Как я увела жениха с чужой свадьбы - Дарья Волкова

… и вот он тут.

***

— Понимаешь, — мой гость выдохнул длинную струю дыма, поскреб щеку. — Стою я вот, на площадке между этажами, весь обсыпанным рисом, каким-то конфетти, еще хрен знает чем! Чего-то мне орут в ухо, то спой им, то спляши, то анекдот расскажи. Ну со стороны поглядеть — идиот идиотом. И ради чего это все? Чтобы связать себя с женщиной, к которой я ничего не испытываю, кроме раздражения — она меня последнее время прямо бесила. Хотя перед свадьбой этой дурацкой меня все бесило! И спросил я себя: «Огарев… — это моя фамилия, кстати, — Огарев, какого хрена ты творишь?!». Ну ладно б, ребенок был, таки ведь нет же ребенка! Хотя знаешь…. — тут господин Огарев как-то вдруг невесело или даже недобро усмехнулся. — Чего-то подумал я крепко и рассудил так, что с двумя полосками меня просто как мальчика развели. Не была Виолетта беременна, нутром чую.

Возразить мне было нечего, да не больно и хотелось. Пакостный характер соседки снизу был известен мне еще с детства. Доскребаться до пацана битый час, таскаться за ним, лупить его исподтишка, а когда у него лопнет терпение и он огреет со всей дури по спине — помчаться с ревом жаловаться маме — это Виолеткино все. Мне, по моей детской наивности — впрочем, мои подруги считали, что я это качество и сейчас не утратила — такое поведение казалось верхом подлости и глупости. А оно, вон чего — приносит, оказывается, плоды. И принцев приносит. Под дверь. Чужую.

Тут я таки не выдержала и прыснула.

— Извини, — спохватилась на тут же насупленную темную бровь. — Я не над тобой смеюсь. Я так… детство вспомнила. Виолетка не очень-то изменилась, знаешь.

Темная бровь разгладилась, мой собеседник улыбнулся. И, знаете, что? Улыбка коню шла.

— Меня, кстати, Ярослав зовут, — вдруг соизволили мне представиться. — Ярослав Огарев. А тебя?

— А тебе зачем?

— Ну так, беседу поддержать, — ухмыльнулся Ярослав. — Ну, раз не хочешь говорить, буду звать тебя «мечта щуки».

Он так это слово сказал… Не щуки. А что-то среднее между «шчуки» и «сцуки». В общем, все сделал, чтобы меня взбесить.

— Да называй, как хочешь… Ярик, — сладко промурлыкала я.

— Я не Ярик! — ой, прелесть какая, заводится с пол-оборота. — Меня зовут Я-ро-слав. Если тебе слишком сложно произнести это имя по причине дислалии — можешь называть меня Яр. Ну крайний случай — Слава. Но никак иначе, ясно?!

О, а вот и мама завкафедрой прорезалась.

— А можно, я тебя просто на хрен пошл? Вот такими шагами? — я развела руки в стороны.

Какое-то время мы сверлили друг друга взглядами. Сдался первым Ярослав Огарев.

— Ладно, извини, — буркнул, отвернувшись.

— Антонина, — соизволила принять извинения я. — Можно Тоня. Но никак иначе, ясно?

И он снова улыбнулся. А потом вдруг сладко зевнул, прикрыв кулаком рот.

— Слушай, можно, я у тебя покемарю?

Ну просто классика жанра. Люди добрые, дайте воды попить, а то так жрать хочется, что переночевать негде.

— Ну подумай сама! — тут же принялся, не откладывая дело в долгий ящик, оправдывать свое возмутительное предложение Ярослав. — Куда я сейчас пойду? Там же возня еще, в подъезде, возьмут тепленьким. А я не спал сегодня ночью ни хрена, сейчас просто срубает, — он еще раз смачно зевнул. — Покемарю пару часиков, народ рассосется, и я уйду, а? Ну что тебе, жалко, что ли?

Вот с этих слов все попадосы и начинаются. Что, тебе жалко, что ли? Тебе что, слабо? Ты стесняешься, что ли? И далее по списку.

— Ладно, — я честно поизображала размышления секунд десять. — Сейчас, бельё тебе дам, на диване в зале постелить.

— Ага, спасибо! — обрадовался Ярослав.

По дороге за бельем я завернула в туалет — знаете, такое бывает даже с самыми прекрасными феями, не то, что со мной, простой земной девочкой.

В общем, когда после завершения визита по линии туалет-ванная, я вошла в спальню за бельем…

Ярослав Огарев уже лежал. На моей кровати.

И спал!

Спал так мирно и безмятежно, что у меня не поднялась рука — и даже нога не поднялась — его будить. Видно было, что человек вымотан до предела и просто вырубился. Я сделала пару шагов, он даже не шевельнулся. Я подошла вплотную.

Огарев лежал на спине, вытянув руки вдоль тела. Судя по всему, заснул, едва приняв горизонтальное положение. Лежал ровно и недвижно, ну прямо как Ленин в Мавзолее, мне мама рассказывала, что она видела Ленина в гробу! Я хихикнула. Ярослав продолжать изображать Ленина в гробу, а я — разглядывала… Ленина.

Ну ты, Тоня, даешь. В твоей постели снова мужик, снова Ярослав, и даже треники и футболка — те же самые. Тот — да не тот. Скажу даже больше — отродясь в этой постели такого роскошного тела не бывало. Теперь-то, когда малыш уснул, его можно было разглядеть, не таясь. Ну, разглядела, чего уж.

У парня явно хорошая генетика, помноженная на отнюдь не сидячий образ жизни. Или в спортзал ходит регулярно. Плечи такие только от природы или папы с мамой бывают, а он на них еще мясо нарастил. Мясо там везде было — и руки бугрятся, и на груди не плоско, и бедро мощное даже в расслабленном состоянии, и икры шикарные — «лосинки» Ярика кончались примерно на ладонь ниже колена. Весь, в общем, такой тестостероновый, шо песец. И, кстати, поскольку тонкий мягкий трикотаж мало что скрывал… В общем, первоначальные наблюдения полностью подтвердились. В паху у парня увесисто даже в расслабленном состоянии. А в боевом, наверное, совсем о-го-го.

Или и-го-го.

В общем, я еще полюбовалось прекрасным образчиком мужской породы, которого каким-то чудом занесло в мою постель, а потом достала из комода клетчатый плед и прикрыла тельце. Не Ленин же, замерзнет.

Еще минут пятнадцать я побродила по квартире. Помыла посуду и убралась на кухне. Выкурила сигарету, глядя с балкона на то, как толпа у подъезда существенно поредела, но рассасываться не думала. Музыка, слава тебе боже, больше не гремела.

А я почувствовала, что меня тоже неудержимо клонит в сон. Ну а что? Гудели мы вчера с девками до середины ночи, подняли меня ни свет, ни заря сегодня. На неделе — хронический недосып. В общем, я хочу спать.

Ну глупо же спать на диване в своей собственной квартире, когда у тебя есть нормальная удобная кровать?

В общем, достав второй плед, я устроилась с другой стороны кровати. Да, Тонечка, ушлая ты. Не прошло и суток — снова в постели с мужиком.

То ли я устала сильно, то ли Ярослав вокруг себя распространял какую-то особую сонную атмосферу — но на этой мысли я и отключилась.

***

Проснулась я в пять. Об этом мне услужливо сообщил спешно поднесенный к глазам телефон. А потом я повернула голову. Юлия-Ленина-Ярослава в кровати не было.

Не обнаружилось его и во всей квартире.