Восставший из пепла - Роман Злотников

Ив родился на Пакроне в семье фермера, не то чтобы богатого, но и не бедного, лет через пятьдесят после начала Конкисты, как впоследствии люди стали называть долгую войну со страшным Врагом, которая к тому времени лишь разгоралась. Как и многие его сверстники, он хотел учиться, стать студентом. Но как-то так получилось, что стал он… воином, благородным доном, членом сословия наемных солдат, которые продавали свое умение и свою шпагу тем, кто мог заплатить. Это была честная сделка, ибо шла война и воины требовались многим, а благородные доны почти никогда не обманывали своих нанимателей, потому что Врагом в этой войне были чужаки, сообщество, во главе которого стояли существа, словно явившиеся из мифов или кошмарных снов. Демоны, или Алые князья — невероятные создания с прекрасными, могучими крыльями за спиной, алой кожей и рогами надо лбом, — могли заворожить и подчинить себе любого человека и были убеждены в том, что их предназначение — властвовать над человечеством. Как они уже властвовали над множеством рас и разумных видов. И, судя по упорству, с каким они воевали, пришельцы не намерены были позволить людям стать исключением. Семьдесят пять лет Ив провел в душных отсеках кораблей или за пультами боевых рубок, несясь сквозь пустоту в составе абордажных команд или отбиваясь от вражеских абордажников в тесных корабельных коридорах. За необычайную везучесть, позволявшую ему почти невредимым возвращаться из самых серьезных рейдов и сражений, он получил прозвище Счастливчик.

В то время среди благородных донов, да и всех остальных представителей рода человеческого, имевших дело с оружием, бытовала легенда о Вечном, Сыне Божьем, посланном, чтобы, как говорил известный в среде благородных донов сказитель и менестрель дон Сивый Ус, «убедиться в том, что не оскудели люди верой и мужеством, что они достойны и далее продолжать род свой и нести правду Господню иным мирам и народам. И когда твердо уверится Вечный в том, что это так, тогда и позволит ему Господь явиться в своем истинном обличье и повести людей на последнюю битву. И воссияет после сего светоч истинной веры и величия Человека, и наступит во Вселенной Царство Божие. А до тех пор, памятуя о том, что Он всегда среди людей, надо честно сражаться во славу рода человеческого и на погибель врагам его, дабы не усомнился Вечный в доблести и мужестве людей и не покинул бы их в час последней битвы». Верили в нее люди или нет, но о том, кто умер достойно, говорили: «Хорошая смерть, Вечному бы понравилась».

Так и жил благородный дон Ив по прозвищу Счастливчик, коротая время между нанимателями и рейдами, пока военная судьба не занесла его на Зоврос — мир, первым подвергшийся нападению Врага. Именно здесь было место, когда-то послужившее Вратами, через которые пришли во Вселенную Алые князья. В том рейде он встретился с Творцом. Кем или чем было это существо, Ив не знал до сих пор. Скорее всего, Творец был тем, кого люди обычно считали Богом, но как же он отличался обликом и поведением от того, о ком повествовала Библия… Творец и сделал Ива неким подобием Вечного из легенды. Он наделил его силой, необычайной жизнеспособностью и прочими чудесными качествами, которые, как Ив понял уже тогда и сохранял поныне это убеждение, отнюдь не делали его достойным именоваться легендарным Вечным. По-видимому, так считал и сам Творец. Потому что, когда Ив попал в его измерение во второй раз, он окинул свое творение скептическим взглядом и вынес заключение: «Какой-то однобокий Вечный получился: гора мышц, мешок удачи, изрядная доля интуиции и наперсток интеллекта». И Творец решил, как он сам выразился, предоставить Счастливчику дополнительное время. Так Ив вновь оказался на Зовросе, планете, с захвата которой и началась Кбнкиста, и как раз в день нападения Врага. То есть за полтора века до своего времени. Он знал о том, чему еще только предстояло произойти, и догадывался, что ему самому суждено сыграть свою роль во многих из грядущих событий. Однако его время еще не пришло, так что он решил воспользоваться благоприятными обстоятельствами с максимальной для себя пользой. Так он оказался в знаменитом Симаронском университете.

Свои встречи с Творцом Ив вспоминал часто и всегда с улыбкой. Еще бы! Как это говорится? «Неисповедимы пути Господни»?.. Но чтобы Господь всеблагой и всемогущий в ответ на вопрос: «Что мне надо делать?» — пожал плечами и сказал: «А хрен его знает, сам разберешься», — это, знаете ли…

Посмотрев на небо, Ив прибавил шагу. Часа через полтора выглянуло солнце. Ив покосился на свои ноги-сапоги были облеплены грязью. Он остановился, нарвал травы, тщательно очистил их и перешел на другую сторону дороги. Это, впрочем, совершенно ничего не изменило, поскольку грязи там было не меньше, и скоро его сапоги снова превратились в облепленные глиной неподъемные колоды. С той стороны, куда Ив направлялся, потянуло потом, навозом, горелой изоляцией, прогорклым маслом и бог знает чем еще. Все эти десятки запахов означали одно — близость человечьего жилья. Впрочем, оно было не так уж и близко. Будь Ив такой, как все люди, он унюхал бы эти ароматы лишь через пару-тройку миль, не раньше. Ив вздохнул: Варанга и спустя полтора века оставалась захолустьем, хотя и была какое-то время из-за войны, сильно сократившей в числе миры людей и доступные им маршруты, перекрестком торговых и армейских путей. Но это было недолго, сейчас же… Однако Иву как раз и требовалось именно такое местечко, чтобы немного отсидеться подальше от хватких рук мадам Свамбе-Никатки. Конечно, у него были все основания полагать, что в своем стремлении покарать его ей ни за что не удастся добиться желаемого результата, поскольку, как он уже сам убедился, единственным внешним воздействием, которому оставался доступен его организм, было употребление горячительных напитков. Однако, пораскинув умом, он пришел к выводу, что мамаша Йогера будет довольно настойчива в своих устремлениях, а раз за разом терпеть ее наскоки может быть не только накладно для его кошелька, но и обременительно для его нервной системы. Поэтому Ив решил удариться в бега. К тому же он пока не был готов обнародовать свои способности, поскольку, согласно легенде, Вечный как-никак был благородным доном, а таких в настоящее время почти не было в наличии. Да и те, что были, называли себя каперами, а не благородными донами. Что ж до него, то он пока что был всего лишь аспирантом Симаронского университета. Вот почему, пока Йогер приращивал себе новую ногу и восстанавливал нервы в лучших клиниках республики Таир, Ив поспешил убраться с Симарона. Предварительно демонстративно пробив себе в кассах маршрут аж до Нового Петербурга, потому что, по его прикидкам, это должно было показаться мамаше Никатке чрезвычайно разумным решением с его стороны. Ведь человек с его набором дипломов мог рассчитывать на теплое местечко в любом цивилизованном обществе, а русский император к тому же был известен своей неприязнью к иностранцам, незаконно сующим свой нос в его дела. Так что, доберись он до Нового Петербурга и устройся на работу в какой-нибудь имперской структуре, что, в общем, не выглядело невозможным, мадам Свамбе-Никатке осталось бы только кусать себе локти от досады. Ведь даже и она не могла себе позволить раздражать русского императора. Впрочем, в этих столь гладких умозаключениях, вполне доступных уму среднего аспиранта, был некий нюансик, который мог остаться не замеченным этим аспирантом, но только не благородным доном, имевшим за плечами немало так называемых операций по умиротворению и хорошо знающим, на что способны венценосные особы, когда речь заходит о так называемых государственных интересах или интересах короны. Мадам Никатка была фигурой, в чьих возможностях было потрафить императору, например сбросив цену в какой-либо сделке или передав императорским спецслужбам лакомый кусочек информации, так что существовала вероятность того, что при некоем гипотетическом развитии событий имперская тайная канцелярия будет рада сама преподнести его голову мадам Свамбе-Никатке на блюдечке. Все это не позволяло Иву всерьез надеяться на благополучное избавление, а поднятая им суета с покупкой билетов, осторожные намеки, перешептывание с тщательно отобранными «доверенными лицами» и подчеркнуто скрытный, а потому замеченный массой народа набег на магазин путеводителей — все это было предназначено лишь для того, чтобы у как можно большего числа людей создалось впечатление, что он отправляется именно на Новый Петербург. Единственное, чего он опасался, так это — не переборщил ли он. Ведь вряд ли мадам Никатка наймет какую-нибудь дешевую «грязную контору», как называли агентства, оказывавшие услуги деликатного свойства, а Ив не был столь опытен в подобных делах, чтобы все его действия выглядели стопроцентно убедительными. И никакие его способности не могли возместить отсутствие этого опыта.