Отделённые - Нико Кнави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта картина считалась чуть ли не главной достопримечательностью Всесвета. И была не просто красивой мазнёй: сто тринадцать лет назад на Всесвет — тогда ещё небольшой городок — действительно напал дракон. И почти уничтожил. Его остановили два наёмника, эльфийка и человек.
«Как же они вдвоём сделали это?» — подумал Фар, рассматривая огромные крылья и бока, покрытые синей чешуёй.
Этот секрет жаждали узнать все наёмники королевства. И не только они. Теорий, конечно, за сто с лишним лет придумали немало. Да вот беда — проверить никак не удавалось. С тех пор драконы в королевство не заявлялись. Ни разу.
И ещё интересно, какого, простите, хррккла понадобилось дракону в тогдашней всесветской дыре? Спросить, конечно, было не у кого. Быть может, родичи крылатого гостя знали, но идти к ним за ответом — так себе идея: гостя-то прибили. Прибили и — Фар достал свой значок — сделали символом Гильдии наёмников. И как он никогда не обращал внимания, что дракон на значке синий?
Был почти полдень. Внутри собралось немало людей: кто-то пришёл за наградой, кто-то — за очередным контрактом. Многие сбились в кучки, обсуждая новое дело. Гул внутри здания стоял такой, что ему позавидовал бы любой рынок.
Фаргрен поднялся по лестнице, разглядывая балюстраду. А балясины-то с драконами! Декоратор зала явно был помешан на крылатых бестиях — такое количество свирепых зверюг в одном не самом большом строении казалось даже неприличным. И это не считая значков у наёмников. И самих наёмников.
На втором этаже оказалось много дверей. Поспрашивав, Фар нашёл регистратора по имени У́вин.
— Ладно, ждём остальных, — сказал тот после проверки значка и скрылся во внутренней комнате.
В кабинете, кроме стола и нескольких стульев, больше ничего не было. Даже окна. Зато на стенах красовалось множество трофеев: рога жнеца, длиннющий скелет змееклюва, хвост мантикоры... Даже страшно милое чучелко рогосплюшки имелось.
Выходит, Увин отвечает за контракты в Тёмные Чащи? Конечно, такой регистратор в главном гильдейском зале, скорее всего, не один, но это странно: в задании, которое Фару предложили, ни слова о Тварях не было. Исследовательская экспедиция в орочьи земли, как сказал регистратор в столице. Фар согласился именно из-за этой невыносимо забавной формулировки. Какие такие исследования в Ишдракйо́рде? Методом научного тюканья топором? Теперь ещё и Твари. Ну дела...
В ожидании напарников Фаргрен вышел обратно к балюстраде над лестницей. Взгляд его снова упал на картины — ещё два крупных полотна висели по обе стороны от входа. Мужчина и женщина, а точнее — человек и эльфийка. Догадаться кто это не составило труда — драконоборцы. Молчун и Синеглазка. Может, не всем были известны их настоящие имена, но наёмничьи прозвища знали все.
Значит, вот так они выглядели? Или не стоит верить художнику?
Эльфийка на портрете справа смеялась. И с первого взгляда становилось ясно, почему её прозвали Синеглазкой — глаза резко выделялись на фоне... общей бледности. Белая кожа, светлые серебристые волосы. И если бы не яркий цвет глаз, в которых, казалось, плясали озорные искорки, эльфийка выглядела бы белой молью. У неё даже дрекожа — грубые, похожие на кору дерева полосы на скулах, лбу — была очень светлой, а она у детей Леса гораздо темнее обычной кожи. Полосы тянулись вверх, утолщались, а там, где у людей начинаются волосы, сливались в крупные гребни и постепенно переходили в волосы, которые у эльфов больше похожи на тонкие стебельки или травинки.
С полотна слева на Фара смотрел черноволосый мужчина лет тридцати пяти. Внешность его можно было назвать обычной, если бы не глаза — жёлто-зелёные, странные, будто звериные. А в целом он выглядел как противоположность своей напарнице — хмурый, даже сердитый, в отороченном чёрным мехом тёмном плаще, из-под которого выглядывала одежда не менее мрачных оттенков.
Синеглазка показалась Фару симпатичной, несмотря на нечеловеческие черты лица. Её по-детски пухлые щёчки хотелось ущипнуть. И за такое Молчун навалял бы, наверное, — ух, какой у него взгляд!
Фаргрен постоял, поразглядывал картины, а потом вернулся в кабинет Увина.
Там уже был какой-то коротышка. От него исходил едва уловимый запах дыма, и Фар понял, что перед ним генáс. Точнее, маагенас или мааген. Ну, или огневик, если уж совсем по-простецки.
— Ге́ррет, — представился коротышка.
— Фаргрен, — ответил Фар и подумал уже не в первый раз: — «Они сами-то не чувствуют, что слегка копчённые?»
Потом спросил, хотя знал ответ:
— Ты генас?
Геррет показал огонёк над кулаком. Значит, генас. Был бы стихийником — сам кулак стал бы огнём. Потому что стихийники именно так отвечали на подобные вопросы: показывали, что не просто управляют стихией, а могут превращать в неё собственное тело. В отличие от генасов.
Впрочем, стихийник — зверь редкий. Фаргрен бы очень удивился, если бы Геррет им оказался.
— А ты? — тоже спросил тот, и Фар отрицательно мотнул головой. — Первый раз в главном зале?
— Угу...
— Ты картины рассматривал как впервые, — ответил маагéн на невысказанный вопрос. — Откуда ты?
— Пришёл из Эвенрата. Обычно работал там и в окрестностях.
Дверь открылась.
— Долго в Ги...
Договорить Геррет не успел: его сграбастал в охапку светловолосый здоровяк.
— Ну надо же! Гери, ты ли это?
Следом за здоровяком в кабинет вошла его почти точная копия.
— Сраный пепел! — прохрипел коротышка, вырываясь из медвежьих объятий. — Опять вы!
— И мы тебя любим, Гери! — второй здоровяк хлопнул Геррета по плечу так, будто хотел вколотить его в пол. — Я Рейт, а это Ло́рин.
Лорин кивнул в знак приветствия. У него от правой брови через висок тянулся рваный, бугристый шрам. Заканчивался он за ухом, и коротко стриженные волосы никак его не скрывали. Так что вопроса, как не путать близнецов, даже не возникало. К тому же Рейт был лохмат, как сам Фаргрен.
Близнецы оказались почти одного роста с ним, уступая на самую малость. На фоне их троих Геррет выглядел забавно мелким — его макушка едва-едва доставала Рейту до подбородка. На поясах под расстёгнутыми куртками у братьев красовались одинаковые кинжалы. Пахли близнецы тоже почти одинаково.
Регистратор выглянул из своей комнатки.
— Не пришла ещё? — спросил он, кинув взгляд на
