Песнь меча - Розмэри Сатклиф

Одиссей возвратился,

пространством и временем полный.

Осип Мандельштам

Жанр этого романа — исторический, приключенческий, рассчитанный на тот возраст, когда ребенок уже не ребенок, но еще и не подросток, немножко моложе главного героя, каким мы его видим на первых страницах книги. Место действия — сначала поселение викингов, откуда Бьярни шестнадцатилетним мальчиком изгоняют за случайное убийство монаха, а потом весь мыслимый молодому викингу мир, его Ойкумена — бороздящие моря корабли, Дублин, Гебриды, Фареры, Шетленды, Оркнейские и многие другие острова, королевство пиктов, земли кельтов и саксов.

Автор этой истории — Розмэри Сатклиф (1920–1992), знаменитая британская писательница, опубликовавшая множество исторических романов для детей и взрослых, действие которых происходит в разные эпохи европейской истории — от Римской империи до короля Артура, от легендарных времен Робин Гуда до правления королевы Елизаветы. В 1974 году Сатклиф была награждена Золотой медалью Ханса Кристиана Андерсена, а 1975 году получила за свой вклад в детскую литературу орден Британской империи. На русский язык переведены несколько ее произведений: трилогия «Орел Девятого легиона», «Серебряная ветка» и «Факелоносцы», романы «Алый знак воина» и «Меч на закате».

Главному герою «Песни меча», Бьярни, наивному и доверчивому подростку-сироте, приходится скитаться с места на место в надежде устроиться на службу к какому-нибудь правителю, нуждающемуся в воинах. Нелегкое взросление героя протекает в грохоте морских бурь и крови жестоких битв. В том мире, где живет Бьярни, ненависть встречается гораздо чаще любви. Но у мальчика есть преданный друг, главная привязанность в его лишенной тепла жизни — пес Хунин, сопровождает Бьярни в походах, и молодой викинг всеми силами пытается защитить своего единственного друга. Удивительные отношения с собакой, бессловесным созданием, окрашивают теплым светом всю эту историю, полную пота и крови нелегкой жизни воина-наемника.

Состоя на службе у Рыжего Торштена и его матери-христианки леди Од, юноша попадает на Айону, Святой остров, населенный монахами-христианами. В этих северных странах Иисуса называли Белым Христом и в те времена не слишком много о Нем знали. Но Бьярни отправляется в Пасхальное плавание, и в Светлую ночь «к нему пришло странное чувство, как будто он приплыл туда, куда давно хотел попасть». На этом острове, получив прощение невольного греха, Бьярни находит Христа, вернее, Христос находит Бьярни.

Вожди, купцы, монахи-служители Белого Христа, воины и землепашцы проходят длинной чередой перед изумленными глазами юноши. Бьярни служит разным господам, сражается, отправляется в плавания и узнает, что на свете существует куда больше диковинных мест, чем ему когда-либо представлялось. Так проходит пять лет. Бьярни не раз выручал его добрый меч, ведь «одного меча достаточно тому, кому придется заботиться только о себе».

Он уже не мальчик, и теперь ему хочется вернуться на родину. Однако и этот путь оказывается нелегким, корабль терпит крушение, и Бьярни попадает в незнакомую, чужую страну. Там он — мужчина, готовый осесть на земле и построить свой дом — находит себе спутницу жизни. Теперь ему, как и предсказала мудрая леди Од, понадобится второй меч, «один — для себя, а другой — для сына».

Но нам, читателям, уже ясно — в наследство сыну он оставит не только меч.

Ольга Бухина

Посреди Каминного зала мальчик и мужчина смотрели друг другу в глаза.

Мужчина сидел, наклонившись вперед, опираясь на резные подлокотники скамьи. Мальчик стоял напротив, устремив на него осуждающий взгляд голубых глаз, ярко горящих из-под копны бледно-желтых волос.

Бьярни Сигурдсону было немногим больше шестнадцати; высокий, худощавый юноша, со все еще резковатым голосом, который сломался всего несколько лет назад.

— Он ударил мою собаку, — сказал Бьярни Сигурдсон.

— Потому что она напала на него.

— Ее щенкам всего три дня от роду, вот она и нервничает.

— И ты убил его.

— Я не хотел убивать… просто озеро оказалось рядом, а он был таким слабым, что утонул в два счета.

Наступила тишина. В дальнем конце зала женщины хлопотали над ужином, бросая тревожные взгляды в сторону скамьи. Снаружи доносился скрежет металла по дереву и голоса работников — звуки молодого поселения, а высоко в небе кричали чайки. Рядом с торфяным огнем в очаге одна из охотничьих собак выискивала блох у себя в боку. Бьярни прекрасно слышал все это, но ему казалось, что тишина длится целую вечность.

Когда ему приказали явиться к вождю Рафну вместо того, чтобы предстать перед собранием старейшин по обвинению в убийстве человека, он надеялся, что все обойдется. Он совсем не хотел убивать того старика в длинной коричневой сутане, который пришел в поселение, чтобы рассказать им о своем Боге, как будто у них мало своих богов. Каждый может совершить ошибку. Но, вглядываясь в неумолимое лицо Рафна Седриксона, он терял надежду с каждой минутой.

— Давно ты приплыл к нам на запад? — наконец спросил вождь.

— Полгода назад, — угрюмо ответил Бьярни.

Полгода. Казалось, намного больше, и он уже прижился в этом поселении. Полгода назад его дед, слишком старый, чтобы самому покинуть родные места, решил, что его внукам не место в Норвегии (где при конунге Харальде Прекрасноволосом[1]людям, ценящим свободу, стало невыносимо жить), и отправил его к старшему брату Грэму в поселение Рафнглас[2], которое основал брат их собственного вождя на северо-западном побережье земли англов[3].

— За это время ты мог бы усвоить, что на моей земле служителям Белого Христа[4]ничто не должно угрожать.

— Я не подумал… я забыл…

— Тогда слушай, — сказал вождь, — и я освежу твою память. Когда я был еще ребенком, друг моего отца воспитывал меня по местным обычаям. Я рос вместе с его сыном, и мы были неразлучны, как кровные братья. Став юношей, он — неважно как — попал под влияние людей, которые поклоняются Белому Христу. Он покинул своих богов и обратился к их Богу и со временем надел на себя сутану[5], обрил голову[6]и стал одним из их святых отцов. И я потерял своего брата; он больше не сидел рядом со мной у очага и не сражался со мной щитом к щиту. Но ради него я поклялся на молоте Тора[7], что на моей земле и среди моих людей такие, как он, всегда будут в безопасности.