Когда он был порочным - Джулия Куин

Он попытался ослабить тугой галстук. Может, удастся отвертеться от этой увеселительной прогулки с Франческой. Может, удастся улизнуть домой и принять ванну со льдом. Или, еще того лучше, найти какую-нибудь доступную женщину с длинными каштановыми волосами. А если повезет, то и с синими глазами.

– Извини, пожалуйста, - сказал Джон, едва Франческа вышла.

Майкл вскинул на него глаза. Не может быть, чтобы Джон извинялся за намек, оброненный Франческой!

– Она тебя все время пилит, - добавил Джон. - Но ты еще молод. Зачем тебе спешить с женитьбой?

– Ты моложе меня, - заметил Майкл в основном из духа противоречия.

– Да, но я повстречал Франческу. - Джон беспомощно пожал плечами, как если бы это все объясняло. И разумеется, это действительно все объясняло.

– Я не против, пусть себе пилит, - сказал Майкл.

– Ну конечно, против. Я вижу по твоим глазам.

В этом- то и была вся проблема. Джон мог видеть по его глазам. Ни один человек в мире не знал его лучше. Если что-то тревожило Майкла, Джон всегда замечал это. Чудо заключалось в том, что Джон не догадывался, почему Майкл так огорчен.

– Я скажу ей, чтобы она оставила тебя в покое, - сказал Джон, - хотя ты должен понимать, что она пристает к тебе только потому, что любит тебя.

Майкл изобразил натянутую улыбку. Выговорить он, разумеется, не сумел ни слова.

– Спасибо, что согласился пойти с ней прогуляться, - сказал Джон, поднимаясь. - Она сегодня весь день сама не своя из-за дождя. Говорит, что ей сегодня как-то душно в четырех стенах.

– Когда у тебя встреча? - спросил Майкл.

– В девять, - ответил Джон. Они вышли в прихожую. - Я встречаюсь с лордом Ливерпулем.

– По парламентским делам?

Джон кивнул. Он очень серьезно относился к своему членству в палате лордов. Майкл часто думал: а сам бы он стал придавать такое значение исполнению этого долга, родись он лордом?

Возможно, и нет. Но с другой стороны, какое это имеет значение?

Он посмотрел на брата и увидел, что тот трет левый висок.

– Как ты себя чувствуешь? - спросил он. - Выглядишь ты немного… - Он не закончил фразу, поскольку не мог бы сказать, как именно выглядит Джон. Как-то не так. Вот все, что ему было ясно.

И он знал Джона. Знал досконально. Возможно, лучше, чем его знала Франческа.

– Дьявольски болит голова, - пробормотал Джон. - Весь день мучаюсь.

– Может, послать за опийной настойкой? Джон покачал головой:

– Ненавижу эту дрянь. У меня от нее в голове туман, а мне ради встречи с Ливерпулем нужно сохранять ясность мысли.

Майкл кивнул и сказал:

– Ты какой-то бледный. - Почему он сказал это, он и сам не знал. Джон все равно бы не согласился принять опий.

– В самом деле? - спросил Джон и, поморщившись, сильнее прижал пальцы к виску. - Думаю, мне стоит прилечь. Выезжать мне только через час.

– Вот и правильно, - негромко сказал Майкл. - Хочешь, я пойду скажу прислуге, чтобы тебя разбудили?

Джон покачал головой:

– Я сам попрошу своего камердинера.

И тут как раз Франческа стала спускаться по лестнице, закутанная в длинный бархатный плащ темно-синего цвета.

– Добрый вечер, господа, - сказала она, явно наслаждаясь тем, что внимание мужчин приковано к ней. Но, дойдя до последней ступеньки лестницы, она нахмурилась. - Что-то случилось, дорогой? - спросила она Джона.

– Просто голова болит, - сказал он. - Пустяки.

– Тебе следует лечь, - сказала она. Джон слабо улыбнулся:

– Я вот только что сказал Майклу, что именно так и собираюсь поступить. И прикажу Симонсу разбудить меня, а то как бы не опоздать на мою встречу.

– С лордом Ливерпулем? - осведомилась Франческа.

– Да. В девять.

– Это насчет «Шести актов»? Джон кивнул:

– Да, и возвращения к золотому стандарту. Я же рассказывал тебе за завтраком.

– Только, пожалуйста… - Она смолкла, улыбнулась, тряхнула головой. - Ну, ты знаешь, что я чувствую.

Джон улыбнулся, наклонился и запечатлел нежный поцелуй на губах жены.

– Я всегда знаю, что ты чувствуешь, дорогая моя. Майкл сделал вид, что смотрит в другую сторону.

– Не всегда, - сказала она, ласково поддразнивая мужа.

– Всегда, когда это имеет значение, - сказал Джон.

– Ну, это верно, - признала она. - Итак, прощай моя затея изобразить из себя даму, исполненную таинственности.

Джон поцеловал ее снова.

– Мне ты больше нравишься в виде открытой книги. Майкл откашлялся. Непонятно, почему ему было не по себе, ведь Джон и Франческа вели себя как обычно. Они были, по мнению света, идеальной парой, на диво гармоничной и трогательно влюбленной.

– Уже поздно, - сказала Франческа. - Надо идти, если уж я решила подышать свежим воздухом.

Джон кивнул и прикрыл глаза на мгновение.

– Ты точно не заболел?

– Со мной все в порядке, - сказал он. - Только голова болит.

Франческа взяла Майкла под руку.

– Обязательно прими опий, когда вернешься со своей встречи, - сказала она, оглянувшись, когда они уже были в дверях. - Сейчас ты, конечно, принимать его не станешь.

Джон устало кивнул и пошел вверх по лестнице.

– Бедный Джон, - сказала Франческа, когда они вышли из дома и холодный ночной воздух пахнул им в лицо. Она сделала глубокий вдох, затем вздохнула. - Терпеть не могу, когда голова болит. У меня от головной боли всегда такое ужасное состояние.

– А у меня никогда голова не болит, - признался Майкл, помогая ей спуститься с крыльца на тротуар.

– В самом деле? - Она посмотрела на него, и один уголок ее рта чуть дрогнул в этом до боли знакомом изгибе. - Счастливый ты человек.

Майкл чуть не рассмеялся. Ну да, ведь он прогуливается поздно вечером в обществе женщины, которую любит. Счастливый он человек.

…и даже если все настолько скверно, то, подозреваю, ты все равно не сказал бы мне. Что же касается женщин, по крайней мере проверяй, чтобы они были чистоплотны и не заражены болезнями. В остальном же поступай так, как считаешь нужным, дабы сделать свое существование сносным. И пожалуйста, возвращайся живым. Я рискую, конечно, показаться сентиментальным, но я правда не знаю, что я стану делать без тебя.

Из письма графа Кшшартина его двоюродному брату Майклу Стерлингу. Отправлено в расположение 52-го гвардейского пехотного полка во время Наполеоновских войн.

Несмотря на все его недостатки - а Франческа готова была согласиться, что их у Майкла Стерлинга немало, - он был просто прелесть какой хороший человек!