Ловец душ и навья невеста - Ольга Ярошинская

Грета пожала плечами и пошла на кухню.

— Прибери во второй спальне! — зычно крикнул он ей в спину.

— Не надо так орать, — назидательно произнесла служанка, остановившись в кухонных дверях. — Я слепая, а не глухая. Зачем тебе вторая спальня? Если решил привести в дом женщину, так и спите вместе. Еще не хватало мне дополнительное спальное белье стирать.

— Она не будет со мной спать, — ответил Рихард. — Наверное.

— Зачем тогда она тебе нужна? — полюбопытствовала Грета.

— Было бы неплохо, чтобы в этом доме был человек, при взгляде на которого посетители не сбегали бы прочь с воплями ужаса, — проворчал он.

— Ты считаешь меня страшной? — спросила Грета.

Она уставилась на него белыми глазами, в которых словно плескалось молоко.

— Нет, — честно ответил Рихард. — Но твои глаза многих пугают. Как и мои. И хорошо бы ты не начинала пророчествовать и предсказывать конец света через минуту после того, как клиенты переступают порог моего дома… или хотя бы перестала их проклинать… Ты знаешь, что тебя зовут Гретой-бормотухой?

— Бормотуха — это дешевое вино! — возмутилась Грета.

— И ты.

— Люди — грязь, — проворчала она, — весь мир катится во тьму. Мы все умрем, и после смерти не найдем покоя.

— Вот-вот, — кивнул Рихард, — именно об этом я и говорю. Карна будет секретарем и экономкой. Станет принимать клиентов, вести бухгалтерские записи, составлять отчеты для гильдии…

Он хотел добавить про глаза, но запнулся. И одновременно понял, что ему не терпится посмотреть в глаза Карны снова, а заодно увидеть, как она выглядит при дневном свете, почувствовать ее дыхание на своих губах…

— Небось, шалава какая-то, — фыркнула Грета, возвращая его в реальность.

— Порядочная дама, — возразил Рихард с долей сожаления. — Видимо, вдова.

— Если она станет жить с ловцом в одном доме, от ее репутации даже лохмотьев не останется.

— Это уже не моя забота, — сердито произнес он. — И не твоя. Кстати, она уже живет в моем доме. В моей спальне, если точнее. Застели чистое белье в гостевой.

— Я требую прибавки, — заявила Грета. — Раз вас теперь будет двое.

— А я — уважения. И субординации. И чего-нибудь другого на завтрак и обед, кроме овсянки да чая.

— Ладно, останемся при своем, — проворчала Грета, скрывшись на кухне.

А Рихард, нахмурившись, подошел к дивану и натянул опостылевшее пальто. Вся его одежда в спальне. Там же, где и Карна. Спит в его постели, темные волосы разметались по подушке, одеяло сползло… Ее сорочка наверняка из шелка. Рихард покосился вниз и застегнул пальто на все пуговицы.

Наверху раздались легкие шаги, скрипнула дверь, потом в ванной комнате зашумела вода.

— Вот он, мой шанс, — пробормотал Рихард и взбежал по ступенькам.

Толкнув дверь, он осторожно заглянул в спальню, а потом быстро пошел к шкафу. Рубашки, брюки, ремень… Носки выпали из его рук, он наклонился, быстро поднял их и сунул в карман пальто. Трусы, майка, надо забрать все, чтобы не пришлось потом стучать и просить дозволения взять собственные вещи.

Он закрыл дверку шкафа, повернулся, и встретился взглядом с Карной, которая взвизгнула от неожиданности и выронила из рук щетку для волос. Ее халат был белоснежным и лишь едва прикрывал колени. То ли траур не распространяется на халаты, то ли она не успела купить черный.

— Что вы тут делаете? — воскликнула она.

— Простите, — сказал Рихард, вовсе не чувствуя себя виноватым. — Вы были в ванной, и я решил взять свои вещи. Надоело ходить в пальто.

Карна запахнула полы халата плотнее, скрестила руки на груди, которая часто вздымалась в такт дыханию, а Рихард порадовался, что застегнулся на все пуговицы, иначе неловкость ситуации могла стать еще больше. Утром его помощница выглядела даже лучше чем ночью: растрепанные волосы падали на плечи, на щеке виднелся след от подушки, и Карна казалась такой мягкой, домашней… Доступной.

— Вы не можете заходить в мою комнату без спроса, — отчеканила она.

— Вообще-то это моя комната, — возразил он, положил стопку вещей на стул и медленно подошел к Карне.

— Я так и поняла. Но вы предоставили ее мне, — она вздернула подбородок вверх.

Рихард еще раньше заметил у нее этот жест. Наверное, это должно выглядеть высокомерно. Осаживать зарвавшихся слуг. Ставить нахалов на место. Но она будто подставляла губы для поцелуя. Кто ее знает, может, так и есть?

— Потрудитесь соблюдать элементарные правила приличия, — сурово добавила она.

— То, что вы — здесь, — сказал Рихард, огладив взглядом длинную белую шею, — уже очень, очень неприлично.

— Вы уверяли, что совместное проживание не подразумевает ничего… — она запнулась, подбирая слова. — Такого! — выпалила наконец.

— Не помню, чтобы я хоть в чем-то вас уверял, — возразил он. К дурманящему запаху фиалок добавился аромат розового мыла. Карна шагнула назад и уперлась спиной в дверь. — Это вы свалились на меня как снег на голову, готовая на все, чтобы получить работу… Как вы там сказали? То, что я делаю — благородно и самоотверженно. Вы хотели внести посильный вклад…

Ее дыхание отдавало мятой еще сильнее, чем ночью. Наверное, успела почистить зубы, а потом вернулась в комнату за какой-то забытой вещью… В синих глазах, устремленных на него, не нашлось ни капли страха.

— Да, я понимаю, что буду скомпрометирована, — спокойно ответила она. — Но общественное мнение теперь мало меня заботит. И я знаю о кодексе ловцов. Вы не обидите меня.

Он замер, посмотрел на ее губы, немного припухшие после сна.

— Кодекс ловцов?

— Аббатиса рассказала мне, — кивнула Карна. — Так что, если позволите, я пойду приму душ, а потом приступлю к своим обязанностям.

— Приступите к ним прямо сейчас, — прошептал Рихард, склоняясь к ней.

— Вы хотите снова посмотреть мне в глаза? — уточнила она.

— Ну… — неопределенно промычав, он положил руку ей на талию и мягко привлек к себе. Запустил вторую руку в ее волосы, пропустив шелковистые пряди между пальцами. Взгляд невольно опустился в вырез халата, где виднелся треугольник белой сорочки. Шелк. Так он и думал.

— Вам обязательно меня обнимать? — в ее голосе прозвенели взволнованные нотки, и Рихард провел пальцем по ее шее. Такая нежная кожа, голубая венка бьется под его пальцем, как пойманная птичка. — Зачем это? Проверяете пульс? Запястье уже не подходит?

— Вчера не хотел портить вам прическу, — пробормотал он. — Вам не нравится эта поза?

Карна слегка прищурила глаза, посмотрев на него с подозрением, и Рихард потянулся к ее губам.

— Нет, — отрезала она, когда их губы почти соприкоснулись. — Сначала я приму душ, оденусь, а потом мы с вами обсудим мои рабочие обязанности, распорядок трудового дня и прочие мелочи вроде обязательного стука в дверь и… поз.