Спецназ боярина Коловрата - Илья Куликов

Княжич подошел к двери и постучал. Ему тут же отворила красивая девушка. Федор, увидев ее, открыл рот. Он никогда так близко не подходил к незнакомой деве. За исключением сестер, конечно, но те не в счет. На него смотрела настоящая красавица, да такая, что от одного ее взгляда хотелось забыть обо всем и только и любоваться ей.

Княжич и княжна долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

Княжна Евпраксинья, увидев Федора, тоже была поражена. На нее смотрел тот, кто мог бы стать ее супругом. А что, подумала Евпраксинья, может, этот человек и должен быть таким? Говорят, княжич Федор на язык остер. А сейчас молчит! Может, я выгляжу не очень хорошо? Может, наряд не тот подобрала?

– А могу я водицы попросить?

– Да, княжич Федор! Сейчас принесу.

Евпраксинья повернулась и, закрыв дверь, побежала в трапезную. По дороге ее остановила боярыня Василиса Николаевна.

– Кто там пожаловал и почему ты вылезла? Что, дверь отворить некому? Ты княжна из рода Рюрика, а не приблуда какая!

– Там княжич Федор воды попить просит!

– А с чего ты решила, что это княжич Федор? Может, какой сын боярский или еще кто! Мечом опоясался, и уже все – княжич!

– Ты, Василиса Николаевна, нос свой не суй, – раздался голос Евпатия Коловрата, – Евпраксинья, ты давай княжича в дом позови.

– А как?

– Да воды на него плесни, как будто случайно! – не выдержала боярыня Василиса, а сказав это, тут же подумала, что дура она, раз совет такой дает.

Евпраксинья взяла ковш с водой и поспешила к княжичу. Отворив дверь, она протянула ему воду. Княжич взял ковш и стал жадно пить. Что говорить, а жара стояла такая, что жажда мучила сильно.

– Ну, спаси Господь тебя, красавица, что напоила меня. А как звать тебя, как величать?

– А коли мое имя спрашиваешь, то сначала свое скажи, – ответила Евпраксинья, вспомнив с досадой, что надо было окатить водой княжича и заманить в дом.

– Я княжич Федор Юрьевич, сын великого князя рязанского. Но ты ведь, когда дверь отворила, по имени ко мне обратилась. Чего тогда спрашиваешь?

– А я могла ошибиться, мы ведь не знакомились. А меня зовут княжна Евпраксинья Святославовна.

Ну, вот и познакомились. Как-то все глупо получается, подумала княжна. Как же тебя в дом затащить, а то ведь как-то все не по-людски. Они же с подружками тысячу раз шептались о том, что надо сделать, коли счастье в дом постучится.

Княжич Федор, напившись, тоже раздумывал, как продолжить знакомство. К тому же девушка ему так сильно понравилась, что он и уходить со двора не хотел. Так и стоял с ковшом в руках.

В это время Евпатий и Василиса стояли и смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Евпатий думал, почему он так никогда и не нашел своей суженой. Все как-то некогда было. А Василиса вспоминала, как однажды она на празднике познакомилась со своим будущим супругом Гаврилой. Статный муж: и красивый, и удалой, а как поженились, так оказался самым обычным. Немного ленивым, немного туповатым и, что самое досадное, довольным жизнью. Это всегда его и останавливало. Василиса, конечно, понимала, что ей будет выгоднее выдать княжну за своего сыночка, но поскольку за все эти годы княжна стала ей дочерью, то сейчас боярыня невольно переживала за девушку. Хоть бы она приглянулась этому княжичу. Коли будет между ними любовь, то, может, и братьев своих названых, ее сынов, не забудет Евпраксинька.

– Ну, княжна, я пойду тогда. Хотя нет, может, постоим еще?

Евпраксинья кивнула. Она пожирала глазами княжича и думала, о чем бы заговорить, но в голову ничего не шло. Может быть, о коне поговорить? Или про оружие спросить?

Федор и Евпраксинья постояли еще минут десять, а после рассмеялись.

– Ну ладно, княжна, поеду я!

– Будешь рядом – заезжай, водой напою!

– А ты в следующий раз квас принеси!

– Хорошо, но тогда ты проси кваску, а не водички!

– Да я боялся, что вдруг откажешь.

– Может, и откажу, коли квасу не будет.

– Ну, до встречи, княжна!

Боярин Евпатий Львович понимал, что откладывать знакомство с княжичем Игорем Ингварьевичем больше нельзя. И так уже семь дней прошло с визита великого князя. Надо ехать в княжеские палаты и там знакомиться с воспитанником.

Впрочем, Евпатий Львович был даже рад тому, что в этот раз ему предстоит воспитывать парня, а не девку. Уж больно сложно с Евпраксиньей и с Василисой Николаевной. С княжичем хоть есть чем заняться или чем занять его. Вон, для начала конюшни пусть вычистит. Это дело для науки необходимое. Чтобы коня любить, самому надо за ним ухаживать. Настанет день, и этот конь, может, жизнь тебе в бою сохранит. Собаку вот заведем, размышлял Евпатий, настоящего огромного волкодава, чтобы все побаивались, а в особенности Василиса.

Евпатий не раз предлагал боярыне Василисе помочь ее детей пристроить, но та не доверяла Евпатию и считала, что чем за конем ходить да весь день мечом махать, пусть лучше ее сынки грамоту учат да науки премудрые, такие как счет разный или подобные хитрости. Впрочем, с сыновьями Василисы, особенно пока те были детьми, Евпатий нашел общий язык, к великому расстройству боярыни. Все шестеро тянулись к нему больше, чем даже к отцу, и с радостью слушали рассказы Евпатия о том, как насмерть стояли князья на реке Калке, и о том, как половцы втянули в борьбу князей супротив неведомого могучего народа, коему нет числа.

Евпатий подъехал к палатам великого князя рязанского Юрия Игоревича и, не спеша привязав коня, направился к крыльцу. Боярин шел, понимая, что на него смотрят, и посему, соблюдая свое достоинство, делал шаги не большие, а маленькие.

Евпатия проводили к великому князю Юрию, который, увидев боярина, тут же встал и, подойдя, обнял его.

– Ну и натворил я делов, – радостно проговорил великий князь, – сын мой Федор после того, как воспитанницу твою увидел, не ест, не пьет, только о ней и думает! А сначала и ехать не хотел!

Евпатий Львович ничего не ответил, но в душе ему стало обидно за Евпраксинью. Что значит – и ехать не хотел? Мол, богатств нет, значит, уж и не невеста! Да Евпраксинья роду между тем не просто недурного, а может, даже выше твоего! Тетка ее княгиня краковская, и оба дяди князья, а дед был князем киевским, правда, недолго.

– Что, Евпатий, хватит Евпраксинье в девках сидеть, пора ей замуж выходить. Сватов пришлю, и, как земледельцы урожай соберут, сыграем свадьбу, да такую, что вся Рязань будет веселиться! Всех князей удельных соберем – пусть видят, что у нас радость! Род наш сильнее будет!

А ты сыну Евпраксинью выбрал потому, что знаешь, что нет за ней ничего, подумал Евпатий про себя. Понимаешь, что если женить сына на невесте из сильного рода, то может так получиться, что после твоей смерти он будет представлять угрозу для двоюродных братьев. Да еще и мне хочешь одного племянника поручить на воспитание, чтобы после тебя никакого кровопролития не случилось. Умно, ничего не скажешь.