Системы власти. Беседы о глобальных демократических восстаниях и новых вызовах американской империи - Ноам Хомский

На двери вашего кабинета в Массачусетском технологическом институте приклеена табличка со знаменитым изречением генерала Смедли Батлера[4], кавалера двух медалей Почета, участника многих американских вторжении в другие страны — от Китая до Никарагуа. Табличка гласит: «Война — просто грабеж, рэкет, в котором меньшинство получает выгоду, а большинству приходится платить».

И в самом деле генерал очень выразительно определил войну как своеобразный грабеж с угрозами: рэкет. Он говорит: «Я был рэкетиром капитализма» — и описывает роль, сыгранную им во многих вторжениях. Очень своевременный пример — Гаити. Когда в 1915 году президент Вудро Вильсон санкционировал ввод войск на Гаити, Смедли Батлер был одним из американских командующих, высадившихся на острове. Правда, возглавляли эту военную экспедицию другие люди, но генерал был тем самым офицером, которого Вудро Вильсон послал разогнать гаитянский парламент, отказавшийся принять написанную Соединенными Штатами конституцию, что разрешала американским корпорациям за бесценок скупать все земли на Гаити. Эта мера в те дни считалась весьма передовой. Великие политические мыслители заявляли: Гаити необходимы зарубежные капиталовложения, чтобы развиваться. Но ведь нельзя же было ожидать, что американские дельцы вложат свои деньги в Гаити раньше, чем завладеют страной. Значит, необходимо ввести передовое законодательство. А отсталые люди этого не понимают, вот мы и вынуждены распустить островной парламент. Батлер рассказывал: парламент Гаити распустили наипростейшим способом из тех, какими всегда пользовались в подобных случаях североамериканские морские пехотинцы, — ударами прикладов и нацеленным пулеметом. Затем упомянутые морские пехотинцы, возглавляемые Батлером, провели всенародный референдум, в ходе которого 99,9 % гаитян высказались в пользу новой конституции, предложенной США. Правда, во всенародном референдуме участвовало только 5 % народа, а именно — гаитянские богачи, сливки островного общества. Кампанию объявили великим демократическим достижением. Гаитянские события привели к тому, что местное население лишилось собственной земли и люди поголовно превратились в заводских рабочих, стоящих у конвейера, — тогдашние передовые мыслители считали это «сравнительным преимуществом» для подобного рода «двуногих животных». Вдобавок ко всему этому «на закуску» — без малого столетие спустя — произошло еще и ужасное стихийное бедствие, свидетелями которого мы стали в январе 2010 года: землетрясение на Гаити.

В последующие годы Батлер очень озлобился. Он предотвратил покушение на президента Франклина Делано Рузвельта — попытку государственного переворота, которую намечали деловые круги страны. Генерал вмешался и пресек заговор. Его проклинали за то, что выступил против переворота. Батлер был истинно американским героем.

Давайте поговорим об Афганистане и той войне, что США ведут в этой стране. В марте 2010 года Обама посетил авиабазу Баграм, где совершались неслыханные по размаху военные преступления, оставшиеся почти не замеченными мировой прессой. Обама сказал американским военнослужащим: «Ваша миссия крайне важна», а затем заявил: «Не мы начали эту войну. Америка не стремилась расширить свое влияние, мы не хотели вмешиваться в чужие дела. На нас вероломно напали 11 сентября». В конце своей речи Обама сказал собравшимся военным следующее: «Если хотя бы на минуту я усомнился в том, что здесь, в Афганистане, речь идет о защите жизненно важных интересов США, то немедленно вернул бы всех вас домой». Каковы, с точки зрения президента Обамы, эти жизненно важные интересы США?

Действительно, существуют некие стратегические интересы, но подозреваю, что основными все же являются причины, связанные с внутренней политикой США. Даниэль Эллсберг[5]довольно точно сказал некогда о вьетнамской войне: «Если уходите из чужой страны без победы — это принято называть поражением, — вы в буквальном смысле слова политический труп». Обама получил афганскую войну в наследство. И подозреваю: нынче Обамой руководит исключительно инстинкт политического самосохранения.

Соединенные Штаты вторглись в Афганистан вовсе не из-за вероломного нападения на Америку. Конечно, 11 сентября США получили неожиданный и сильный удар, однако правительство до сих пор и понятия не имеет, кто именно его нанес. Через восемь месяцев после нападения, после крупнейшего международного следствия, проведенного в истории человечества, глава Федерального бюро расследований сообщил представителям прессы: мы по-прежнему не знаем, кто совершил террористический акт. И добавил: имеются подозрения. Подозрения состоят в следующем: заговор вызрел на афганской почве, а орудовали заговорщики в пределах Германии, Объединенных Арабских Эмиратов и — конечно — самих Соединенных Штатов.

После событий 11 сентября Буш-младший, по сути, приказал талибам выдать Соединенным Штатам Усаму бен Ладена. Талибы стремились выиграть время, оттого и медлили с ответом. Конечно, бен Ладена могли бы и выдать Америке — но Талибан попросил представить доказательства тому, что бен Ладен стоял за террористами, ударившими по США 11 сентября. Правительство не смогло представить каких-либо доказательств: их попросту не было. И США ответили на просьбу Талибана полным презрением. Какие могут быть доказательства, если мы требуем чего-то? Это наглый вызов Соединенным Штатам! И президент Буш просто-напросто не предупредил жителей Афганистана о том, что их будут бомбить до тех пор, пока Талибан не выдаст Усаму бен Ладена. И ни слова тогда не сказал о том, что необходимо свергнуть Талибан. Это произошло три недели спустя, когда британский адмирал Майкл Бойз, начальник штаба обороны Великобритании, объявил афганцам: бомбежки будут продолжаться до тех пор, пока вы не свергнете свое правительство. Все это прекрасно определяется понятием терроризма, однако на самом деле намного хуже. Это — неприкрытая агрессия.

О чем думали сами афганцы? Угадайте. Ведущие деятели афганских движений, противостоящих Талибану, резко осуждали американские бомбардировки. Через две недели после начала воздушных налетов любимец американского истеблишмента Абдул Хак[6], считающийся великим афганским мучеником, прилюдно поведал о том, что происходит: «Американцы бомбят Афганистан, стараясь похвалиться своей мощью. Они сводят на нет все усилия афганского народа свергнуть Талибан — так что же остается делать нам, простым афганцам? Если бы американцы не убивали невинных людей, а помогли нам, то мы бы сумели победить Талибан». Вскоре после этого в Пакистане, в городе Пешавар, встретились вожди различных местных племен. Вождей набралось тысяча человек. Частью они явились из Афганистана — пешком, через горные перевалы, добираясь до Пешавара, а частью были пакистанцами. Во время встречи жарко спорили, дискутировали по различным вопросам, но единодушно требовали: прекратите бомбить Афганистан! Это случилось приблизительно через месяц после начала бомбардировок. Можно ли было свергнуть Талибан силами самих афганцев? Скорее всего, да — в стране имелись довольно мощные организации, враждебные талибам. Но Соединенные Штаты этого не хотели. США хотели вторгнуться в Афганистан, завоевать его, а затем возвести в правители своего ставленника.