Ликвидатор - Валерий Горшков

— Возьми двух человек, пару ручных гранатометов и отправляйся на крышу гаража. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Саблин секунду подумал, а потом медленно опустил веки в знак согласия. Если все-таки будет предпринята попытка захвата «Золотого ручья», то теоретически сделать это возможно только двумя способами. Первый — вертолетный десант, что практически не имело шансов на успех, так как мы расстреляли бы всех захватчиков еще до соприкосновения подошв их ботинок с землей. Второй — это мощным тараном или направленным взрывом проломить ограждение в любом месте периметра, а уже затем, под прикрытием техники, проникнуть на территорию. Самым подходящим для этого местом были раздвижные ворота «Золотого ручья», единственная гибкая секция во всем, опоясывавшем площадь в пять гектаров, трехметровом бетонно-металлическом заграждении.

— Вопросы? — Я внимательно оглядел строй, но не нашёл ни одного признака того, что мои слова кто-то не понял. — Если нет, то немедленно в арсенал. Всем брать по три боекомплекта и перевязочный пакет. Через две минуты доклад о готовности от командиров пятерок.

Я дал команду дежурному сержанту отключить сигнализацию, первым прошел в оружейную комнату, взял со стенда свой АКМ, достал из зеленого деревянного ящика две ручные гранаты, прихватил несколько магазинов с патронами и, отойдя в сторону и пропуская стремительно экипировавшихся бойцов, рассовал боекомплект по кармашкам на поясе. Затем повесил автомат на плечо, встал возле входных дверей и внимательно наблюдал, как поспешно превращались в рейнджеров еще совсем недавно непринужденно переставляющие фигуры на шахматной доске или рассказывающие друг другу анекдоты про Петьку и Василия Ивановича плечистые парни. На их лицах я видел решимость и азарт. И я готов был поклясться, что кое-кто из бойцов «Тайфуна» молит Бога о том, чтобы заварушка всё-таки началась. Болезнь, вызывающая жажду войны и получившая название «Афганский синдром», — вот что это было такое. Они уже не могли жить без постоянного чувства опасности. И даже еженедельные пятичасовые тренировки по системе «спецназ», выматывающие до дрожи в коленях и поистине смертельной усталости, были для пораженных этим «вирусом войны» всего лишь жалкой сублимацией, только на время заглушающей намертво засевшую в сознании жажду крови.

И вдруг я услышал слившийся в одну дьявольскую какофонию звук четырех, одновременно пронзительно засигналивших раций. Система экстренного оповещения была замкнута на командирах пятерок и начальнике охраны. Все мы в данный момент находились или в оружейной, или рядом, в коридоре. Я почувствовал, как по моей спине волной пробежал арктический холод.

Я готов был поклясться, что уже знаю, что именно сейчас скажет кто-то из ребят, стоящих на одной из наблюдательных вышек.

— Командир, — я выхватил рацию и включил связь.

— Говорит второй пост, — почти прокричал караульный. Голос его был резким, дыхание — прерывистым. Прорвавшийся из зажатой в моей руке портативной рации, он эхом разнесся по всему помещению оружейной. И я увидел, как мгновенно напряглись мускулы на лицах бойцов. — Товарищ майор, на границе контрольной территории замечен наблюдатель! Ведет себя очень скрытно, но я обнаружил его по отражению «стекляшек»…

— Так… — Я ощутил слабое покалывание в кончиках пальцев, сжимающих рацию. — Объявляю общую тревогу! По коням, ребята. Дай Бог — отстреляемся… — И, сорвав с плеча автомат, я бросился в сторону выхода из серого двухэтажного здания охраны, стоящего в совершенно противоположной от КПП стороне. Согласно схеме номер один, я должен был немедленно встретиться с шефом Экспериментального исследовательского центра генералом Крамским. Об остальном позаботится Саблин.

Дежурный сержант слышал весь разговор с караульным. В следующую секунду над территорией «Золотого ручья» пронзительно взвыл вызывающий мурашки по всему телу ревун сигнала общей тревоги. Со всех окрестных деревьев моментально взлетели птицы, испуганные этим дьявольским звуком. Больше не имело никакого смысла делать вид, будто охрана секретного объекта еще не заметила работу «Капкана», перерезанный кабель и скрывающегося в лесу наблюдателя.

Я так и не успел добежать до здания Центра, когда снова засигналила рация. На этот раз всё было гораздо серьёзней. Сразу двое караульных заметили в лесу передвижение вооруженных людей в камуфляже. Ровно через две секунды двое других, чьи вышки располагались со стороны ворот и КПП, сообщили, что по направлению к «Золотому ручью» на большой скорости движется автомашина «Урал». Она неслась по единственной, ведущей к объекту, грунтовой дороге, поднимая за собой облако черной пыли, и не принадлежала к числу машин, которым был разрешен въезд на территорию объекта. Я тут же включил передачу и что есть силы прокричал, обращаясь к Саблину, который вместе с двумя бойцами из своей пятерки к тому времени уже должен был занять позицию на крыше гаража, находящегося всего в пятнадцати метрах от ворот:

— Саша!!!

— Я в курсе, командир, — спокойно ответил он. — И знаю, что нужно делать. Всё будет в порядке…

— Он не должен выбить ворота!!! Ты меня понял?!! — Я почувствовал, как к горлу подкатывается сдавливающий дыхание ком.

— Я уже держу его на прицеле. Считай до тридцати и наслаждайся фейерверком, — так ответить мог только Саблин.

Когда тяжелый армейский «Урал», несущийся на скорости не менее девяноста километров в час, отделяло от ворот всего двадцать — двадцать пять метров, в его правый бок одновременно ударили сразу два гранатомета типа «Муха». Бензобаки взорвались мгновенно, с оглушительным ревом разметав на десятки метров вокруг покореженные обломки металлического крытого кузова. Загорелось несколько растущих возле дороги деревьев. Машину кинуло в сторону, развернуло поперек дороги, но все еще тянуло вперед. Ни удар двух гранат, ни взрывная сила воспламенившихся топливных баков не смогли полностью погасить инерцию ускорения, уже набранную «Уралом» во время разгона. К тому же масса тяжелого армейского вездехода была слишком внушительна. Словно пылающий огненный дьявол, он с оглушительным грохотом врезался в раздвижные автоматические ворота. Стальной каркас не выдержал — оторвался от бетонных столбов, вывернув наизнанку тридцатисантиметровую арматуру креплений, и двухтонный прямоугольник ворот вместе со всей рамой с мощью парового молота обрушился на землю. «Урал», наткнувшийся на препятствие, с глухим скрежетом перевернулся на бок, пропахал на асфальте пятиметровую борозду и застыл, похожий на только что появившегося из преисподней дьявола. Языки пламени лизали его раскаленное докрасна железо, а высоко в небо, словно смерч, поднимался густой черный дым от кипящих в пламени покрышек. Ворота были выбиты, но взорванный вездеход почти полностью перегородил образовавшуюся дыру. От огня шел нестерпимый жар, смертельный для всего живого. Пройти через КПП было по-прежнему невозможно. Разве что в огнеупорном комбинезоне, но это абсурд.

— Отлично, Саша, молодец! — прокричат я в рацию, все еще не сводя глаз с полыхающего рядом с поваленными воротами вездехода. Я хотел сказать еще что-то, но то, что случилось в следующее мгновение, начисто отняло у меня дар речи.