Принцесса на час - Галина Гордиенко

Лена зажмурилась, заранее смиряясь с неизбежным злом – парой-тройкой лишних килограммов, от которых потом так трудно избавиться, почти невозможно, если уж честно.

– Плющенко, что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь?

Лена вздрогнула от неожиданности: она и не заметила, как в класс вошла Луиза Ивановна, классный руководитель и учительница русского языка и литературы.

– Живот болит? – сочувственно допытывалась Луиза Ивановна.

В классе засмеялись. Катя громко фыркнула. Лена жарко вспыхнула и пролепетала:

– Н-нет. Я в порядке…

– Точно?

– Точно.

– Ну, если так, начнем урок!

В классе зашелестели страницы учебников. Лена прижала ладони к пылающим щекам. Катя насмешливо шепнула:

– Что-то не то съела за завтраком?

– Отстань.

– Так морщилась…

– Говорю же – отстань!

Луиза Ивановна обернулась, и девочки тут же уткнулись в учебники. Она улыбнулась:

– Кто скажет, сколько дней осталось до Нового года?

Восьмиклассники загалдели и закричали, перебивая друг друга:

– Две недели!

– Нет, почти три!

– Семнадцать дней!

– Если считать сегодняшний, то восемнадцать!

– А чего его считать, сегодняшний? – возмутился Васька.

– Ну почему, будем считать, – не согласилась Луиза Ивановна. – Тем более, день только начался, даже первый урок только-только начался, я еще ни одной двойки не успела поставить…

В классе засмеялись. Гончаров проворчал:

– Сами сказали – Новый год на носу, какие могут быть двойки?

Луиза Ивановна дискутировать не захотела. Посмотрела на часы и сказала, что должна сделать объявление. Предновогоднее и очень важное.

Васька недоверчиво хмыкнул: «важность» и предновогодняя суета как-то не вязались друг с другом. Катя лениво протянула:

– Если насчет костюмов, так это каждый год повторяется – мол, бал-маскарад, то, се…

– Нет, Ивлева, о костюмах вы и без меня знаете. А я хотела поговорить о конкурсе, объявленном вологодским телевидением.

Класс заинтересованно притих. Луиза Ивановна весело воскликнула:

– Обещано множество призов, а самый главный – туристическая поездка по странам Европы на все время зимних каникул! Причем для трех человек, занявших первые места! И встречи со сверстниками, этот же конкурс проводится не только у нас.

– Клево, – оценил Пашка Смирнов.

– Вот повезет кому-то, – тоскливо проскулила Валя Кудрявцева.

– Так что за конкурс? – нетерпеливо закричал Васька. – Снова вопросики по истории и географии?

– Предновогодний конкурс, – тихо напомнила Лена Плющенко. – При чем тут история с географией?

– Да перед Новым годом вечно проводят всякие дурацкие конкурсы, – отмахнулся Васька. – То танцы-шманцы, то костюмы новогодние, то на лучший номер, типа – разучите, детишки, пару-тройку фокусов или стишки прочтите повыразительнее, то рисунки им дайте с елочками и снегом до крыш… Правда, призы раньше были попроще! Интересно, что на этот раз придумали?

Восьмиклассники выжидающе уставились на учительницу. Васька даже привстал, преданно поедая ее глазами.

Луиза Ивановна засмеялась:

– Не буду больше испытывать ваше терпение. Конкурс на этот раз не из простых – на лучшее новогоднее стихотворение!

– Чего?! – ахнула Валя.

– Литературный конкурс, – с удовольствием повторила Луиза Ивановна. – На лучшее новогоднее стихотворение. Можно просто о зиме.

– А почему его объявили всего за восемнадцать дней?! – возмутился Олег Огнев.

– Разве непонятно? Чтобы не утонуть в наших бездарных опусах, – хмыкнул Васька. – Чем меньше времени, тем меньше халтуры к ним попадет. И потом – восемнадцать дней – не так уж мало…

– Ага! Если писать каждый день по три стиха, – фыркнул Олег, – то можно сдать на конкурс… э-э…

– Пятьдесят четыре штучки, – быстро посчитала Вера Сидоренко. – Ничего себе!

– Точно, завалим жюри работой! – хохотнул Олег. – Ради халявной поездки в Европу…

– Даешь по пять стихов в день! – жизнерадостно заорал Васька.

– Матерь божья… – потрясенно прошептала Вера. – Это ж… девяносто штук!

– Вычтите три дня, – улыбнулась Луиза Ивановна, – после двадцать восьмого работы уже не принимаются, двадцать девятого и тридцатого декабря работает жюри, тридцатого же и объявят победителей. – Учительница помолчала и торжественно объявила: – Кстати, все лучшие стихи будут изданы в особом поэтическом сборнике! И, естественно, прозвучат по телевидению в исполнении авторов!

– Хотите сказать, меня все-все увидят по телику?! – восторженно взвизгнула Сидоренко. – Ох, и классно! Мне папулик такое платье из самого Парижа к Новому году привез…

– Ты вначале стих напиши! – раздраженно фыркнула Катя.

– А-а, да чего там сложного? – Вера сияла, будто уже выиграла. – Я тебе прямо сию секунду могу начало выдать! Вот, смотри: с Новым годом поздравляем и здоровья вам желаем!

– Ага! – захохотал Васька. – А дальше: водку-пиво пейте, только не болейте!

– Валенки носите, снегом не скрипите! – весело выкрикнул Огнев.

– И я! И я! – Света Смолкина возбужденно выскочила в проход между партами. – Дед Мороз к вам придет и подарки принесет!

– Кукол, сало, шарики, шоколад, фонарики! – хмуро продолжила Катя.

– Хватит-хватит! Сдаюсь! – Луиза Ивановна подняла руки. И вдруг серьезно сказала: – Только учтите – весь примитив будет отбрасываться на первом же этапе. Это я о «поздравляем, желаем»!

– Значит «шарики-фонарики» можно, – обиделась Вера, – а «поздравляем, желаем» нельзя?

– Можно все. Никаких ограничений. Просто не забывайте: рифма – это еще не поэзия!

– Как это? – Верин лоб прорезала глубокая морщина. – Я всегда считала: стихи – это рифма.

– Не только.

– Сидоренко, ты – дура, – зло прошипела Катя. – Рифмовать могут все, а настоящих поэтов единицы!

– Ивлева, без оскорблений, пожалуйста, – одернула Луиза Ивановна.

– Ага! Не переходим на личности, – подмигнул Кате Васька. – Будем взаимно вежливы!

– Нет, вы мне точно скажите, что нужно кроме рифмы? – капризно потребовала Вера. – Ну, чтобы выиграть?

– Вот это вопрос, – восхитился Олег. – Всем вопросам вопрос!

– Верочка хочет в телевизор, – съязвила Катя. – В новом платье!

– Рецепт, пожалуйста! – крикнул Васька.