Маска Арибеллы - Анна Хогтон

Гиан орал не переставая, корчась на земле среди угрей. Арибелла увидела, что рубашка прожжена там, где она схватила его. Она действительно это сделала?.. Арибелла уставилась на свои руки. Пальцы были ярко-красными и влажными, словно она приложила их к горячей плите. И они дико болели.

Подскочил Тео, схватив её за плечи:

– Ари, ты в порядке? Что ты сделала?

Арибелла открыла рот, желая объяснить, но… и правда: что она сделала-то? Она не знала.

– Она обожгла меня! – выдавил Гиан, обретая голос.

Вскочив на ноги, он закричал:

– Я знал, что она зло! Я знал! Вот причина знамений! Она проклята! Она демон! Ведьма!

– Нет! – выдохнула Арибелла.

Неправда. Такого просто не может быть! Тело ныло и болело, словно она переплыла всю лагуну.

Арибелла вдруг с ужасом поняла, что над рыбным рынком повисла зловещая тишина. И все вокруг смотрели на неё.

Тео стоял рядом, и она не смела поднять на него взгляд. Что она увидит на его лице? Растерянность? Злость? Страх? Она не вынесла бы этого.

– Ведьма! – снова проорал Гиан. – Я положу твоё имя в львиную пасть! Твоё и твоего странного папаши. Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Арибелла застыла на месте, не в силах вымолвить ни слова. Торговцы толпились вокруг. Другие парни и девушки подхватили крик Гиана:

– Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Чьи-то руки тянулись, чтобы схватить её.

– Постой! – крикнул кто-то. Может быть, Тео?.. Но Арибелла уже уворачивалась от протянутых рук, уже бежала прочь от рынка, и её башмаки стучали по булыжникам в унисон с бешено бьющимся сердцем.

Что она наделала? Как это случилось?

Арибелла не смела оглянуться. Она промчалась по Риальто, протолкнувшись через толпу на мосту, и нырнула в путаницу узких улочек по другую сторону канала.

Жуткие крики неслись ей вслед, догоняя за каждым поворотом, и Арибелла не могла понять, правда ли слышит их или крики лишь у неё в голове.

Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Далеко не убежишь. Как только её имя окажется в львиной пасти, явятся стражники.

И что тогда делать?..

Оставшуюся часть дня Арибелла пряталась на главном острове, скрываясь от чужих глаз в тёмных переулках. В конце концов она пришла к колокольне на площади Сан-Марко, полагая, что стражники не станут искать её так близко к Дворцу дожей.

Интересно, сколько надо времени, чтобы тебя начали разыскивать, когда твоё имя оказалось в «львиной пасти»?..

Арибелла дёрнула дверь, ведущую на колокольню, и обнаружила, что она не заперта. Преодолев несколько сотен ступеней, она оказалась на самой вершине. Сидя под огромным золотистым колоколом, Арибелла смотрела на город, который так любила. Крыши почти смыкались, и казалось, они нашёптывают друг другу какие-то секреты. Словно они были одной большой семьёй, к которой не принадлежала Арибелла. Она сьежилась, разглядывая свои пальцы, покрывшиеся волдырями. Арибелла силилась понять, но рассудок не находил объяснений.

Как всё это случилось?..

Она сидела так, пока у неё не затекли ноги. Каждый час колокол над её головой разражался звоном, вспугивая голубей, и Арибелла зажимала уши ноющими от боли пальцами.

Солнце садилось. Колокол прозвенел пять раз, и она увидела маленькие силуэты рыбачьих лодок, плывущих обратно на Бурано. Гиан, должно быть, уже отправил имя Арибеллы в «львиную пасть». Вписал ли он и имя её отца?.. Стража явится на Бурано прямо сегодня? А может, уже явилась? Ей следовало подумать об этом раньше! Может, если она вовсе не вернётся домой, отца не тронут? Но надо было предупредить его, если ещё не слишком поздно. А что, если она опоздала?! Надо было уйти давным-давно.

Арибелла растёрла ноющие ноги и поспешно спустилась на площадь. Её живот урчал как дикий зверь. Она опустила голову и бросилась к пристани. Здесь ей удалось уговорить стеклодува с Мурано отвезти её на Бурано – в обмен на платок, отделанный кружевом. К счастью, ей не задали вопросов.

Пока лодка пересекала лагуну, солнце опустилось за горизонт. И к тому времени, когда стеклодув оставил её на берегу Бурано, небо потемнело. Арибелла бежала по мощёным улочкам, но приостановилась, добравшись до моста, который вёл к виа Фортуна. Название их улицы всегда казалось Арибелле горькой насмешкой, учитывая, как бедны здешние обитатели. Единственное, что можно считать удачей, – неподалёку жил Тео.

В домиках было тихо, но окна светились, наводя на мысли о тёплых очагах и горячем ужине. Арибелла шла по улице, надеясь, что никого не встретит. Никогда ещё она не чувствовала себя такой чужой, такой далёкой от этой жизни – словно и впрямь была призраком, проникшим в мир людей.

Проходя мимо дома Тео, она не удержалась и заглянула в окно кухни – и тут же об этом пожалела. Внутри был накрыт стол, а младшие брат и сестра Тео, смеясь, играли с отцом. При виде этой счастливой сцены Арибелла ощутила тоску, глубокую, словно океан. Пусть в семье Тео тоже не было матери, но их кухню наполняло тепло, которого никогда не знала она сама. Эта маленькая хижина была настоящим домом.

Сестрёнка Тео – Мия – вдруг подняла голову, увидела Арибеллу и улыбнулась. У Арибеллы перехватило дыхание. Она прижала палец к губам и скользнула обратно в тень. Если б Мия была постарше и понимала, что случилось сегодня на рынке, то не улыбалась бы ей. И что насчёт Тео? Он теперь ненавидит Арибеллу? Эта мысль пронзила её ужасом.

Чувствуя себя совершенно несчастной, Арибелла побрела дальше по тёмной улице, вздрагивая от каждого звука – крика совы, скрипа двери. Наконец она дошла до белого коттеджа отца, тусклого и бесцветного на фоне соседних ярко раскрашенных домиков.

Арибелла помедлила. Что, если стражники уже внутри? Она прислушалась, но везде было тихо.

Мелькнула чёрная тень, и Арибелла подскочила от неожиданности.

– О, Луна, слава богу, это всего лишь ты, – прошептала она.

Сердце перестало бешено колотиться. Чёрная кошка потёрлась о её ноги, и Арибелла улыбнулась ей. Она взяла кошку и уткнулась лицом в тёплый мех.

Ещё детьми они с Тео подобрали её в гавани и назвали Луной. Они подкармливали её кусочками рыбы, оставшейся после продажи, и часто спасали от пинков Гиана.

Арибелла снова вспомнила, что произошло на рынке, и поспешно выпустила кошку. Та недовольно мявкнула.

– Прости, Луна. Это небезопасно. Я могу сделать тебе больно.

У Арибеллы задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Она отвернулась и вошла в дом – в крошечную кухню, моргая, чтобы глаза привыкли к темноте. Как обычно, отец не зажёг никаких свечей, и единственный тусклый свет исходил от очага, где дрова уже почти прогорели. На кухне было почти так же холодно, как на улице. И никаких стражников.