Этой ночью я ее видел - Драго Янчар

Я поскакал в манеж со своим Вранцем и договорился, что он останется там до тех пор, пока не закончатся занятия. Я, насколько возможно, решил форсировать дело. Чем раньше наступит конец, тем лучше. Я напрасно ждал ее этим утром. Она тоже пожаловалась. Своему мужу. Не выходя из машины, он сказал мне, что его жене нужен учитель из гражданских. Ему не хочется обижать майора Илича, который прислал ему своего лучшего офицера, и поэтому он рассчитывает, что я буду вести себя как джентльмен, принесу извинения и честь честью доведу обучение верховой езде до конца. Завтра вы продолжите, произнес он и уехал, высунув руку в окно, его светлые волосы развевались на ветру.

Началось с того, что мы оба хотели отказаться. Однако, может быть именно поэтому продолжать стало легче. Я извинился… если она меня неправильно поняла, когда я сказал, что для начала говорю новобранцам, что…. а милая дама подумала, что я отношусь к ней как к какому-нибудь новобранцу… а на самом деле… да, ладно, ничего, ничего, произнесла она, улыбаясь, подайте мне этот скребок. Вот такая она была, Вероника. Ее настроение вдруг совсем переменилось. Я дал ей скребок. Она улыбнулась и со всей страстью принялась чистить лошадь вдоль шерсти.

В дальнейшем мы избегали разговоров о новобранцах, наступлениях конницы, бомбах и Колубарской битве, скоро мы научились седлать и уже через несколько дней правильно сидеть в седле, гибкости посадки, упругой осанке и держать плечи расслабленными, пользоваться поводьями, а вскоре и делать первые шаги. Молодая дама быстро делала успехи. Казалось, она понимает, что верховая езда — это единое целое наездника и лошади, а до этого — ученика и учителя. Научиться обращению с лошадью — не просто дело техники, нужно снискать ее доверие, но прежде надо довериться учителю, если хотим, чтобы конь нам доверял. Я не стал говорить ей, что обычно говорю новобранцам о том, что требуется неукоснительно выполнять указания учителя, если хотим, чтобы конь выполнял наши. Казалось, эту тройную субординацию она стала потихоньку усваивать. К счастью, она не собиралась об этом дискутировать, потому что такие дебаты неминуемо закончились бы новой ссорой. У меня как-то отлегло от сердца, когда однажды в полдень мы расположились на лужайке, она попросила меня рассказать о лошадях. Что рассказать? Все, что я знаю. Ну, это будет длинный рассказ, я много чего знаю. Ну, вот и расскажите, что знаете, а это правда, что давным-давно была лошадь ростом с собаку? Правда, была такая маленькая зверюшка, которая водилась в сибирской тайге и в Центральной Европе, теперь они высокие и прекрасные, как Вранац и Лорд. Я рассказывал об арабских скакунах и липицианах, халкинголцах и ганноверцах, как рос с лошадьми с самого детства, с лошадьми моего отца, которые прибывали и убывали. Вранац рос со мной, мне удалось определить его в армию и взять с собой из Валева в Любляну… Об уланах и сражениях, в которых убивают и лошадей, а не только всадников, я больше не заводил разговора.

Вы думаете, они на самом деле понимают? спросила она, во всяком случае, смотрят они так, как будто понимают человека, добавила она.

Если человека понимает аллигатор… начал я осторожно, то лошадь уж и подавно.

Она засмеялась. Вы тоже слышали? Конечно, кто же не поймет? Просто милейший был аллигатор, произнесла она. Я не могла оставить его дома одного, поэтому частенько брала с собой на прогулку по городу Она засмеялась, наверняка при мысли, что представляла из себя зверюга для напуганных прохожих. Однако он не ко всем был расположен, к моему мужу вот нет. А вы знаете и про то, как он его укусил во время купания в ванной. Пришлось потом от него избавиться, я имею в виду аллигатора. Она засмеялась. И в тот же момент стала серьезной. Лео отправил его к ветеринару и вот теперь из него сделали чучело. Жаль, по-другому было нельзя.

Я не спросил, куда аллигатор укусил ее мужа. Я чувствовал неприязнь при мысли об этом животном в ее ванной. Даже если я и мог себе представить, как дама прогуливает на поводке аллигатора, и как эта тварь, привыкшая к другой среде, топает за ней… наводя ужас на толпы зевак, мысль об этом болотном чудище в ванной казалась мне совершенно невыносимой. Мне не понять этого мира и таких людей. По крайней мере, так я думал тогда. Об этой маленькой зверюге она говорила, как о домашней кошке. Она казалась убитой из-за того, что его пришлось прикончить. И вообще, ее рассуждения о лошадях, животных на воле, не вязались с аллигатором, который должен был в итоге обитать в их роскошной квартире. Этого я ей не сказал, не хотелось никаких новых препирательств, я свыкся с мыслью, что молодая дама, как считал майор Илич, несколько экстровагантна, и, как это часто бывает с богатыми, что называется, немного с чудинкой. В ней сочетались крайности, что было заметно по ее настроению, которое менялось, как погода в апреле, то придет бодрая, улыбчивая, то грустная и совершенно отсутствующая, пропуская мои слова мимо ушей. Мне некогда было в это вдаваться, по крайней мере, тогда. Мы с ней принадлежали к разным мирам, два случайно встретившихся человека, через месяц-другой она уедет со своим мужем, а я вернусь в казарму к своему эскадрону. Хотя теперь все более-менее стало похоже на уроки верховой езды, и мы понимали друг друга гораздо лучше, и я стал ловить себя на том, что каждое утро у меня теплеет на сердце при мысли, что снова увижу ее, тем не менее, я хотел, чтобы все это поскорее закончилось.

А лошадей она, действительно, любила. Может, даже больше, чем людей. Со временем я понял, почему ее так взбесило, что мы, военные, гоним лошадей под бомбы, то есть, снаряды. Августовские дни были на исходе, потихоньку подступала осень. По утрам я появлялся в казарме, где офицеры подначивали меня разными двусмысленными замечаниями по поводу моей двойной жизни, до обеда я проводил время в манеже с дамой и с двумя лошадьми, с ее мужем мы едва ли и парой слов перекинулись, когда он заезжал за ней. Это случалось все реже, все чаще ее привозил и увозил их водитель. Вроде бы Лео Зарник был сильно занят, не только делами, но и охотой на диких кабанов и серн. Мою ученицу, видимо, не смущало то, что он убивает животных. Смущало ее, что мы гоним лошадей на войну, где они могут попасть под бомбы, то есть, снаряды. Я заметил, что на заднем сиденье ее муж возит охотничьи ружья, как-то раз, он дал слово пригласить меня пострелять в тир по тарелочкам. Очевидно, в тот же момент и забыл о своем обещании.

Когда мы первый раз вместе сделали несколько кругов в манеже, она на Лорде, я на Вранце, и когда она довольно-таки технично отъездила, я ей зааплодировал. Признаюсь, милостивая госпожа, я не ожидал, что вы так скоро сделаете успехи. Можно сказать, что вы уже умеете ездить верхом. А кроме того, Лорд вас весьма неплохо переносит.

Кажется, не то, что вы.

Извините, я имел в виду, что он вас уже признал за свою хозяйку. Хозяйка, дурацкое слово. Так это называется, сказал я, когда он будет слушаться ваших приказаний, когда он станет понимать ваши слова, тогда мы уже подойдем к концу наших занятий. Как этого добиться? спросила она. С ним надо общаться, прикасаться к нему, тогда он поймет, тогда между лошадью и человеком установится такая сильная связь. Она смотрела на меня некоторое время, а потом спросила: как между двумя людьми? Да, ответил я. Почти что такая же.