Заботы Жозефины - Миссис Крэдок

Наконец все куклы были готовы.

Я усадила их в ряд под покрывало. Ни к чему им видеть, как я накрываю на стол, это будет сюрприз. Они уже знали, что приглашены на вечеринку, но зачем видеть всё раньше времени? Куклам не очень-то нравилось сидеть под покрывалом, но я сказала: «Это для вашего же блага», — и тогда они все притихли, кроме Крякалки, который выкрикнул: «Мне дела нет до моего блага, я хочу всё видеть!»

Я вытащила его и строго ему выговорила. А чтобы он не увидел сюрприз, держала спиной к чайному столу. Я строго сказала: «Если ты не будешь вести себя хорошо, то вообще не пойдёшь на праздник».

Он стал просить прощения. Я, конечно же, его простила, поцеловала, посадила к остальным куклам, и он больше не произнёс ни слова.

Тут и утро закончилось. Я всё время была занята! С такой кучей дел быстро не справишься. С куклами ведь надо разговаривать, иногда целовать их, разбирать их ссоры, а ещё нужно им помочь, чтобы они (особенно девочки) взглянули на себя в зеркало, когда я их одену.

Наконец я очень красиво расставила всё на чайном столе. В центре — герань, а вокруг — угощения. Здесь были пирог со сливами, шоколадное печенье, шоколадные сливки, печенье с белой и розовой помадкой, с джемом и кремом, а ещё вишни. Но без чайного сервиза стол выглядел пустым.

С ним я просто не знала, как мне быть! Если придут все, чашек не хватит. Я с моими гостьями буду пить из трёх чашек, и останется всего три для кукол. Мне не хотелось ставить на стол старые чашки с блюдцами — они испортят весь вид. Чашек-то у меня много, но все они с трещинами и кое-где отколоты. Рядом с новым сервизом, расписанным розовыми бутонами, они будут смотреться некрасиво. Поэтому я решила рядом с большим столом поставить ещё один — маленький столик с чашками и блюдцами для самых младших детей. Путь сидят там. Я немного побаивалась, вдруг среди моих кукол начнутся споры из-за чашек, и поэтому сказала им серьёзным и строгим голосом: «Вот что, дети, если вы начнёте ссориться за маленьким столом из-за того, кому какую чашку брать, я очень рассержусь и мигом выгоню непослушных из-за стола. Так и знайте, что непослушные останутся без чая и пирога! Вы все меня слышали?»

Я не видела их лиц, потому что куклы так и сидели под покрывалом, но они мне ответили очень вежливо: «Мы будем вести себя хорошо».

Наконец пришли мои гостьи, и мы сели за стол. Как бы мне хотелось, чтобы вы увидели наше застолье! Все дети сидели вокруг стола. Какие же они были милые! Разумеется, сперва я предложила чай гостьям. Потом по очереди всем детям по возрасту, начиная с Грэнни и заканчивая Чарли. Я немного волновалась из-за их манер и поведения. На Дороти, я это знала, можно положиться и, конечно, на Грэнни. А вот за мальчиков опасалась.

Сначала всё шло хорошо. Мы поговорили о погоде. Я сказала:

— Какое прекрасное было лето!

А одна из дам согласилась:

— Да, действительно.

Другая дама завела разговор о куклах. Она обратила внимание на милое личико Рейчел. Я знала, что Рейчел это понравится, хотя она посчитает довольно неучтивым со стороны леди открыто обсуждать её внешность. Но после разговора о Рейчел возникла неприятная ситуация, потому что та же дама спросила, указывая на Чарли:

— А этот малыш — мальчик или девочка?

Бедный Чарли! Он расплакался. Не мог вынести, что его приняли за девочку. И тут Вильям засунул в рот большущий кусок пирога. Мне пришлось отчитать его, хотя это не очень приятно — ругать своих детей в присутствии посторонних. Потом Большой Тедди взял ягоду смородины с куска торта Маленького Тедди, а Маленький Тедди забрал её обратно. Но думаю, дамы этого не заметили.

Я была очень рада. Дальше бедняжка Дора (вечно ей не везёт) пролила чай на чистейшую скатерть и страшно побледнела. Я не стала её ругать, ведь это всего лишь маленькая неприятность, я сказала ей:

— Ничего, моя дорогая.

И Дора улыбнулась.

Такие у нас были проблемы. А что было хорошего? Вкусные пироги, печенье и другие угощения, а ещё самый лучший на свете чайный сервиз. И дети — они все были такими прелестными, и то, что я разливала чай и никто из взрослых мною не командовал. Всё было так хорошо, что дамы, которые пришли ко мне в гости, получили большое удовольствие.

Качаться на качелях — у нас одно из самых любимых занятий. Качели кукольные, но очень хорошие, не шатаются, не опрокидываются, и кататься — одно удовольствие. Садовник Эндрю смастерил их для меня. Для настоящих мальчиков и девочек они маловаты, а для Дороти с Вильямом и остальных моих кукол — в самый раз.

Я всегда называю Дороти первой, потому что, как я уже говорила, она старшая и самая большая. И вообще особенная.

Когда я усаживаю кукол рядком, чтобы посмотреть на них, Дороти любит сидеть первой. А мне нравится, когда они сидят по росту. Самый последний всегда Чарли, потому что он самый маленький.

Я сказала, что Дороти любит быть первой, но я не всегда делаю так, как она хочет. И вот почему. Однажды я решила научить Дороти уступать другим, заботиться не только о себе.

— Дороти, всегда быть первой, важничать и зазнаваться из-за этого — очень эгоистично (это такое слово для тех, кто думает только о себе). Сегодня я посажу первым Чарли.

Я так и сделала. Мне очень неприятно это говорить, но Дороти вела себя ужасно. Она редко бывает непослушной, но уж когда на неё найдёт, становится совсем несносной. Дороти натворила такое! Она показала Чарли язык!

Разумеется, пришлось принять меры. Я тут же раздела её и положила в кроватку. Через некоторое время я подошла и присела рядом, чтобы очень серьёзно поговорить со своей старшей дочкой.

— Дороти, — сказала я, — как ты могла сегодня утром быть такой грубой и непослушной девочкой? Где ты научилась этой отвратительной манере — показывать язык?

Я думала, что слово «отвратительной» немного её напугает. Наверное, так и случилось, потому что Дороти смотрела на меня очень напряжённо. Тогда я продолжила: