Заботы Жозефины - Миссис Крэдок

Наверное, принять решение должен священник. Он выбирает двух людей и говорит им: «Вы должны пожениться в моей церкви». И они очень довольны. Потому что на свадьбе у невесты белое платье и цветы, а ещё свадебный торт и подарки. Нанни мне рассказывала.

Для начала я решила выбрать священника. Конечно, это должен быть один из мальчиков. Я взяла Большого Тедди, обвязала его куском чёрной ткани и надела ему на шею белый воротник (сделанный из бумаги) — это была уличная одежда священника. Разумеется, в церкви на нём будет белое, всё вышитое серебром и золотом прямое длинное одеяние (так торжественней звучит) с широкими рукавами.

Патрик, оказывается, тоже хотел быть священником и всё время надоедал мне, но я твёрдо сказала:

— Нет, Патрик. Я сама решаю, кто кем будет на свадьбе.

— Теперь, мистер Мандевилль, — сказала я Тедди-священнику (по-моему, Мандевилль — прекрасная фамилия для священника), — пожалуйста, выберите двух людей, которые поженятся, потому что, мне кажется, давно пора сыграть свадьбу в вашей церкви.

Мистер Мандевилль обвёл взглядом весь ряд кукол и, остановившись на Доре, сказал:

— Пусть невестой будет эта леди.

Все посмотрели на Дору. Она очень застеснялась и даже покраснела. Но всё же была рада. Остальные выглядели немного грустными. Мне было тяжело видеть их такими, и я быстро сказала:

— Не расстраивайтесь, у нас, наверное, будет ещё много свадеб. Это ведь только первая.

Дальше нужно было выбрать жениха.

— Теперь, мистер Мандевилль, — снова обратилась я к священнику, — прошу вас выбрать джентльмена, который станет мужем этой леди.

Большой Тедди ещё раз окинул взглядом ряд кукол… И зачем только он выбрал этого непослушного Крякалку Джека?!

— Это не самый лучший выбор, — сказала я.

Мистер Мандевилль поклонился мне и ответил:

— Мадам, но я выбрал его.

Я не посмела возражать. Конечно, всё было правильно, потому что решать должен священник.

Глаза у Крякалки Джека стеклянные — на самом деле это булавки с большими стеклянными бусинами на головках. Но их можно воткнуть, как вам нравится. Если булавки не закреплять, то Крякалка как будто прищуривается. Своим взглядом с прищуром он пугает младших детей. Даже Эми плачет, если Джек приближается к ней, прищурившись. (Эми вообще-то нужно быть посмелее, она уже довольно большая девочка.)

Я испугалась, что Дора не захочет выходить замуж, когда мистер Мандевилль выбрал ей в мужья Крякалку Джека. Она и Дороти Джека не выносили. Они часто говорили (когда Джек не слышал), что он просто грубиян. Конечно, Доре понравится быть невестой, одеться в белое, получить свадебный торт и всё остальное, но ей было бы приятнее, если бы никакого мужа вообще не было. Ах, зачем только мистер Мандевилль выбрал Крякалку Джека. Кто угодно был бы лучше него. Малыш Чарли стал бы прекрасным мужем.

— Дора, моя милая, — спросила я, — ты сильно печалишься, что женихом выбрали Джека?

— Да, сильно, — ответила она. — Но мне ведь не придётся жить с ним после свадьбы, правда? — губы бедняжки Доры задрожали, и я поняла, что она вот-вот заплачет. — Я не вынесу разлуки с Дороти и маленьким Чарли и со всеми остальными, — сказала она и всхлипнула.

— Подойди и сядь ко мне на колени, милая Дора, я попробую что-нибудь придумать.

Дора села ко мне на колени.

— Ты ведь хочешь выйти замуж, правда, моя дорогая? — спросила я.

— Да, — ответила Дора, давясь слезами. — Но не за Крякалку.

— О, боже, боже! — прошептала я. — Нужно что-нибудь придумать! Наша свадьба, на которой мы собирались от души повеселиться, не должна никого огорчить.

Мне самой хотелось заплакать. Остальные дети тоже опечалились. Все, кроме самого Крякалки, который с важным видом расхаживал вокруг и напевал себе под нос какую-то песенку.

— Перестань петь, Кряки, — строго сказала я. — Я не могу думать, когда ты издаёшь такие звуки. И как ты можешь веселиться, когда из-за тебя все так несчастны?!

Наконец я придумала, что нужно делать, чтобы спасти Дору:

— Мы пойдём к мистеру Мандевиллю и попросим его, очень вежливо, чтобы он (только на этот раз) поменял жениха.

Все решили, что я замечательно придумала. Дора перестала плакать, и вид у всех стал счастливый.

Мы пошли все вместе, я велела всем куклам сделать реверанс перед священником и сказала:

— Сэр, мы пришли просить вас оказать нам большую любезность.

— Какую? — спросил он.

— Не могли бы вы, сэр (тут я ещё раз сделала глубокий реверанс), единственный раз, позволить этой леди (я подтолкнула вперёд Дору) получить другого жениха вместо того, которого вы изволили выбрать для неё?

Потом мы все снова склонились в реверансе, с волнением глядя на священника.

Он поднялся со стула, на котором сидел, и сказал:

— Леди и джентльмены, и особенно вы, мадам, — при этих словах он посмотрел на меня. — Я выполню вашу просьбу. Я выберу другого джентльмена. А Крякалке Джеку дам пенни, и он не будет возражать.

Потом мистер Мандевилль внимательно осмотрел каждого и, когда его взгляд упал на Дору, сказал:

— Думаю, я доставлю тебе удовольствие и позволю самой выбрать себе жениха.

О, какую доброту проявил наш священник! Как это здорово — самой себе выбирать мужа! Никто из нас не ожидал такой милости. Дора, конечно, не могла поверить своему счастью.

— О, спасибо, спасибо вам! — восклицала она.

Потом она обвела взглядом кукол (мы все стояли полукругом перед стулом мистера Мандевилля) и сказала:

— Я выбираю Чарли. Он хоть и маленький, но очень милый.

Все обрадовались, потому что малыш Чарли был всеобщим любимцем.

Мистер Мандевилль дал Крякалке пенни (монетка была сверкающая, совсем новенькая), и бывший жених сказал:

— Это мне нравится гораздо больше, чем Дора. Я бы не хотел жениться на такой грязнуле, как она.

— Ты грубиян! — сказала Дороти.

Но Дора и правда не слишком аккуратная девочка.

В день свадьбы Доры, только встав с постели, я сразу выглянула в окно. Какая погода? И очень обрадовалась. Светило солнце, небо было голубым и праздничным. Вот и хорошо! Мне не хотелось, чтобы свадебное платье Доры забрызгал дождь.