года Кентерберийский собор. Готика приобрела свою особую английскую специфику при перестройке Линкольнского собора в 1186 году епископом Хью: позже ее стали называть ранней английской готикой (я предпочитаю называть ее просто ранней готикой). Именно в этом стиле в 1220 году начал строиться новый собор в Солсбери. Он относительно скромен по сравнению с фейерверком Амьенского собора, заложенного в том же году.

Германия оказалась более медлительной, хотя каноники Страсбурга в 1225 году «переключили» свой наполовину возведенный романский собор на готику. В Кельне строительство началось в 1248 году, а в Регенсбурге — в 1273-м. Одна Италия проявила стойкость. Там романский стиль сохранялся в течение всего Средневековья, а готика использовалась только для украшений, как, например, на щипцах и ажурных каменных переплетах в Пизе и Флоренции. По правде говоря, итальянское сопротивление этой революции — очень любопытное ответвление в соборной истории. Могу только предположить, что у этой родины всех церквей сохранялась некая верность стилю ее римских предшественников.

Что самое важное, готика дала архитекторам возможность вводить новшества и соперничать. Поначалу ведущие позиции занимали французские ложи каменщиков (так называли странствующие семьи и группы строителей), но постепенно лидерами стали немцы, в первую очередь семья Парлер из Кельна и Штейнбахи из Страсбурга. Их имена встречаются очень во многих соборах.

На готику обрушился последний шквал новаций. Французский каменный ажур пошел вразнос — как, например, в трансептах Бове и Руана или на западном фасаде в Труа. Новый, XV век стал веком гигантских башен. Некоторые были великолепны — такие как во Фрайбурге, Кентербери и Глостере. Многие (Кельн и Ульм) оказались настолько сложными, что были закончены только в XIX веке.