Мобильный свидетель - Михаил Нестеров

Для Саши Котика генерал придумал более короткое и менее лирическое определение: жизнь в яме для него — позор. А выбраться из нее — ему не суждено. Ему на роду было написано стать офицером. Но чего не вышло, того не вышло.

Такие мысли приходили в голову генерала не потому, что он отличался добросердечием, — чаще всего они рождались под воздействием его любимого дагестанского коньяка. Но ему ни разу не приходило в голову записать какую-то свою мысль. Он забывал их, ничуть не жалея об утрате, как будто ни с кем не хотел ими делиться. Придет другое время, придут другие, не менее красивые, а может быть, не менее уродливые мысли.

— Нет, это не выход, — покачал головой генерал. — Это скорее наказание. Позови-ка сюда этого… все время забываю его фамилию — танкиста Лобова. — Действительно, Паршин пока еще не наказал подчиненного. Противник обыграл самого Паршина, использовав Лобова как инструмент.

Олег Лобов едва не закрыл глаза ладонью, перешагнув порог его ярко освещенного кабинета.

— Давно не виделись, Олег, — первым приветствовал его Паршин.

Тот буркнул что-то нечленораздельное и подошел ближе к генералу, однако присесть на свободный стул не решился.

— Сделай-ка для меня вот что. Но для начала прочти статейку. Присядь, в ногах правды нет.

Лобов прочел статью дважды и ничего не понял. И только с третьего раза до него дошло: во-первых, ему предстояло узнать точно, в каких гостиницах есть номер 3417. Во-вторых…

— Но когда же Котик там появится? Ему же пожизненное впаяли.

— Кто сказал, что он там должен появиться? — Генерал артистично усмехнулся. — Отбывай наказание вместе с ним. Тебе, надо сказать, повезло больше, чем твоему другу. Устраивайся вышибалой, парковщиком — мне без разницы.

Теперь, когда наказание было определено, Паршину стало «без разницы» — устроится ли Лобов в высотную гостиницу или нет. С глаз долой. Не будет под рукой человека, который напоминал бы ему об обидном поражении. Но он не расстался с мыслью узнать имя человека, который стоял за этой дерзкой операцией. И еще: он хоть что-то сделал. Хотя это «что-то» было похоже на плевок в эпицентр бушующего пламени.

Москва

Сергей Карпов столкнулся с красивой, статной женщиной на выходе из парфюмерного бутика. Он выходил, купив дезодорант и туалетную воду, она только собиралась сделать свой выбор.

— Мир тесен, — бросил Карпов начало знаменитой фразы Брижит Бардо — как пароль, чтобы услышать продолжение-отзыв: «Все в конце концов встречаются в постели».

— Сколько лет, сколько зим.

Корбут улыбнулась ему одними губами; глаза у нее остались холодными, даже настороженными. Кто его знает, подумал Карпов, может быть, это столкновение в бутике Алла посчитала срежиссированным, а не случайным.

— Я могу тебе помочь? Я разбираюсь в парфюмерии, — выдал он корявую фразу. Ему следовало бы сказать: «Я знаю твои предпочтения». Он действительно знал обожаемую Аллой марку духов — это «Шанель № 5». Только в эту минуту он уловил нестареющий аромат этих духов — когда посторонился, пропуская полную, лет пятидесяти, женщину, и буквально сблизился с Аллой. Вот тогда все ароматы бутика, выпущенные из стеклянных и хрустальных флаконов, померкли перед одним, обладательницей которого была одна из самых привлекательных и сексуальных женщин.

Это был ее аромат. Она была рождена для него, а он — для нее. Невозможно представить терпкий, более современный аромат, исходящий от Аллы; она была вне времени и пространства.

— Почему бы и нет, — ответила Корбут на вопрос Карпова.

Он ждал именно такого скользящего, как петля, ответа.

Она прошла в бутик. Карпов не мог не оценить ее фигуру, внешность в целом: «Какая же ты красивая, сука!»

— Я могу пройти с этим? — Карпов приподнял на уровень лица фирменный пакетик с веревочными ручками.

— Да, — последовал ответ охранника, с трудом оторвавшего свой прилипчивый взгляд от стройных ног этой тридцатипятилетней женщины.

Она никуда не торопится, пришел к выводу Карпов, иначе прямиком направилась бы к отделу с парфюмерией дома Шанель. И вообще, здесь трудно представить себе спешащего человека, забежавшего перехватить пару духов. Это не ароматная забегаловка, здесь нет ни одного уголка, которое бы поторопило тебя (даже одуревшие от запахов продавщицы не спешили пристать к посетителю с извечным предложением помощи). Здесь нет места желанию купить все или много всего, здесь властвует другой принцип: сделать правильный выбор .

Алла остановилась в отделе Эсте Лаудер и взяла со стеклянной полки неувядающий шедевр еще одной мадам — американки Лаудер: «Роса юности».

— Отдает «Опиумом», — назвал Карпов «настоящий культ 20-го века». И его «отдает» вызвало на губах Аллы улыбку, как если бы они стояли за столиком в рюмочной и давили дешевый коньяк, отдающий клопами.

Карпов ответил Алле взаимностью. Переложив пакет в левую руку, он правой рукой мягко, но настойчиво потянул женщину в самый дальний уголок магазина. Не говоря ни слова, он снял самые дорогие духи (он разочаровал бы Аллу, если бы преподнес ей ее же любимые «Шанель № 5», он выбрал те, что нравились ему в женщине и сводили его с ума). Это были духи «Джой» Жана Пату, суть изысканности и роскоши, настоящее произведение парфюмерного искусства, как будто созданные для ритуала изгнания дьявола мировой депрессии, охватившей планету в конце 20-х годов прошлого столетия, «духи для женщины, чья сияющая красота притягивает взгляды окружающих». Карпов действительно был ценителем «высокой парфюмерии» и мог рассказать об этом отдельном творении много интересного. Но вместо этого он открыл флакон, сорвав, как пломбу, золотую тесьму с горлышка, заставив Аллу вскинуть в удивлении брови, а консультанта — вздрогнуть: этот флакон был изготовлен из цельного куска горного хрусталя баккара, а футляр его украшен и отделан внутри дорогой тканью, и стоил он в разы дороже стеклянного. Карпов выпустил из этого флакона утренние ароматы болгарской майской розы, наполнил зал жасмином с полей Грасса. Вокруг расцвели пряная орхидея и дурманящий иланг-иланг, а с сандалового дерева лениво зевнула, источая животный запах, цибетовая кошка…

— Разреши сделать тебе подарок…

— Надо сказать, очень дорогой и неожиданный… Спасибо. — Алла не стала ломаться и отчасти возместила Карпову материальный ущерб новым витком удивления и новой (такую он на лице Аллы никогда не видел) улыбкой.

Она пошла впереди него, но вот в середине зала остановилась и круто развернулась.

— Кстати, что ты купил для себя?

Она как будто отдала ему должное за его первую корявую фразу («я разбираюсь в парфюмерии»).

Карпов открыл пакетик и извлек из него одеколон Visit for Men.

— Этот аромат — история встречи мужчины и женщины в городе. Он путешествует по миру в поисках нового и неожиданного. И вдруг встречает ее — загадочную незнакомку и влюбляется с первого взгляда. Случайная встреча, быстрый взгляд… Если ты вдохнешь аромат этого одеколона, ты его не забудешь.