Мой пылкий граф - Люси Гордон

Селина взглядом поблагодарила его. Она ревниво наблюдала, как ветеринар привычно ощупал Эллиота и поставил диагноз, незначительно отличавшийся от предположения Лео. Инъекция противовоспалительного средства, перевязка — и все закончилось.

— Он сможет участвовать в родео на следующей неделе? — с тревогой спросила Селина.

— Посмотрим. Он ведь уже не молод.

— Может быть, теперь вы разрешите врачу осмотреть вас? — обратился к ней Лео.

Кивнув, она села. Несмотря на внешнее спокойствие, ею владело отчаяние, которое она тщетно пыталась скрыть. У нее болела голова, болело сердце, болело все тело.

— Как поживают животные, которых я продал тебе два года назад? — спросил Лео Бартона. — В хорошей форме?

— Пойдем, сам увидишь.

Пять лошадей, купленных Бартоном у Лео, были в прекрасном состоянии. Крупные, с мощными коленными сухожилиями, они много работали, но и содержали их по-королевски.

— Готов побожиться, они тебя помнят! — воскликнул Бартон, глядя, как лошади тыкаются носами в Лео.

— Они не забывают тех, кто их угощает, — усмехнулся тот.

Он украдкой посматривал на Селину. Врач накладывал ей повязку на лоб.

— Отдохните пару дней, — посоветовал он, — хорошо отдохните.

— Это же просто небольшой ушиб, — возразила она.

— Небольшой ушиб головы.

— Я прослежу, чтобы она отдохнула, — вмешался Бартон. — Сейчас моя жена приготавливает комнату.

— Очень любезно с ее стороны, — в замешательстве сказала Селина, — но лучше я останусь с Эллиотом.

Она показала на связки сена, как бы удивляясь, что кому-то нужно что-то еще.

— Но вы должны зайти в дом! — воскликнул Бартон. — Мы немного перекусим, потому что через пару часов у нас будет пикник на открытом воздухе. Будем жарить мясо на вертеле.

— Вы очень добры, но я не могу войти в дом, — сказала Селина.

Бартон почесал в затылке.

— Миссис Хэнворт обидится.

— Хорошо, я зайду, чтобы поблагодарить ее.

Селина неохотно пошла за ними к дому — огромному белому особняку. Интересно, как себя чувствует Лео среди подобного великолепия? В старых джинсах и поношенных кроссовках он выглядит так же не к месту, как и она, хотя, кажется, его это нисколько не волнует.

Услышав радостные возгласы, Лео поднял голову, и в следующую минуту его окружила вся семья Бартона Хэнворта.

Дилия, жена Бартона, была яркой, жизнерадостной моложавой женщиной. У них с Бартоном было трое детей — две дочери, Кэрри и Билли, обе похожие на мать, и Джек, прилежный сын, который, казалось, жил в мире грез, отдалившись от остальных членов семьи.

Круг домочадцев замыкал сын Дилии от первого брака — Пол, или Поли, как его упорно называла мать, лелеявшая своего первенца и избаловавшая его так, что от него стонала вся семья.

Поли приветствовал Лео как родственную душу, похлопав его по спине и пообещав, что они «классно» проведут время, отчего Лео едва не застонал. Поли было около тридцати лет. Это был упитанный, легкомысленный и довольно привлекательный молодой человек, уже начинавший слегка расплываться. Он считал себя бизнесменом, но его «дело» состояло из одной Интернет-компании, пятой по счету, которая быстро разваливалась, повторяя судьбу своих предшественниц.

Бартон снова и снова выручал пасынка из беды, клянясь, что больше пальцем не шевельнет ради него, но всегда уступал мольбам Дилии помочь Поли в «последний раз».

Но сейчас царила сердечная атмосфера. Поли, демонстрируя хорошие манеры, узнал Селину.

— Я встречал вас на родео в… — Он скороговоркой перечислил ряд мест. — И видел, как вы выигрывали.

Селина, слегка оттаяв, улыбнулась.

— Я не много выигрываю, — призналась она, — но достаточно, чтобы участвовать.

— Вы — звезда, — заявил Поли, сжимая ей руку, — и я считаю встречу с вами большой честью.

В нем было что-то неприятное, и его попытки польстить казались неискренними. Селина поблагодарила его и высвободила руку, борясь с искушением потереть ее о джинсы — у Поли была липкая ладонь.

— Ваша комната уже готова, — добродушно сказала Дилия. — Девочки проводят вас наверх.

Кэрри и Билли немедленно увлекли Селину за собой. Поли, от которого невозможно было отделаться, последовал за ними, и когда они подошли к лучшей спальне для гостей, он ухитрился пробраться вперед и распахнуть перед ними дверь.

— Только все лучшее для нашей знаменитой гостьи, — игриво пропел он.

Селина знала, что она далеко не знаменита, и эта выходка заставила ее бросить на Поли косой взгляд. Она обрадовалась, когда Кэрри выпроводила брата из комнаты и ушла сама.

Селина огляделась, окружающее великолепие привело ее в замешательство. Ей казалось, что в любую минуту из платяного шкафа может появиться английская королева и заявить, что на самом деле это ее спальня.

Ванная комната добила ее. Ванна была сделана в форме огромной морской ракушки. Душ был бы предпочтительнее, но шапочка не прикрывала повязки, и Селине пришлось набрать воды в ванну.

Когда она наполнилась, девушка с наслаждением погрузилась в горячую воду, чувствуя, как утихает боль в измученном теле. Из множества разнообразного мыла ей удалось наконец выбрать наименее душистое. Намыливаясь, она чувствовала, как тревога, вызванная суматохой дня, постепенно покидает ее. Кажется, можно все-таки сказать что-то в пользу богатой жизни. Не очень много, но кое-что.

На полочке как раз над ванной выстроились в ряд стеклянные банки, наполненные кристаллами разного цвета. Заинтересовавшись, Селина взяла одну из них, отвернула крышку и едва не задохнулась: аромат был сильнее, чем запах мыла. Она поспешно закрутила крышку, но скользкие пальцы не удержали банку, и та упала в воду, со зловещим треском разбившись о ванну. Селина испуганно вскрикнула.

Расположившийся в комнате напротив Лео раздевался, чтобы принять душ, и уже снял рубашку, когда ему послышался чей-то крик. Выйдя в коридор, он остановился и прислушался. Тишина. Затем за дверью Селины раздался полный отчаяния голос:

— Что мне теперь делать? Он постучал в дверь.

— Селина, с вами все в порядке? Ее голос был едва слышен.

— Не совсем.

Лео открыл дверь, но никого не увидел.

— Где вы?

— Здесь.

Она была в ванной. Лео с опаской приблизился к открытой двери, стараясь не вдыхать сильный, приторно-сладкий аромат.

— Можно войти? — спросил он.

— Я застряну здесь навечно, если вы не войдете.

Осторожно ступая, он огляделся и увидел большую розовую ракушку, в середине которой лежала Селина. Прикрыв руками грудь, она смотрела на него безумными глазами.