Факелоносцы - Розмэри Сатклиф

Но ему это не удалось. Отец подтянул свои длинные ноги и встал.

— Я слышу, Гвина зажгла свечи, пора переодеваться к обеду.

Но едва Аквила вскочил и схватил за руку Флавию, чтобы помочь ей подняться, как услышал стук лошадиных подков — кто-то скакал по долине. Все застыли, Маргарита насторожила уши.

— Еще один, — заметил Аквила. — Можно подумать, у нас тут сегодня центр Вселенной.

Отец кивнул и продолжал прислушиваться, склонив голову набок, — в последние годы характерная для него поза.

— Кто бы это ни был, он торопится, и лошадь его устала.

Что-то продолжало удерживать их на террасе в ожидании. Вот уже всадник совсем близко, вот он остановил лошадь позади хозяйственных построек. И тут же послышались голоса, шаги — и на террасе показалась Гвина. Позади шел человек в кожаной тунике вспомогательных войск.

— К молодому господину, — объявила Гвина.

Человек сделал шаг вперед и отсалютовал.

— Послание декуриону Аквиле.

Аквила кивнул:

— Давай сюда.

Взяв протянутую табличку, он сорвал шнурок с печати, отошел поближе к свету, падавшему из атрия, раскрыл деревянные створки и быстро пробежал несколько строк на воске, затем поднял голову и обвел взглядом окружающих.

— Вот и конец двухнедельному отпуску. Меня призывает служебный долг. — Он резко повернулся к ожидавшему гонцу. Будь тот из его отряда, он, может, и задал бы ему вопрос не по уставу, но солдат был ему почти незнаком. — О твоей лошади позаботились? Пойди поешь, пока я собираюсь. Гвина, покорми его и вели Врану приготовить Легконогого и Гнедого, мы тронемся через полчаса.

— Интересно, очень интересно, что бы это значило, — тихо проговорил отец, когда солдат удалился.

Никто не ответил. Все перешли в атрий. Желтое сияние свечей казалось очень ярким, даже резким, после мягкого сумеречного освещения на террасе. Аквила взглянул на Флавию, на отца и понял: у всех троих мелькнула одна и та же мысль… А не связано ли это с посланием Этию в Галлию? И если да, то что оно означает — хорошее или плохое?

— Неужели тебе нужно ехать прямо сегодня? — жалобно протянула Флавия. — Ну неужели так нужно, Аквила? В темноте ведь быстрее не доберешься. — Она стиснула, смяла в руках почти доконченный венок, которому никогда уже не суждено было быть сплетенным.

— До полуночи успею добраться до следующей стоянки. А это десять миль. Может, скоро я опять получу отпуск и приеду на пир. Приготовь мне с собой хлеба и сыра, а я пойду соберу пожитки. — Он обнял ее худенькие, но крепкие плечи и торопливо поцеловал ее, потом дотронулся до руки молчаливо стоявшего отца и быстро направился в спальню.

Окружающий его мир, хотя Аквила и не знал еще этого, начал распадаться.

Два дня спустя, к вечеру, Аквила с гонцом скакали по дороге, ведущей на Лондиний; всего миля отделяла их от Рутупийской крепости: она высилась впереди, массивная и зловещая, господствуя над ржаво-коричневой равниной и унылой плоскостью острова Танат. Рутупии — крепость на сакском побережье, последнее пристанище последнего легиона в Британии. Сколько событий она перевидала! И что ее ждет теперь?

Лошади их проклацали по бревенчатому мосту, который привел под своды двойной арки, они ответили на окрик часового, гулко прогремевший под сводами, и очутились на широкой площадке перед конюшнями. Аквила передал гарнизонную лошадь, на которой ехал, спутнику и отправился докладывать о своем прибытии коменданту.

В свое время, когда он впервые явился в Рутупии, гигантская крепость, построенная в расчете на пол-легиона (и где нынче, как сухие горошины в пустой банке, болтались лишь два-три морских экипажа да три вспомогательных кавалерийских отряда), показалась ему до ужаса пустынной. Но охота на кабана и болотную дичь здесь была отличной, а кроме того, жизнерадостный, общительный Аквила легко завязывал дружбу со своими сверстниками. А по мере того как он все лучше овладевал ремеслом командира и все больше гордился своим отрядом, он и вовсе перестал замечать пустынность этих мест. Но сегодня, шагая по прямым аллеям к преторию, он вновь остро ощутил ее. Быть может, крепость и в самом деле в этот вечер была малолюдна, хотя, судя по звукам, доносившимся со стороны шлюза и гавани, там что-то происходило, и притом весьма безотлагательное. Мимо него из конюшен протрусило несколько лошадей — и больше не встретилось ему ни одной живой души на всем пути до претория. Миновав часового на верхней площадке лестницы комендантского дома, он очутился перед Титом Фульвием Каллистом. Тот сидел за большим столом и составлял расписание работ на день. Тут, по крайней мере, все было как всегда, с облегчением подумал Аквила. И вдруг, мельком взглянув на листы папируса, лежащие на столе, он увидел, что это вовсе не расписание работ, а бумаги какого-то иного рода.

— Явился для исполнения своих обязанностей. — Аквила сделал неофициальный приветственный жест, поскольку явился как был, в гражданском платье.

Каллист, жилистый человек небольшого роста с пронзительным взглядом, отметил что-то в списке и поднял голову.

— А-а, я так и думал, что ты успеешь вернуться сегодня до ночи. — Он отметил еще три пункта на листе. — Догадываешься, почему я тебя вызвал?

— Нет. Твой гонец, кажется, сам ничего не знает, да я и не расспрашивал его — он не из моего отряда.

Каллист кивком показал на окно:

— Пойди посмотри.

Вопросительно взглянув на коменданта, Аквила подошел к высоким окнам и выглянул наружу. Отсюда, из верхнего этажа претория, хорошо был виден шлюз, а между выступающими вперед бастионами проглядывали внутренняя гавань и рейд. Одна из трехъярусных галер, судя по всему «Клитемнестра», стояла накрепко пришвартованная у пирса — там шла погрузка. Под бдительным оком морского центуриона по сходням сновали маленькие темные фигурки, в трюмы заносили продукты, фураж и боеприпасы. Около шлюза среди толпящихся людей Аквила разглядел Феликса, своего ближайшего друга, тоже командира кавалерийского отряда; он явно улаживал какие-то неурядицы и при этом размахивал руками, как будто тонул. Послышался звук трубы. А дальше, на рейде, стояли, отражаясь в воде, другие галеры, неподвижные, но явно готовые в любую минуту сняться с якоря.

— Кажется, готовимся к отплытию, — сказал Аквила.

— И правильно кажется. — Каллист положил перо, поднялся и встал рядом с Аквилой. — Нас отзывают из Британии.

Смысл сказанных слов не сразу дошел до Аквилы. Они были до такой степени невероятны, что в первое мгновение остались для него просто звуком. Но наконец он осознал их значение и, медленно повернув голову, взглянул на коменданта.

— Ты сказал «отзывают»?

— Да.

— Но, во имя Господа, почему?

— Приказам верховного командования подчиняются без расспросов. Возможно, там сочли, что наши разрозненные группы войск и морские экипажи с большей пользой погибнут под стенами Рима, когда варвары вновь придут грабить город, а не здесь, среди туманов этой заброшенной северной провинции.