Медведь против Акулы - Крис Бакелдер

Треугольные зубы рядами.

По телевизору, ну это, мужчина и женщина. Вместе. Азартно и с выдумкой. Это ее нога? А это что? Она на седьмом небе или ей больно? Они любят друг друга, эти люди на жирном прилавке гамбургерной? Не персонажи, те-то как-никак едва встретились («Что будете заказывать?» – «Тебя – загинайся»), а исполнители, исполнители любят друг друга? Как они живут – в одноэтажном «ранчо» на окраине города, со всеми плюсами и минусами брака, построенного на компромиссах и взаимопонимании – взаимопонимание, вот ключевое слово – с безделушками на полках, с фотографиями в альбомах, в жутковатом союзе, когда один за другого заканчивает предложения? Как они занимаются любовью – нежно, традиционно? Лицом к лицу и без всяких там животных и электромеханических инструментов?

В передней м-р Норман останавливается и видит отражение полового акта на печальном сером лице перегоревшего старого семейного телевизора Норманов. Боюсь, он приказал долго жить, сообщил парень в комбинезоне шесть месяцев назад. Чтобы так использовать приправы, нужно любить друг друга, да? Любовь и доверие? Или ненависть и злорадство? Или тяжкое равнодушие? Что-то нужно. Эй, парень, поберегись – идет заведующий, и он без штанов.

М-р Норман. Наверх – в комнату сыновей. На двери плакат – композиция из зуба и когтя: Не входить. М-р Норман входит.

Кертис в своей поддельной медвежьей шкуре во сне улыбается во весь рот и говорит: «Разрыв ахиллесова сухожилия».

У Мэтью даже во сне угрюмый вид. Он как будто думает: спать – вот же тупое занятие.

Дети вдыхают и выдыхают. Они живые. Что-то неритмично попискивает в комнате. Так пищит электронный футбол. И баскетбол. Электронные войны тоже так пищат, и лазерные арбалеты. Спящие дети: пустые, открытые лица, ноль возбудителей. М-р Норман чувствует, что ему полагается что-то чувствовать. Что-то-там он, ну да, чувствует, вот оно – интересно, это прилив любви? Вот опять. Кажется, логично было бы чувствовать прилив любви, глядя на своих спящих детей, но как он ощущается, этот прилив? Его можно различить? Его часто путают с несварением? Тесты какие-нибудь бывают? Анализы? Можем мы как-то определиться? Прилив любви оставляет склизкие ошметки чувств на берегах души?

Бип-бип, бип.

М-р Норман идет в свою спальню, к своей привлекательной жене. Что пробивается сквозь жалюзи – не первые ли то лучи младой зари? Не Животворящее Светило всходит на востоке? Нет, это просто уличный фонарь. Металлические рамки прикроватных фотографий поблескивают, но сами снимки по-прежнему черны и неразличимы. М-р Норман не помнит, что в этих рамках. Вероятно – м-с Норман и мальчики щурятся на солнце и кривят рты, как бы улыбаясь.

М-р Норман присаживается на край матраса, а в действительности – патентованной комфорт-системы, микроскопические спиральки которой пересекаются и захлестывают друг друга, как главы романа.

М-с Норман переворачивается во сне. Она говорит: «Что?»

М-р Норман говорит: «То есть ты просто подумай».

М-с Норман говорит: «Ты здесь».

М-р Норман говорит: «Только честно».

М-с Норман говорит: «Прямо сейчас. Давай».

М-р Норман говорит: «Обещаешь?»

М-с Норман раньше здорово каталась на водных лыжах. Не то чтобы выделывала какие-то трюки, просто скользила по воде с такой легкостью, с такой грацией. Улыбаясь сквозь брызги.

Она не говорит ничего, но эдак гортанно стонет.

Ее голова покоится на тончайшем намеке на подушку, просто-таки на идее подушки, в сущности, на АнтиПодушке, затерявшейся в стандартной наволочке на тощем блине, не утомляющем шею, восемьдесят пять долларов плюс налоги. М-с Норман исповедует Осанку.

М-р Норман глядит в темный потолок. Он говорит: «Мне просто нужно знать».

М-с Норман говорит: «Да тут я, тут».

М-р Норман забирается под комфортеяло, но остается поверх невесомой несминаемой простыни и не может отыскать жену, и они егозятся и кувыркаются и мычат, матрас ненавязчиво приспосабливается и приноравливается к их браку. Это не ее грудь – это ее плечо, и вскоре она уже снова бормочет и посапывает во сне, поскрипывая при каждом вздохе патентованным позвоночным корсетом.

М-р Норман во тьме. Наступает замечательный день, замечательный уикэнд. Если что-то неладно, а я не говорю, что это так, но если что-то неладно, все наладится в этот уикэнд. Правда же?

М-р Норман говорит: «Лапушка».

Прикроватные фотографии похожи на маленькие перегоревшие телевизоры.

М-р Норман говорит: «Лапушка, со мной весело?»

Вопрос несложен, как и большинство глубоких вопросов. Находясь в сравнительно равных условиях – т. е. вода достаточно глубокая, чтобы акула могла искусно маневрировать, но достаточно мелкая, чтобы медведь мог стоять и орудовать с присущим ему проворством – кто победит в схватке между Медведем и Акулой?

Вы уже должны бы понять – Американские Норманы собираются в Лас-Вегас на Матч-Реванш: Дарвиновскую Дуэль, Твердь против Хляби, Легкие против Жабер в Неоновой Пустыне Всех Шариков-Роликов.

М-с Норман и двое мальчиков, Мэтью и Кертис, проснулись. Они собираются, это довольно волнительно.

Электронная почта м-с Норман говорит: «Будет весело!» Оно (электронное сообщение) говорит: «Не забудь взять белье и зубную щетку».

М-с Норман спускается по лестнице. У нее отличная осанка – плод упорного труда.

Она говорит м-ру Норману: «Как прошел твой день?»

М-р Норман говорит: «Что?»

М-с Норман говорит: «Ой».

Она говорит: «Как ты спал?»

М-р Норман говорит: «Вчера вечером была интересная передача про Великую Китайскую Стену. Оказывается, технически это голограмма. Крупнейшая голограмма, созданная руками человека».

М-с Норман говорит: «Что значит – технически?»

М-р Норман говорит: «Ты не против, я сделаю птиц погромче?»

М-с Норман говорит: «Мне снилось, что я нашла черепашонка, и я знала, что в нем застрял мой компакт-диск, но я никак не могла его вытащить. Было так досадно, потому что я знала, что этот диск внутри, тот, с «Сонатами Продаж», который мне так нравится. Внутри черепахи».

Мэтью, старший мальчик, спускается по лестнице. Разноцветные акулы кружат по его пижаме и хватают жирных ленивых тюленей. Рукава он обрезал – явно тупыми ножницами или ножом.

М-р Норман смотрит погоду в Интернете. Он еще хочет посмотреть погоду по телевизору. Он просит Мэтью включить канал метеосводок.

Мэтью вздыхает и спрашивает: «Который из них?»

М-р Норма говорит: «Тот, что на лестнице».

Мэтью говорит: «Не телевизор какой, а канал какой?»

М-р Норман говорит: «А сколько их вообще?»