Мангуст - Владимир Малыгин

И отсюда всё равно надо будет каким-то образом выбираться. Не будет мне тут жизни, рано или поздно выловят. Хоть и велик остров размерами, два полных дня нужно, чтобы пройти с одного края на другой, а всю жизнь прятаться и скрываться не станешь.

Утреннее солнце только-только осветило горизонт, окрасив в розовый цвет тонкие ажурные облака в высоком далёком небе, а худая фигурка в мешковатом трофейном рабочем комбинезоне, топырящемся многочисленными карманами, осторожно скользнула вниз по склону, на грани слуха шурша мелким сухим песочком и ловко огибая прихотливо скрученные низкие коричневые ветви. На длинном, заросшим кедровым стлаником покатом спуске ни одна иголка не дрогнула, не привлекла чужого внимания к осторожно пробирающемуся мальчишке суетливым качанием пышных хвойных лап.

Несколько раз за жаркое лето выгоняют бандиты бомжей на расчистку подходов к свалке, заставляют вырубать быстрорастущий кустарник. Но проходит неделя, другая, и всё снова зарастает буйной зеленью. Это мне на руку. Осторожно прокрался к разведанному в прошлый раз проходу, прислушался и осмотрелся. Вокруг тихо, никого. Хорошо, что заросли цветущей таволги вплотную подступают к свалке, можно будет спокойно вернуться с хабаром.

Раскинул вокруг магическую сигнальную сеть. «Пусть она быстро жрёт энергию, на дорогу в один конец хватит, а там успеет восполнится, пока буду по каютам лазить», – успокаивая сам себя, сделал первый шаг. Знакомыми переходами медленно двинулся вперёд. Торопиться никак нельзя. И посмотреть во все стороны надо, и прислушаться. Не говоря уже о магии.

Солнце уже вовсю жарило сверху, когда за очередным проржавевшим остовом показалась конечная цель трудного и долгого пути – треугольная дыра в борту сухогруза высотой в мой рост и шириной, позволяющей спокойно пролезть внутрь, наверняка проломленная острым носом какого-нибудь небольшого судна. Вон как их тут в кашу намешало… Никого за вчерашний день не было, оставленные метки остались нетронутыми, а ставил я их на самых удобных подходах к пролому. «То, что вокруг якобы никого нет, не даёт тебе никакого права расслабляться», – так постоянно учил старый дед. И я крепко впитал эту науку. Не задерживаясь, нырнул в тёмный лаз, шагнул вбок и замер, прислушиваясь и отчаянно пытаясь оставшимися крохами энергии посмотреть вперёд, усмиряя суматошно застучавшее сердце. Удалось. Никого. Можно облегчённо, медленно выдохнуть через сжатые зубы, чтобы не будить гулкое эхо. Только расслабляться всё равно не стоит, кладбище хоть и считается относительно безопасным местом, но изредка разные твари и тут встречаются. Откуда они тут берутся и как появляются никто не знает, но то, что можно запросто нарваться, это все местные жители знают. А в последнее время и таких двуногих хватает.

Отдышавшись и привыкнув к сумраку, стараясь не оглядываться на исходящий ярким солнечным светом узкий треугольный проём за спиной, осторожно пошёл вперёд, аккуратно ставя ноги, ощупывая ступнями и растопыренными руками пространство перед собой. Не хочется налететь на всяческий хлам, которого в трюме хватает. Сумрак в нескольких шагах от двери превращается в непроглядный мрак, а хлама тут завалы. Идти тяжело, но надо, манит вперёд заветная добыча. От такого передвижения быстро накатывается усталость, но зато появляется возможность не привлекать к себе никакого внимания внезапно стронутой проскрежетавшей железякой или какого-нибудь с грохотом уроненного предмета. А это главное. Отдохнуть можно и потом, когда чуть-чуть вернутся магические силы, когда можно будет зажечь светляк, тогда и выбрать подходящее для короткого, но такого необходимого отдыха, местечко. Можно будет хотя бы на мгновение расслабить судорожно сжатую на рукоятке острого ножа руку, вытереть мокрую ладонь о комбинезон и отдышаться. Светляк разгонит и отодвинет давящую стену мрака, даст хоть какое-то ощущение безопасности. Впрочем, одна только мысль о нависающей над головой многометровой толще разнообразного трухлявого железа может вывести из себя кого угодно, а не только меня. Давят на корпус многочисленные остовы разнообразных кораблей сверху, заставляют его жалобно скрипеть, жалуясь на непомерную тяжесть. Доказательством такой толщи служит абсолютная чернота вокруг, нет ни одного пробивающегося пятнышка света, который в другом случае обязательно откуда-нибудь бы да высветился в разгар летнего солнечного дня. А тут темно, тихо, как в могиле… зато сухо. Очень сухо. Странно даже.

Кажется, можно попробовать. С облегчением щёлкнул пальцами, над головой загорелся маленький огонёк, разгоняя темноту и высвечивая разнообразный хлам вокруг, сверкая на мягком ковре пыли под ногами. Вот только при малейшем неосторожном движении эта пыль клубами взвивается вверх, струится серым дымом в лучах светляка, забивает нос и вынуждает громко чихать, что категорически нельзя делать. Мало ли кто снаружи услышать может. Эхо…

Вот и лестница. Теперь осторожно вверх, на второй ярус, именно там и находится моё будущее богатство. Перешагнув высокий порог с неподвижной зажатой распахнутой дверью, замер, по привычке шагнул в сторону и остановился, вслушиваясь и осматриваясь. Сияющий над головой огонёк засветился чуть ярче, разогнал тяжёлую стену давящего мрака, осветил длинный, уходящий в темень, коридор. Можно чуть-чуть отдохнуть и приступать к попыткам проникнуть в каюты. Судя по заклиненной намертво входной двери попытки эти будут не так просты…

Вечером измученный, но довольный Мангуст осторожно возвращался к своему шалашу. Обычные меры предосторожности, долгий пологий подъём и вот он, ставший таким родным и привычным низкий шалашик. А хвоя начала сохнуть, надо будет обновить крышу. Свежих веток всего на несколько дней хватает – сушит солнце. Высыпав на пол добытое за день, осторожно приступил к осмотру, одновременно выдвигая из-под лежанки плетёный из таволги короб с припасами. Можно перекусить.

Завтра опять придётся лезть в тёмное нутро старого судна, шерстить оставшиеся каюты. Сегодня за всё время удалось с превеликим трудом вскрыть только три. Обязательно нужно взять с собой что-нибудь покрепче стального прутка, длины которого явно не хватало, слишком короткий рычаг получался. Заклинившие двери скрипели, осыпаясь рыхлой ржавчиной, вроде бы как шевелились, но сдвинуться категорически отказывались. Ничего, завтра откроются.

Прошедший день принёс хорошую добычу. Запертые герметичные двери отлично сохранили многие вещи, и теперь мальчишка с удовольствием перебирал руками пахучие бруски мыла в бумажной обёртке, тюбики с зубной пастой, несколько отличных, ещё довоенных, ножей. И ничего что они ржавчиной покрыты, отдраим. Мыло в руках расслаивалось, рассыпалось на мелкие кусочки, но это не страшно, добавить чуть воды и можно будет размокшую массу слепить заново и высушить на жарком солнце. Закаменевшую зубную пасту можно растолочь и использовать вместо порошка. В посёлке, конечно, можно купить свежий, но и такой сойдёт, тем более, бесплатно. А вот с зубными щётками ничего не случилось. Как новые, только обёртку сними и можно пользоваться. Порадовали почти полной целостностью и несколько больших белых пушистых полотенец в целлофане. Одна упаковка оказалась надорванной и полотенце истлело. Жаль. Такая же участь постигла и остальное бельё в шкафчике. Наверное, положили влажным. Попробовал вытащить тощую слежавшуюся стопку с верхней полки, так она в руках на куски разломилась. Жалко. Можно будет снять со стен зеркала, мягкие лежанки. Нашлись и старые электроприборы. Теперь это дорогие вещи. Почему? А кто его знает. Но старый всегда радовался подобным находкам. Правда, редко они попадались. А тут почти в каждой каюте что-нибудь да есть.