Костры из лаванды и лжи - Валерия Шаталова

– Я же запретил тебе учить этот проклятый язык, – в его голосе прорезались визгливые нотки. – Ещё не хватало, чтоб ты пошла по стопам своей мамаши. Достаточно она зла принесла нашей семье, шлюха французская. Брата моего со свету сжила, тебя сиротой оставила.

– Я и не учу больше, – Женя покорно отвела глаза. Хотя всё внутри у неё переворачивалось от сказанного про маму, она знала, что лучше не перечить, а перетерпеть. Дядя выпустит пар и успокоится. Время подростковых бунтов, когда она пыталась отстоять доброе имя давно погибшей матери, которую даже не помнила, осталось в прошлом. Теперь у неё был план, и ему нужно было следовать неукоснительно. Главное, не поддаваться на провокации. Особенно после сегодняшнего.

– Чтобы я этой мерзости больше не видел! – дядя у неё на глазах демонстративно разорвал тетрадь на несколько частей, швырнул обрывки на пол и, развернувшись, процедил через плечо: – Как приберешь тут всё, накрывай на стол. Хочу успеть поужинать, в семь придёт клиентка.

Под брюзжание, нравоучения и поминания психео, забивающего каналы тёмной энергетикой, Женя хлопотала по дому и отсчитывала минуты до прихода очередной любительницы узнать своё будущее раньше положенного срока. Как раз домывала полы в прихожей, когда вновь появился разозлённый дядя Костя. Теперь он был одет и причёсан как и подобает к этому часу – в белую шёлковую рубашку и расшитую серебристыми рунами жилетку, которые он надевал к приходу особо важных клиентов – постоянных или платёжеспособных. А вот выражение его лица не сулило ничего хорошего. И вновь он злобно тряс листками. Сначала Женя даже не поняла – вроде бы остальные переводы остались на работе. Но присмотревшись, поникла. Это были измятые страницы «Из рук в руки» – газеты, которую она купила на остановке по пути домой и в которой, пока ехала в автобусе, отмечала интересные вакансии.

 «Снова копался в моей сумке… Когда же я перестану наступать на одни и те же грабли?»

– Как ты это объяснишь? – рявкнул он.

– Просто посмотрела вакансии, какие есть предложения сейчас. Вдруг где-то условия получше, оклад повыше.

– Да куда тебя, бестолковую, возьмут-то? Я с таким трудом выбил для тебя место в библиотеке, а ты? Неблагодарная!

– Но дядя Костя! – осмелилась возразить Женя. – Там ведь зарплата небольшая.

– Но она хотя бы есть! Здесь и сейчас. А что будет, когда ты провалишь испытательный срок на новой работе? Где, – он прочистил горло и добавил в голос высокие нотки, пытаясь спародировать Женю: – где условия получше и оклад повыше.

– Но…

– Что тогда, Евгения? На шее моей сидеть будешь? Бес-тол-ко-вая! – процедил он каждый слог, а затем он разорвал газету на клочки и бросил на только что вымытый пол. –  Заканчивай тут и иди вниз.

Без десяти семь Женя вышла из квартиры и по ступенькам побежала на первый этаж – домофон уже года три не работал, так что спускаться и встречать дядиных посетителей входило в её обязанности. Она выскочила из подъезда и полной грудью вдохнула воздух летнего вечера – выхлопы автомобилей и тонкий запах флоксов с клумбы… Всё лучше, чем искусственные благовония аромадиффузора.

Элегантная дама лет сорока вышла из подъехавшего такси и коротко кивнула Жене, позволяя проводить себя в «кабинет» к Константину Игнатьевичу. Клиентка брезгливо поморщилась в стареньком лифте, от тапочек отказалась одним лишь надменно-возмущённым взглядом и прошествовала на сеанс, оставляя шпильками цепочку округлых вмятин на стареньком линолеуме, постеленном ещё при Хрущёве.

«Клиентка определённо из очень дорогих. Элитная».

Этот факт радовал – недовольство дяди Кости будет компенсировано денежным эквивалентом, а это давало шанс окончание дня провести в тишине и покое.

Женя заварила себе чай из пакетика, который стащила с работы. Воровато кинула в кружку аж два кубика сахара и зажмурилась от удовольствия.

«И пусть все проблемы подождут за пределами этой кухни. А здесь только я и аромат бергамота, запретный, но такой вкусный».

Остаток вечера и правда прошёл тихо. Клиентка ушла, дядя не показывался из своего кабинета, который по совместительству был и его спальней. Так и не решившись раскинуть таро для себя, Женя расстелила постельное бельё на узком диванчике в кухне, забралась под тонкий плед. Стрелка часов над столом едва приблизилась к десяти, но негативная аура прошедшего дня так давила, что Жене не терпелось оставить все позади. Она вытянулась, чуть разведя руки и ноги в стороны, насколько позволяла ширина дивана, и сосредоточила внутренний взор на ступнях, мысленно расслабляя их, затем плавно перешла к голеням, икрам…

Резкий визг звонка заставил её подскочить. Женя едва не рухнула с дивана, а в районе голеностопа что-то подозрительно щелкнуло.

– Открой! – крикнул из спальни дядя.

– Сейчас, минутку, – отозвалась она, суетясь, пытаясь одновременно растереть ногу и одеться, – я уже легла.

Звонок повторился снова, а рука никак не могла попасть в рукав блузки.

«Да что ж такое!»

Хлопнула дверь дядиной спальни, в коридоре раздались шаркающие шаги, затем лязгнул замок… Женя обречённо замерла – снова испортила ему настроение.

– Константин Игнатьевич, миленький, доброго вечера, – послышался лебезящий голос Розы Ильиничны, соседки из сорок пятой. – Прошу прощения за столь поздний визит, но я совсем не могу уснуть.

– Сонный сбор нужен? Сейчас посмотрю, кажется у меня оставался мешочек…

– Ой, спасибо, конечно. А я всегда говорила, что ты добрейшей души человек, Константин Игнатьевич. Но, понимаешь, дело в запахе. Накурено у нас в подъезде. Чувствуешь? Эта дама, что от тебя вышла, долго потом на ступеньках сидела, слёзы лила да дымила без конца.

– Расклад у неё не очень хороший, Роза. Есть над чем горевать.

– Я-то понимаю. Но окурки по всей площадке раскидывать – тоже не дело. И салфетки вон. Безобразие.

– Хм, странно. Я ведь просил Евгению прибраться в подъезде.

«Не просил!»

– Ну как видишь…

«Не говорил он мне прибираться в подъезде!»

Женя так и представила себе, как Роза Ильинична разводит руками и недовольно кривит губы.

– Вот девка непутёвая! – посетовал дядя Костя. – Вырастил на свою голову.

«Да как же? Да я…»

– Угу, ты бы построже, что ли, с ней. Молодёжь-то знаешь какая сейчас пошла. Наглая, ленивая и невоспитанная…

Жене, как и той клиентке, захотелось сесть на ступеньку в подъезде, прислониться лбом к окрашенной стене и рыдать от несправедливости и навалившихся неурядиц, от того, что и ей в жизни выпал такой неудачный расклад. Но вместо этого, глотая обидные слёзы, она отправилась на лестничную клетку убираться.

***

Следующее Женино утро на первый взгляд ничем не отличалось от предыдущего. Торопливый подъём, скудный завтрак, дядины