Четвертый вектор триады - Юрий Белов

Неожиданно оборвав смех, колдунья подняла руки и переплела пальцы сложным образом. Взгляд, брошенный на юношу, не сулил ничего хорошего.

— Пора кончать, — мрачно процедила она.

Со свистом втянув в себя воздух, она стала визгливо выкрикивать слова, постепенно повышая голос. На полу посреди комнаты медленно проявился черный прямоугольник, напоминающий отполированную каменную плиту. Затем поверхность камня заклубилась струйками багрового огня.

Ви, не готовая к такому повороту, внутренне содрогнулась. Колдунья явно решилась на крайнее средство: она открывала путь кому-то из Нижних. Против воли в теле Ви зазвенели сигналы тревоги, и энергетические каналы запульсировали в ожидании боя.

Из Черного Зеркала сначала появилась лапа. Очень большая лапа с толстыми кривыми когтями. Она была похожа на драконью, но вместо чешуи ее покрывала шерсть, рыжая и густая. Голова, высунувшаяся следом, была так велика, что с трудом протиснулась в каменную раму. Длинный черный язык, свесившись из приоткрытой пасти, с шумом втянулся в глубь раздутой, словно опухшей, глотки.

Чудовище принюхивалось. Косматая голова, украшенная жесткой, грязной щетиной и парой огромных, почти голых ушей, медленно поворачивалась.

Больше всего монстр напоминал безобразную пародию на дракона. Тот, в чьем злобном разуме родилось это обличье, очень не любил крылатых союзников Перворожденных и постарался поиздеваться над ними всласть.

Низкое, утробное рычание сотрясло комнату, и чудовище полезло из Зеркала. Насмешливое выражение на лице колдуньи застыло неестественной маской. Ее тело напряглось, пальцы, все еще удерживающие Знак, побелели. Она ждала. Ждала, что перед угрозой неминуемой и страшной смерти сопляк не сможет притворяться дальше и обнаружит наконец свою Силу.

По тому, как изменился угол обзора, Ви поняла, что Наблюдаемый пригнулся. В следующее мгновение голова монстра оказалась рядом, и стилет с хрустом вошел в глаз под мощным, косматым надбровьем. Чудовищный рев раненого зверя отбросил юношу назад. Пораженная силой этого рева Ви содрогнулась, и забытое чувство животного ужаса заставило Сущность сжаться в предсмертной тоске.

Видимо, колдунья испытывала нечто подобное. Во всяком случае, она поспешила разжать руки, и Черное Зеркало вместе с ревущим монстром провалилось сквозь пол.

— Кто это надоумил тебя носить серебряный стилет? — проговорила женщина севшим от напряжения голосом.

— Отец, госпожа. Он был лекарем, и ему часто приходилось путешествовать. Серебряный кинжал помогал ему не умереть от страха в ночном лесу. Ведь всем известно, что нечисть можно убить только благородным металлом.

— Лекарь, говоришь? — Колдунья подошла к юноше вплотную и, взяв его за плечи, пристально вгляделась в широко распахнутые честные глаза. Через минуту магическая паутина, все это время удерживавшая пойманную муху, начала бледнеть и разрушаться. Он убедил ее. — Я думала, ты — лордос… — сказала она, не отпуская его плеч. — Так в нашей профессии называют молодых колдунов, получивших Дар от рано умерших родителей. Они не умеют правильно пользоваться своей Силой.

Колдунья не отпускала юношу, хотя он, изображая испуг, пытался попятиться и отвести взгляд.

— Я собиралась победить тебя и отобрать Дар. Но ты не лордос. А потому мои планы меняются. Мне давно хотелось иметь молодого, толкового раба. С сегодняшнего дня ты будешь служить мне! Смотри мне прямо в глаза! Ты — моя собственность! Мои послушный раб!

— Да, госпожа! — Юноша сник и, словно поддавшись внушению, безвольно опустил голову на плечо новой хозяйке.

Ви не запомнила Слово, которое шепнул Наблюдаемый на ухо торжествующей женщине.

А жаль! Эффект был поразительным.

Колдунья зарычала, обхватила голову руками и как подкошенная рухнула на пол. Некоторое время она извивалась и выла, но потом лицо ее начало терять звериное выражение. Через несколько минут на шкуре западного саблезуба спала немолодая, усталая женщина, ничем не отличающаяся от торговок с городского рынка.

Совсем ничем.

Даже внутренне.

Отключаясь, Ви поняла, что это навсегда…

Опушка Керского леса

Утро

Вепрь оказался неожиданно огромным.

И быстрым.

Чудовищно быстрым.

В считаные мгновения он разметал собак, и торжествующий лай сменился жалобным визгом. Страшные клыки секача дымились красным, по рылу стекали ошметки внутренностей.

Девушке, глазами которой сейчас смотрела Ви, стало плохо. Она попыталась развернуть свою гнедую, но та вдруг заупрямилась. Кобыла будто вросла в изрытую копытами глину и только трясла головой, кося на кабана испуганным глазом.

Люди суетились и громко кричали. Из того, что достигало объединенного сознания Наблюдаемой, Ала и Ви, следовало, что девушка на гнедой кобыле не обычная охотница.

— Принцесса в опасности! — визжал маленький горбатый человек и почему-то радостно потирал руки.

А вепрь рвался вперед. Рогатина, впившаяся ему в загривок, треснула уже через секунду, и кряжистый егерь, опытный и осторожный, был отброшен как мальчишка-новобранец, вставший на пути ветерана.

Два рыцаря один за другим грохнулись наземь, тщетно пытаясь уберечься от своих покалеченных коней.

Дюжина стрел уже торчала из тела кабана, но он уверенно пер вперед мимо частокола копий, вверх на пригорок, где по-прежнему неподвижно стояла гнедая со своей испуганной всадницей.

Девушка уже не пыталась справиться с лошадью. Она завороженно смотрела на приближавшуюся смерть и почему-то ясно понимала, что вепрь пришел именно за ней. Все остальные жертвы — это просто так, гарнир к основному блюду.

Откуда-то появилась уверенность, что это не простой зверь и обычное оружие против него бессильно.

Словно в подтверждение, огромный двуручный меч высокого красивого мужчины отскочил от головы вепря, а его обладатель перелетел через спину зверя и безвольной распоротой куклой замер у подножия холма.

Теперь уже никого не осталось между кабаном и его жертвой. Ви внутренне сжалась. «Почему она не двигается?» — хлестнула отчаянная мысль.

Побелевшие пальцы из последних сил сжимают повод, в широко раскрытых глазах отражается стремительно надвигающийся черный силуэт, и перенапряженное сознание вдруг раздваивается. Одна его часть все еще ждет смерти, но другая отчаянно пикирует с залитого солнечным светом неба прямо в затылок одержимого злобой щетинистого монстра.

— Господь с нами! — надрывается восторженным криком мужчина в высокой желтой шапке и широком одеянии того же цвета. — Молния! Молния поразила богомерзкого монстра!

Люди валятся на колени, и лишь принцесса продолжает сидеть на дрожащей крупной дрожью лошади. А перед ней — меняющееся на глазах черное тело корчится в нечистом, лиловом пламени колдовского огня.