Варкрафт. Хроники. Энциклопедия. Том 3 - Роберт Брукс

Кил’джеден был рад тому, как развиваются события. Он приказал своему верному слуге наращивать силы тихо. Только завершив покорение Нордскола, тот мог приняться за остальных живых, начав с Восточных Королевств. Все народы там пострадали от долгой войны с Ордой. Они были уязвимы, среди них царили разногласия. Под влиянием чумы нежити они бы пали очень быстро. И тогда эта область стала бы оплотом Легиона, в котором он бы сумел набрать мощь и сокрушить прочие армии Азерота.

План Кил’джедена звучал вполне разумно. Но Король-лич уже замыслил месть. Он только изображал верного слугу, а втайне решил вырваться из-под контроля Легиона. Никакой верности демонам он не чувствовал. Кил’джеден принудил его к покорности болью и пытками. И Король-лич знал, что демон лгал, когда обещал отпустить его.

Король-лич никогда не забудет, что Кил’джеден сделал с ним. Никогда. И однажды заставит повелителя демонов заплатить за все.

Но на пути Короля-лича встали повелители ужаса. По приказу своего повелителя они пристально следили за призраком, ища малейшие признаки неповиновения. Эти демоны были очень умными и коварными, но их хитрость ни в какое сравнение не шла с изворотливостью Короля-лича. С огромной осторожностью он манипулировал своими тюремщиками, не показывал, насколько велико его могущество, и заставил повелителей ужаса поверить, что находится в их полной власти. А сам наблюдал за своей добычей, подмечая ее сильные и слабые стороны.

Народы Восточных Королевств не ведали о том, что творилось в Нордсколе. Они пытались заново отстроить разоренные войной земли. Беженцы из Штормграда по большей части так и не вернулись домой, а союз государств распадался по мере того, как в силу вступали реалии послевоенной жизни. Во-первых, нужно было где-то содержать пленных орков. Для этого люди построили огромные лагеря, на которые уходило очень много денег. Королевства списывали расходы на соседей, сея тем самым распри и раздоры.

Хотя большинство орков на Азероте попали в плен, немало их все еще бродило на воле. Так отказался сдаваться клан Песни Войны под предводительством Громмаша Адского Крика. Они жили в густых лесах вокруг Лордерона и появлялись только для того, чтобы разграбить местные деревни и фермы в поисках еды и ресурсов. Остатки кланов Черной Горы и Чернозубого Оскала под предводительством Дал’ренда и Мейма Чернорука объявили себя «истинной Ордой» и обитали на Черной горе.

Дал’ренд и Мейм поддерживали хрупкий союз с кланом Драконьей пасти. Тот же занимал древнюю крепость Грим Батол и хранил мрачную тайну, оставшуюся еще со Второй Войны. Орки клана владели древним артефактом, Душой Демона, в котором были заключены силы четырех Драконов-Аспектов: Алекстразы, Ноздорму, Малигоса и Изеры. С помощью этой реликвии орки смогли поработить Аспект Жизни, Алекстразу, и заставили ее племя подчиняться своим приказам.

Все кланы старались держаться в тени. Ни один не хотел привлекать внимание Альянса. Тот же, в свою очередь, был слишком занят восстановлением после войны и не особо жаждал охотиться на орков.

Но вскоре ситуация поменялась из-за Оргрима Молота Рока, бывшего предводителя Орды. Альянс считал его самым опасным из всех плененных орков и держал под неусыпной охраной.

Тюремщики Оргрима считали, что тот сломлен как физически, так и морально. Но они ошибались. Он перехитрил надзирателей и сбежал из лагеря военнопленных.

Ярость охватила Альянс. Именно пленение Оргрима ознаменовало поражение Орды во Второй Войне. Теперь же он оказался на свободе, мог собрать новую армию, развязать новую бойню. Столь невероятная оплошность еще больше накалила отношения между государствами Альянса. Никто никому не верил, и каждое королевство стало подозревать, что все вокруг слабы и бездарны.

Альянс бросил больше сил на то, чтобы выследить орков, свободно бродивших по Азероту. Тех несчастных, которых находили, обычно убивали на месте, а не брали в плен. Но даже теперь орки часто ускользали, и все попытки Альянса казались бесполезными.

В лагерях вдвойне усилили охрану и фортификации, чтобы ни один орк не последовал примеру Оргрима Молота Рока. Люди уничтожили саму возможность побегов, но, к их удивлению, никто больше и не пытался вырваться на свободу.

В плену орки мало походили на одержимых битвой воинов, когда-то вторгшихся на Азерот. Постепенно они ушли в себя, им не хватало сил, чтобы пробудить былую ярость… и даже гордость. Свое заключение они приняли без какого-либо сопротивления.

Орки ослабели из-за магии скверны, они стали зависимы от нее и начали страдать, когда та исчезла. Верховный маг Антонидас из Даларана был одним из тех, кто внимательно изучил их состояние, но несмотря на все попытки найти лекарство, магического решения проблемы так и не отыскал. Испытания оставили глубокие раны в коллективной психике орков. Только они сами могли обрести цель, ради которой стоило бы жить.

По правде сказать, в Альянсе только обрадовались, узнав о вялости и инертности пленников. Пока те оставались в таком состоянии, людям ничто не угрожало.

Сбежав из лагеря военнопленных, Оргрим Молот Рока отправился как можно дальше от людских городов. Несмотря на страхи Альянса бывший вождь не хотел собирать Орду и продолжать войну против Азерота.

Демоны обращались с орками как с марионетками, и, когда орки потерпели поражение, их просто отвергли. В заключении Оргрим видел, как медленно гаснет пламя в глазах его сородичей. Они не просто проиграли войну, они были окончательно сломлены.

Кто-то винил во всех бедах Оргрима, хотя не он привел свой народ в когти демонов. На самом деле Молот Рока никогда не одобрял того, что Орда пользовалась магией скверны, знал о ее разрушительной силе и о том, как она медленно развращала его расу.

Оргрим много лет жил в одиночестве, лишь иногда встречаясь с единственным кланом, который, как он знал, не видел в нем врага: с Северными Волками.

Молот Рока был давним другом Дуротана, некогда вождя клана, и его жены Дреки. Они оба открыто выступали против образования Орды и магии скверны. За это их убили наемники, верные Легиону. Оргрим полагал, что новорожденный сын его друзей, Го’эл, также погиб.

В изгнании Оргрим постепенно справился с летаргией, охватившей его народ, но преуспел в этом лишь отчасти. Его планы по возрождению гордости и чести орков остались лишь мечтами, и былой повелитель Орды вел тихую жизнь отшельника, стараясь не привлекать к себе внимания.